Низкие тучи разразились дождем, ранние сумерки положили начало долгому летнему вечеру. Д-р Мюллер послал сначала одного полицейского, а затем еще двух на поиски пропавшей пары на берег Штарнбергского озера, куда они направлялись, когда их видели в последний раз. С наступлением темноты его беспокойство переросло в панику, и весь персонал замка Берг был отправлен с факелами обыскивать окрестности. Мюллер послал в Мюнхен ко двору телеграмму с сообщением об исчезновении монарха и его врача.

Где-то после 10 часов раздались крики, возвещавшие о первых находках: возле скамейки лежали два зонтика, а поблизости - шляпа короля. У кромки воды были замечены два плавающих темных предмета, которые оказались сюртуком и плащом короля. Сев в лодки, поисковая партия вскоре нашла безжизненные тела д-ра Гуддена и короля Людвига II, плававшие на мелководье не более чем в 25 метрах от берега. Часы короля остановились в 18.54 в воскресенье, 13 июня 1886 года.

Осмотр обоих тел показал, что на лице д-ра Гуддена были царапины, а над одним глазом оказался синяк, скорее всего от удара кулаком. Отметины на его горле указывали на попытку удушения. На теле короля не оказалось никаких травм. Возможно, Людвиг попытался убежать и убил д-ра Гуддена, когда психиатр старался удержать его? А может, король утопил врача, а затем бросился в воду, чтобы покончить с собой? Или же король убил Гуддена, а потом умер от инфаркта? Что бы ни произошло, жизни, начавшейся за 41 год до этого при таких благоприятных обстоятельствах, был положен трагический и ужасный конец.

Перепутав ночь и день

Людвиг никогда не скрывал презрения к придворной жизни в Мюнхене и с годами проводил все больше времени в своих резиденциях в горах. За обедом он предпочитал общество бюстов Людовика XVI и Марии-Антуанетты, обезглавленных во время французской революции. Как объяснял король, статуи, в отличие от настоящих гостей, появлялись только тогда, когда их приглашали, и исчезали по его желанию. Путая ночь с днем, Людвиг спал с полудня до полуночи, а затем в одиночестве отправлялся в долгие прогулки на позолоченных санях, которые несла по альпийским снегам четверка белоснежных коней. В придворном театре ставились спектакли, единственным зрителем которых был сам король.

После короткого романа с Софи Людвиг стал отдавать предпочтение обществу красивых молодых офицеров и актеров. Дневники короля, опубликованные после его смерти и написанные на смеси немецкого, французского и латинского языков, свидетельствуют о его страданиях, когда он безуспешно пытался подавить свою гомосексуальность. Большинство его увлечений мужчинами были преходящими; однако привязанность к одному из них - старшему конюшему Рихарду Хорнигу - длилась почти 20 лет. Говорят, что, по признанию короля, Людвигу было легче перенести франкопрусскую войну, чем брак Хорнига.

Мания строительства

Монарх, лишившийся рассудка

Заговор против Людвига

В начале 1886 года стало ясно, что с постепенно сходившим с ума монархом необходимо что-то делать. Однако это создавало серьезную проблему с престолонаследием. В период франко-прусской войны принц Отто начал проявлять признаки безумия. «Он ведет себя как сумасшедший, - писал о своем младшем брате Людвиг, - корчит ужасные рожи, лает по-собачьи и время от времени говорит совершенно непристойные вещи, а затем на некоторое время снова становится абсолютно нормальным». В 1875 году Отто был признан безумным и изолирован.

Это не остановило министров, которые решили провозгласить Отто королем чисто номинально; реальная власть должна была перейти в руки регента - 65-летнего принца Леопольда, дяди короля. Но для этого сначала следовало сместить Людвига. Они обратились к известному психиатру д-ру Гуддену, которого убедили взять на себя «тягостную задачу», как он сам выразился, и признать короля Баварии сумасшедшим.

Собрав факты путем опроса бывших и фактических членов королевского окружения, 8 июня 1886 года д-р Гудден представил отчет на 19 страницах. «Его Величество находится на прогрессирующей стадии умственного расстройства», - написал в заключение д-р Гудден; его заболевание «должно быть признано неизлечимым, и можно с уверенностью говорить о дальнейшем ухудшении его умственных способностей». Поскольку Людвиг будет находиться в этом состоянии до конца своих дней, «Его Величество следует считать неспособным править страной».

Д-р Гудден никогда не обследовал короля лично. По-видимому, он был удовлетворен сбором информации из вторых рук. Положительные показания были проигнорированы, хотя некоторые слуги свидетельствовали о доброте короля. Среди крестьян он продолжал пользоваться любовью, хотя и считался несколько странным. В груди Людвига уживались две души, с грустью писал один из придворных, «душа тирана и душа ребенка». Когда канцлеру Бисмарку показали экземпляр жестокого отчета д-ра Гуддена, тот отмахнулся от него как от «сплетен из мусорной корзины и чуланов короля».

После непродолжительной прогулки во второй половине дня четверо мужчин снова принялись за выпивку и разговоры. После ужина между Фрэйзером и Марло завязалась драка из-за счета - по-видимому, на достаточно крупную сумму за такую продолжительную попойку. Оба свидетеля - Скирс и Поули - утверждали, что драку начал Марло, схвативший кинжал Фрэйзера и бросившийся на него без всякого повода. Получив два удара в голову, Фрайзер сумел вырвать кинжал у Марло и вонзил его взбешенному противнику в лоб над правым глазом. Молодой драматург замертво рухнул на пол.

Вызвали стражу, а к утру прибыл и коронер Ее Королевского Величества. Фрайзера арестовали за убийство, однако дознание вскоре сняло с него обвинение в преступлении - речь явно шла о самозащите. К концу июня арестованного выпустили на свободу. Между тем Марло похоронили в течение 48 часов после насильственной смерти.

Такова была официальная версия его внезапной кончины, которая не ставилась под сомнение в течение трех с лишним столетий. Затем, в 1925 году, был обнаружен отчет о дознании коронера, 332 года пролежавший незамеченным в архиве. Тщательное изучение этого документа вызывает ряд вопросов.

Почему Марло так быстро похоронили? Почему расследование заняло так мало времени и почему заявления двух свидетелей были приняты столь безоговорочно? Была ли пьяная драка единственным объяснением убийства? Может быть, это был сговор трех человек убить Марло? Судя по всему, раны Фрайзера были такими легкими, что он мог нанести их сам, чтобы придать себе вид жертвы пьяного нападения. Действовали ли три сомнительных типа сами по себе или за ними стояло высокопоставленное лицо? Возможно, существовал заговор с целью убрать человека, который слишком много знал? Эта последняя версия заслуживает серьезного изучения, поскольку сегодня нам известно, что молодой драматург вел двойную жизнь, будучи агентом секретной службы королевы.

Торопливый юноша

Кристофер Марло родился в феврале 1564 года, за два месяца до Уильяма Шекспира - человека, чья более продолжительная и успешная карьера затмила карьеру Марло. Но пока Шекспир жил в неизвестности в Стратфорде, Марло получил стипендию на обучение в Колледже Тела Христова в Кембридже и в 20 лет стал обладателем степени бакалавра. Он учился в Кембридже, возможно рассчитывая стать священником англиканской церкви. Однако власти Кембриджа вначале отказались присвоить ему ученую степень из-за его подозрительно частых отлучек из университета.

Золотой век Англии в годы правления королевы Елизаветы I (1558 - 1603) был также и временем бурных перемен. Сменив на престоле свою сводную сестру, католичку Марию, Елизавета восстановила протестантскую церковь Англии, учрежденную их отцом Генрихом VIII. Поступок Елизаветы навлек на нее гнев короля Испании Филиппа II, мужа покойной Марии и неумолимого защитника католической веры. К тому времени, когда молодой Марло учился в Кембридже, Англии угрожало испанское вторжение, и студенты-католики бежали во Францию. Возможно, отлучки Марло были прелюдией к такому же бегству? Неужели в университете нашел прибежище скрытый католик? В 1587 году в дело вмешался Тайный совет королевы Елизаветы. Стипендиат «во всех своих действиях... вел себя правильно и благоразумно, чем сослужил Ее Величеству хорошую службу»; его действия не могут ставиться под сомнение «теми, кто не осведомлен о том, чем он занимался». Кембридж присвоил Марло степень магистра.

Отрицая Иисуса

Человек, который слишком много знал

Если Марло обвинялся в богохульстве, то почему его отпустили на свободу? Почему его не стали пытать, как Кида, чтобы вырвать признание в ужасном преступлении? Почему вместо этого ему дали возможность встретиться со столь сомнительными личностями 30 мая?

Полагают, что в секретную службу Уолсингема проникли двойные агенты - люди, уверявшие, что служат королеве, а в действительности мечтавшие о ее замене католическим монархом. Среди таких двойных агентов был Роберт Поули, попавший в тюрьму после заговора Бабингтона, но выпущенный на свободу и вновь принятый в ряды секретной службы. Возможно, Марло знал, что Поули продолжает свою предательскую деятельность; под пыткой он мог сломаться и назвать имя Поули и других предателей Елизаветы. Может быть, ради их безопасности Марло необходимо было убрать. Не в этом ли крылась причина гулянки в Дептфорде? Не была ли пьяная драка тщательно отрепетированным убийством? А может, в тот вечер Марло вовсе не был жертвой?

В 1955 году писатель Кальвин Гофман выдвинул теорию, согласно которой заговорщики, в их число входил и сам Марло, заманили в дептфордскую гостиницу безымянного моряка, убили его и состряпали историю о гибели Марло в драке - после чего Марло взял себе новое имя - Уильям Шекспир - и в последующую четверть века продолжал писать принесшие ему бессмертие пьесы. Несмотря на то что конец карьеры Кристофера Марло совпадает с началом успеха Шекспира, ученые единодушно отвергли теорию Гофмана как маловероятную.

Никто никогда не узнает всю правду о смерти Марло. Среди современников были такие, кто приветствовал его смерть как Божью кару безбожнику, богохульнику и «непристойному писаке». Однако потомки скорбят о его преждевременной гибели.

В тот вечер 30 мая 1593 года английская литература потеряла великого драматурга, возможно не менее великого, чем Уильям Шекспир. Всего за год до этого Шекспир переехал из Стратфорда в Лондон, где его пьесы начали приобретать верных поклонников.

Однако Марло, не подозревая того, сам написал себе эпитафию. В эпилоге самой известной из его пьес, «Доктор Фауст», он говорит: «Сломалась ветвь, пленявшая красою...» Не исключено, что из-за его смерти в 29 лет многие шедевры остались ненаписанными.

Родившись в один день 25 лет назад, они были друзьями с детства. В годы правления королевы Марии, сводной сестры Елизаветы, Дадли продал свое поместье, чтобы обеспечить изгнанную принцессу. Теперь одним из первых актов королевы Елизаветы I стало назначение Дадли на должность главного конюшего - весьма высокий пост при дворе. Через 11 дней, когда королева проезжала по Лондону, чтобы вступить во владение лондонским Тауэром, ее сопровождал высокий смуглый красавец Лестер Роберт Дадли, прозванный острословами Цыганом.

Королева осыпала Дадли новыми милостями, пожаловав ему поместья, лицензию на беспошлинный вывоз шерстяных товаров и назначив его лейтенантом Виндзорского замка и леса. Она никогда не отпускала его далеко от себя, хвалясь его красотой и умом перед всеми, кто ее слушал, и защищая его от любой критики. Получив список предлагаемых послов к иностранным дворам, Елизавета быстро вычеркнула из него имя Дадли; она явно хотела, чтобы он остался при дворе. К весне испанский посол писал на родину, что Дадли был в таком фаворе у королевы, что мог делать практически все, что захочет. «Говорят даже, что Ее Величество посещает Дадли в его комнате днем и ночью», - добавлял посол.

Одной из насущных забот королевы был брак и обеспечение наследника трона. Ее отец Генрих VIII шокировал свою страну и большую часть Европы шестью браками и оставил королевство наследникам, оспаривавшим его друг у друга. В течение 11 лет после смерти Генриха Англией правил его единственный сын, слабовольный Эдуард VI, который умер в 16 лет. Старшая дочь Генриха, Мария, не пользовавшаяся популярностью,

правила всего пять лет и не оставила наследника; и наконец, на престол вступила Елизавета, дочь Анны Болейн,второй жены Генриха.

Немедленно появились претенденты из Европы: шведский принц, герцог Саксонии и племянник испанского короля. Впрочем, Елизавета могла отвергнуть эти иностранные союзы и выбрать жениха в Англии. Кто же подойдет для этого лучше, чем ее фаворит лорд Роберт Дадли?

Елизавета объявила при дворе траур по леди Дадли. Через две недели после отпевания ее похоронили в королевской часовне. В конечном счете с лорда Роберта Дадли сняли все обвинения в смерти жены и позволили ему вернуться ко двору. Он по- прежнему оставался фаворитом королевы и, не будучи более обремененным нежеланной женой, рассматривался некоторыми в качестве ее возможного супруга.

Была ли смерть Эми Робсарт несчастным случаем или она стала жертвой грязной игры? История, аналогично следствию того времени, склонна оправдать лорда Роберта Дадли. Известно, что его жена страдала раком груди, и часто слышали, как она молит Бога избавить ее от этой муки. На поздних стадиях болезни рак нередко распространяется на позвоночник и так ослабляет его, что даже от

слабого удара можно сломать шею. Падение с лестницы могло привести к преждевременной гибели.

Теперь, когда Эми Робсарт так своевременно освободила дорогу, королева могла выбирать между браком с Дадли и флиртом - и она выбрала последнее. Через несколько лет она сделала Дадли графом Лестерским, но когда он попытался получить власть при дворе, королева резко его осадила: «Здесь будет только одна госпожа, и никакого господина». Дадли преданно служил королеве в течение трех последующих десятилетий, рискнув, однако, навлечь на себя ее неудовольствие двумя последующими женитьбами.

Что касается Елизаветы, она заставила королевство, да и всю Европу, гадать о своих брачных планах большую часть своего 45-летнего царствования - даже после того, как годы лишили ее возможности иметь детей. К концу века она завела себе нового фаворита, намного моложе себя: Роберта Деверо, графа Эссекса. Впрочем, она не вышла замуж и за Деверо, а когда он попытался захватить власть, велела арестовать его и казнить. Королева-девственница, как ее называли, умерла в 1603 году незамужней и бездетной, уступив свой престол сыну Марии Стюарт, королевы Шотландии.

Теперь, ожидая, пока закипит кофе. Зофи задумчиво смотрела на яркое пламя лампады и думала о занемогшем муже Констанцы. Внезапно пламя погасло, «полностью, словно лампа никогда не горела», позже написала она. «На фитиле не осталось ни искорки, хотя не было ни малейшего сквозняка - за это я могу поручиться». Охваченная ужасным предчувствием, она бросилась к матери, которая посоветовала ей немедленно вернуться в дом Моцарта.

Констанца встретила сестру с облегчением. Она сообщила, что Моцарт провел беспокойную ночь, и попросила ее остаться. «Ах, дорогая Зофи, как я рад, что ты пришла. - сказал композитор. - Останься сегодня с нами, чтобы присутствовать при моей смерти». С Моцартом был его ассистент Зуссмайер. которому композитор давал указания относительно завершения его последнего сочинения - заупокойной мессы. Вызвали священника, а затем врача, который велел прикладывать к пылавшему лбу больного холодные компрессы. Примерно за час до полуночи Моцарт потерял сознание; он умер в 0.55 5 декабря 1791 года. Бывший вундеркинд и плодовитый композитор не дожил двух месяцев до своего 36-летия.

Постоянно испытывая нужду в деньгах, Моцарт большую часть года лихорадочно работал над завершением важных заказов. Друзьям и родным он казался нервным и изнуренным чрезмерной работой. Тем не менее, когда 20 ноября он слег, никому не пришло в голову, что эта болезнь окажется смертельной. Второй муж Констанцы Георг Николаус Ниссен перечислил симптомы недуга в биографии композитора, опубликованной в 1828 году: «Все началось с отеков кистей рук и ступней и почти полной невозможности двигаться, затем последовала рвота. Это называют острой сыпной лихорадкой». Диагноз был подтвержден в официальной книге регистрации умерших Вены.

Сам Моцарт подозревал, что дело нечисто. За несколько недель до смерти он сказал Констанце, что его травят ядом: «Мне дали "аква-тофану” и рассчитали точное время моей смерти». «Аква-тофана», медленно действующий яд без запаха на основе мышьяка, назван по имени Джулии Тофины, итальянской колдуньи XVII века, которая изобрела этот состав. Моцарт решил, что «Реквием», заказанный ему таинственным незнакомцем, предназначен для его собственных похорон.

31 декабря 1791 года берлинская газета сообщила о смерти композитора, выдвинув предположения относительно ее причины: «Поскольку тело раздулось после смерти, некоторые считают, что его отравили». В записке без даты старший сын Моцарта Карл Томас вспоминает, что тело его отца так вздулось и запах разложения был так силен, что вскрытие не производилось. В отличие от большинства трупов, которые холодеют и теряют гибкость, тело Моцарта оставалось мягким и эластичным. как у всех отравленных.

Но кому понадобилась смерть Моцарта? Вдова не придавала особого значения слухам об отравлении и никого не подозревала.

Зависть Сальери

Антонио Сальери, который был старше Моцарта всего на пять лет, был назначен придворным композитором императора Иосифа II в 1774 году. Ему было 24 года. Когда через семь лет в Вену приехал Моцарт, итальянец был ведущим музыкантом австрийской столицы, высоко ценившимся аристократами, и фаворитом требовательных венских поклонников музыки. Сальери писал много и легко. Позднее среди его учеников были Бетховен, Шуберт и Франц Лист. Но в Моцарте он быстро разглядел соперника - гения, с талантом которого ему никогда не удастся сравниться. В музыкальных кругах Вены мало кто сомневался, что Сальери завидовал Моцарту, а Моцарт не делал секрета из своего презрения к придворному композитору.

Сальери дожил до того дня, когда в 1824 году вся Вена праздновала пятидесятую годовщину его назначения придворным композитором. Однако за год до этого он сделал поразительное заявление. В октябре 1823 года один из учеников Бетховена по имени Игнац Москелес навестил престарелого Сальери в одной из пригородных клиник.

Сальери, который мог говорить только отрывочными предложениями и был занят мыслью о грядущей смерти, поклялся честью в том, что «в этом абсурдном слухе нет ни слова правды; вам известно, что меня обвиняют в отравлении Моцарта». Это гнусная клевета, заявил он потрясенному Москелесу, «передайте миру... старый Сальери, который скоро умрет, сказал вам это». Через месяц Сальери попытался покончить жизнь самоубийством. Посещавшие его люди сообщали, что у него галлюцинации, связанные с виной в смерти Моцарта и он хочет признаться в своем грехе. Год спустя весьма почитаемый придворный композитор скончался.

Ревнивый муж

Поспешные похороны

По прибытии в далласский аэропорт президент с женой Жаклин сели на заднее сиденье открытого автомобиля, в котором ехали губернатор и миссис Коннелли. Это был второй по счету экипаж автокортежа, направлявшегося в город, где президенту предстояло произнести речь во время ленча.

Глядя на выстроившихся вдоль улиц ликующих людей, Нелли Коннелли воскликнула, обернувшись к президенту: «Ну теперь-то вы не скажете, что в Далласе вас не любят». В 12 часов 30 минут кортеж чуть замедлил скорость перед въездом в тройной туннель на автостраду. Сидевший в первой машине телохранитель сказал шоферу: «Еще пять минут, и он на месте». Секретарь президента Эвелин Линкольн, ехавшая в последней машине, заметила: «Подумать только - проехали через весь Даллас, и ни одной демонстрации». Сопровождавшая ее представительница местной администрации рассмеялась:

«Не такие уж мы ужасные». Репортер в машине для прессы, неправильно прочитав вывеску на высившемся впереди кирпичном здании цвета ржавчины, спросил: «А это еще что за “Книжный вклад”?» В толпе людей, стоявших вдоль шоссе между книжным складом и туннелем, некто Абрахам Запрудер нацелил свою камеру на президентский автомобиль. Другой зритель - Чарлз Бренд - поднял вверх пятилетнего сына, чтобы тот мог помахать рукой президенту. Заметив ребенка. Кеннеди улыбнулся и помахал в ответ.

Внезапно прогремели выстрелы. Пуля прошла через шею президента, а потом через спину, грудь, правое запястье и левое бедро губернатора Коннелли. Кеннеди схватился за горло; Коннелли, заливаясь кровью, рухнул на руки жены. Услышав крик губернатора, миссис Кеннеди повернулась к президенту как раз в тот момент, когда вторая пуля попала ему в голову.

Хроника четырех дней

Убийство 35-го президента США 22 ноября 1963 года потрясло не только американцев, но и весь мир. В течение четырех дней миллионы людей на планете не отходили от телевизоров.

Спустя несколько минут Ли Харви Освальд покинул здание Техасского склада школьных учебников, откуда из углового окна на шестом этаже им были произведены два выстрела. В 1.15 пополудни Освальд застрелил далласского полицейского Дж. Типпита, который остановил его, чтобы допросить. Позвонившие в полицию свидетели указали, где он прячется. Освальд был арестован за убийство Типпита, а также обвинен в убийстве Кеннеди, однако заявил о своей непричастности ко второму преступлению.

В 12 часов 38 минут в Парклендскую мемориальную больницу, куда поспешно направился президентский автомобиль, поступил больной, зарегистрированный под номером 24740, - белый мужчина с огнестрельным ранением, а в два часа дня врачи сообщили о смерти Джона Ф. Кеннеди. Несмотря на возражения местных властей, агенты Секретной службы поместили тело в гроб и перевезли его в аэропорт Лав-Филд. В течение следующего часа Линдон Б. Джонсон в присутствии судьи Сары Т. Хьюз принес президентскую присягу. Рядом с ним на борту самолета № 1 военно-воздушных сил США, или президентского авиалайнера, стояла Жаклин Кеннеди в запятнанном кровью розовом костюме. В тот же вечер все президентское окружение вернулось в Вашингтон, округ Колумбия. В военно-морском госпитале в Бетесде было произведено вскрытие.

В субботу 23 ноября миссис Кеннеди выбрала место для могилы мужа на Арлингтонском национальном кладбище; государственные похороны были назначены на понедельник. В Далласе в течение трех часов допрашивали Освальда.

По настоянию шефа ФБР Дж. Эдгара Гувера в воскресенье Освальда должны были перевезти из полицейского участка в Далласе в подведомственное шерифу помещение. Во время переезда из толпы репортеров, освещавших это событие, вышел владелец далласского ночного клуба Джек Руби и выстрелил в Освальда - прямо перед камерами национального телевидения. Он действовал по наитию, признался потом Руби, из желания отомстить за смерть президента.

К 9 часам утра в понедельник, 25 ноября, свыше четверти миллиона человек прошли перед стоявшим в Капитолии катафалком с телом Президента Кеннеди. По просьбе миссис Кеннеди здание было открыто всю ночь, чтобы пропустить всех собравшихся. Вслед за отпеванием в соборе Св. Матфея, которое вел кардинал Бостонский Кушинг и на котором присутствовали многие политические лидеры планеты, состоялись похороны Кеннеди на Арлингтонском кладбище.

Сомнения в официальной версии

Утром в день убийства Джон Кеннеди в присутствии своего советника Кеннета О’Доннела произнес довольно-таки жуткую фразу, оказавшуюся пророческой. «Если кто-нибудь захочет застрелить президента, - сказал он, - сделать это будет нетрудно. Надо всего лишь взять винтовку с оптическим прицелом, взобраться на высокое здание, и тут уж ничего нельзя будет поделать». Так и было описано поведение убийцы в отчете Комиссии под председательством верховного судьи Эрла Уоррена.

Представленный Президенту Джонсону отчет содержал 26 томов документации. Вывод: Джон Ф. Кеннеди был убит фанатиком-одиночкой Ли Харви Освальдом.

Однако уже в то время возникли первые сомнения. Освальд действовал не один, говорили некоторые, он был наемным убийцей международной организации. За киллером скрывается кубинский диктатор Фидель Кастро, а возможно, и спецслужбы СССР. Другие утверждали, что к этому причастны агенты ФБР и ЦРУ. Наконец, наиболее упорно муссировались слухи о том, что Кеннеди стал жертвой мафии.

Исчезнувшие улики

Пересматривая обстоятельства дела в период между 1976 и 1978 годами, комиссия Палаты представителей выдвинула обвинение в том, что аутопсия, проведенная в военно-морском госпитале на следующий день после убийства, не соответствовала профессиональным стандартам. Один из участвовавших в ней врачей жаловался, что им не позволили полностью проследить следы обеих пуль в теле президента из-за возражений некоего «должностного лица высокого ранга», вероятно военного. Без установления траекторий пуль нельзя было судить о том, исходили ли оба выстрела из окна склада учебников, или же один из них был сделан из другого места.

Мозг и другие полученные в результате вскрытия материалы были переданы секретарю Кеннеди. Когда же в 1966 году их принял на хранение Национальный архив, оказалось, что мозг отсутствует. Не было ли это устранением улик?

Сколько было выстрелов?

Комиссия Уоррена пришла к заключению, что Кеннеди был поражен двумя пулями, посланными сверху и сзади, что совпадало с официальной версией об Освальде как убийце-одиночке. Этот вывод основывался на анализе кинофильма Запрудера и на рисунках судебных медиков.

В конце 70-х годов подверглась повторному изучению еще одна улика: магнитофон далласского полицейского, эскортировавшего на мотоцикле кортеж президента 22 ноября 1963 года. Из-за технической неисправности магнитофон оставался

включенным на всем пути из аэропорта. Пленку толком не прослушивали, поскольку, за исключением слабого шороха, она, казалось, не зафиксировала каких-либо различимых звуков.

Комиссия предложила экспертам-акустикам еще раз изучить магнитофонную запись с применением современных компьютерных методов. Обнаружив на пленке звуки, напоминающие ружейные выстрелы, эксперты отправились в Даллас и произвели ряд выстрелов на месте убийства. Сравнив новую запись с записью 15-летней давности, они смогли выделить четыре отчетливых выстрела. Более того, они утверждали, что могут определить, откуда исходили выстрелы. Три из них действительно были произведены из окна склада, где находился Освальд. (У окна были обнаружены три гильзы; вероятно, один раз Освальд промахнулся.) Но вот четвертый выстрел был произведен с близкого расстояния, спереди и справа от машины президента. Кто-то другой, стоя на поросшем травой пригорке, с которого был виден путь всей процессии, также целился в президента.

Свидетели утверждали, будто видели над пригорком облачко дыма от выстрела и заметили каких-то мужчин, уезжавших с находившейся поблизости стоянки на автомобилях с эмблемами ЦРУ, хотя, по утверждению представителей этой организации, никто из их людей в тот день не должен был там находиться.

В фильме Запрудера видно, как голова президента качнулась вперед, вероятно, после того, как первая пуля, летевшая сзади, прошла сквозь его шею. Но затем последовал резкий рывок головы назад - как если бы роковая пуля попала спереди и, выйдя сзади, снесла ему полголовы. Взвесив все доказательства, комитет Палаты представителей пришел в 1979 году к заключению, что Кеннеди, «вероятно, был убит в результате заговора». Но кто были заговорщики? Об этом в докладе не говорилось ни слова.

Несмотря на все, что было о нем написано после убийства. Ли Харви Освальд остается загадкой.

Освальд провел в Советском Союзе два с половиной года, женился на русской, но жизнь в марксистском государстве все больше разочаровывала его. 1 июня 1962 года Освальду с женой Мариной и маленькой дочкой Джун было разрешено покинуть СССР. Он так и не получил советского гражданства и отрицал передачу секретной информации русским. Государственный департамент США дал Освальду разрешение на въезд, отметив, что «как можно более скорый отъезд м-ра Освальда из СССР полностью совпадает с интересами США». Было ли первоначальное отречение бывшего моряка запланировано ЦРУ или же Советы не клюнули на приманку завербовать двойного агента? Некоторые из этих вопросов никогда не поднимались в ходе официального расследования; другие же остались без ответа.

Несколько раз сменив работу в Форт-Уорте и Далласе, весной 1963 года Освальд переселился с семьей в Новый Орлеан. Но перед самым отъездом из Техаса он выписал по почте винтовку с оптическим прицелом, из которой, согласно выводам Комиссии Уоррена, он пытался убить генерал-майора в отставке Эдвина А. Уокера - ультраконсервативного деятеля, призывавшего Президента Кеннеди послать войска для свержения коммунистического режима Кастро.

В Новом Орлеане Освальд стал, как говорилось в докладе комиссии, выдавать себя за «мнимого президента несуществующего филиала» Комитета «Честная игра за Кубу» - прокастровской организации. Любопытно, однако, что адрес этого филиала совпадал с адресом одной из нескольких контор отставного агента ФБР Гая Баннистера, который, как утверждали, был координатором ряда воинствующих антикастровских групп. Несмотря на то что Освальда в августе 1963 года дважды арестовывали за стычки с антикастровски настроенными кубинскими эмигрантами, они с Баннистером, похоже, были в приятельских отношениях.

По-видимому, недовольный своей жизнью на родине, как до того - попыткой найти прибежище в Советском Союзе, Освальд в сентябре отправился в Мехико. Здесь он безуспешно старался получить транзитную визу на Кубу для поездки в СССР. Вернувшись в Даллас в середине октября, Освальд поступил на работу на Техасский склад школьных учебников. Во вторник 19 ноября он вполне мог прочесть сообщение в газете о выступлении Кеннеди в Майами, в котором тот «едва ли не призывал кубинский народ... свергнуть коммунистический режим Фиделя Кастро, пообещав, что в этом случае Куба может рассчитывать на быструю американскую помощь». В пятницу был опубликован также предполагаемый маршрут президентского кортежа во время визита в Даллас: колонна автомобилей должна была пройти непосредственно перед зданием, в котором работал Освальд.

Тайный возлюбленный и мятежник?

Дефективный прямой наследник

Внешность Дона Карлоса едва ли можно было считать идеальной для наследника самого могущественного в мирр трона. Тщедушный (в 18 лет он весил всего 34 килограмма), с поднятыми плечами, делавшими его похожим на горбуна, и дефектом речи, для исправления которого пришлось подрезать подъязычную уздечку, принц вряд ли мог понравиться живой и веселой Елизавете Валуа. В действительности есть немало свидетельств, что она была Филиппу преданной женой. Доподлинно известно, что король обрел высшее счастье в этом браке, нежно любил Изабеллу и Каталину - своих двух дочерей от Елизаветы - и безутешно оплакивал смерть жены, последовавшую после рождения третьей дочери в сентябре 1568 года.

Но даже если оставить в стороне физические недостатки, Дон Карлос не был подходящим наследником для Филиппа. Существуют явные доказательства его психической неуравновешенности, а возможно, и слабоумия. Ребенком он отличался тем, что любил поджаривать зайцев живьем, а однажды в приступе ярости ослепил лошадей в королевской конюшне. В 11 лет он ради садистского удовольствия выпорол кнутом молодую девушку и впоследствии вынужден был выплатить компенсацию за свой проступок ее отцу. В Университете Алкалы в 1562 году 16-летний принц полетел вниз головой по лестнице, когда гнался за служанкой. Во время отчаянной и, вероятно, не слишком продуманной операции врачи удалили кусок черепной кости для дренажа угрожавших его жизни жидкостей.

После операции поступки Дона Карлоса стали еще более странными и непредсказуемыми. Он взял в привычку бродить по улицам Мадрида, целуя случайно встретившихся молодых девушек и выкрикивая непристойности в адрес респектабельных матрон. Назначенный отцом в государственный совет, принц оскорблял других советников не только словесно, но и физически и охотно выдавал секреты страны всякому, кто соглашался его слушать.

Суждения его современников при дворе звучат уничижительно. Императорский посланник из Beны говорил, что у наследника престола умственное развитие семилетнего ребенка. Один из советников Филиппа в частной беседе назвал Дона Карлоса «идиотом».

Претендент на роль командующего

Что касается протестантских симпатий принца, то свидетельства о поддержке Доном Карлосом восстания в Нидерландах практически отсутствуют. На самом деле более вероятно, что он хотел командовать вооруженными силами, посланными Филиппом на подавление бунта. Однако это желание в большей степени могло быть вызвано многолетней завистью к герцогу Альбе, нежели преданностью делу католицизма или стремлением снискать военную славу.

Будучи королевским главнокомандующим, Альба председательствовал во время церемонии официального провозглашения Дона Карлоса наследником престола в 1560 году. Принося клятву верности принцу, герцог не счел нужным встать на колени и поцеловать ему руку. Столь явное оскорбление повергло принца в ярость. И хотя Альба извинился за свою оплошность, Дон Карлос сохранил неприязнь к ветерану-командующему.

- Разве я не раб, не несчастнейший из всех живущих? - сокрушался Дон Карлос. - Ибо не допущен к делам государства, не уважаем никем и нет мне занятия, которое бы готовило меня к правлению. - Узнав, что Альба должен был возглавить направленную в Нидерланды армию, Дон Карлос в запальчивости сам стал претендовать на эту роль. А когда испанский парламент - Кортесы - выступил с петицией, рекомендовавшей ему оставаться дома, принц пригрозил расправой каждому из голосовавших за нее депутатов. В конце концов он набросился на Альбу с кинжалом, когда тот пришел попрощаться. Признание, сделанное им Дону Хуану Австрийскому, что он против воли отца отправляется в Нидерланды, ускорило арест и взятие принца под стражу через месяц, 18 января 1568 года.

Филипп: опечаленный, но смиренный

Филипп понимал, что действия, предпринятые им против сына, вызовут упреки со стороны друзей и ярость врагов. Месяц спустя он писал своей сестре Марии, супруге австрийского императора: «Я хотел бы со всей откровенностью рассказать о жизни и поведении принца, о глубине его беспутства и неблагоразумия, равно как и о тех мерах, которые мной принимались, чтобы заставить его измениться». Тем не менее, с грустью констатировал он, все попытки перевоспитать или излечить Дона Карлоса потерпели неудачу, и тогда во имя государства было сделано то, что должно. Альбе он признавался в своем горе и сожалении, благодаря Бога за то, что народ так спокойно воспринял весть об аресте принца.

Между тем принц то впадал в молчаливое отчаяние, то приходил в необузданную ярость, то объявлял голодовку, то предавался обжорству. Многие годы немощный Дон Карлос страдал от приступов лихорадки, и его заточение обострило болезнь. Кризис наступил летом 1568 года. После трехдневного голодания Дон Карлос съел огромное количество блюд, в том числе и острый пирог с куропаткой. Чтобы утолить развившуюся вслед за трапезой жажду, он стал пить ледяную воду - и тоже в неимоверных количествах, что вызвало сильнейший понос, рвоту и неспособность удерживать пищу.

Легенда рисует Филиппа чудовищным убийцей, бессердечно проигнорировавшим предсмертное стремление Дона Карлоса к примирению. В действительности же, узнав от врачей, что состояние сына безнадежно, король захотел его увидеть, но из боязни, что приход отца может повергнуть принца в ярость и тем самым приблизить его конец, было решено отговорить Филиппа от последнего свидания. По-видимому, король все же был у смертного одра сына, когда тот впал в беспамятство, и, благословив его, удалился в свои покои.

Вскоре после смерти сына Филипп лишился Елизаветы Валуа и остался без наследника. Чтобы исправить положение, король спустя два года взял в жены свою 21-летнюю племянницу Анну Австрийскую. Хотя четверо из их детей умерли в младенческом возрасте, пятый ребенок выжил и в качестве Филиппа III унаследовал трон в 1598 году, после того как самый могущественный монарх своего века - столь несправедливо оболганный потомками - скончался на 71-м году жизни.

Половину из 42 лет своего правления Филипп II потратил на строительство грандиозного памятника - дворца-монастыря Эскуриал, расположенного высоко в предгорьях хребта Гвадаррама, километрах в 50 к северо-западу от Мадрида. В конце жизни король проводил там значительную часть времени, занимая скромные апартаменты, дверь которых вела прямо к высокому алтарю центральной церкви; даже со своего ложа благочестивый монарх мог следить за богослужением. Сегодня покои короля, обставленные так же, как и при его жизни, открыты для публичного осмотра. Но, пожалуй, больше всего посетителей поражают две скульптурные группы из отлитых в бронзе и позолоченных статуй по обе стороны алтаря. С одной стороны, как живые, стоят Карл V, его жена, дочь и две сестры. С другой - Филипп II и три из четырех королев (изображение Марии Тюдор отсутствует). А рядом с матерью, Марией Португальской, стоит Дон Карлос, этот якобы опозоренный отцом сын, соединившийся в смерти со своим многострадальным родителем.

Попойка, потом тишина

Напряженное бдение

Упорное несоответствие

Конец эпохи

Воздух был полон предчувствиями и других перемен. К сентябрю Хрущев вырвал партийное лидерство у Маленкова, а в 1955 году Булганин сместил его с должности премьер-министра, и первый заместитель Сталина был фактически отправлен в ссылку - его назначили руководителем провинциальной электростанции. Впервые за последние тридцать лет перемещения в руководстве не стоили изгнанному вождю жизни.

Уже через две недели после похорон вождя официальная пресса перестала до тошноты цитировать и восхвалять «отца народов». «Сталинская конституция» сделалась «советской». Даже слово «сталинист» исчезло из официального лексикона. Газета «Правда» сообщила, что «заговора врачей» не существовало. Хрущев публично заявил, что ошибки сталинского руководства привели страну к серьезному кризису в области сельского хозяйства.

Наконец, в феврале 1956 года новый лидер Советского Союза прочитал на XX съезде партии свой знаменитый доклад о культе личности, в котором он открыто рассказал об ужасах правления своего предшественника и официально провозгласил отказ от террора как внутриполитического орудия. Что касается отношений с Западом, то Хрущев начал проводить курс, отличный от сталинской непримиримо враждебной внешней политики.

Изучая «книгу жизни»

Декарт родился во французской провинциальной семье, которую сегодня можно было бы отнести к классу крупной буржуазии. Его отец был адвокатом и судьей, и Рене, повзрослев, смог бы жить на доходы от собственности, которую унаследовал. Ребенком Рене всегда задавал множество вопросов, так что отец прозвал его «маленьким философом». В 1604 году, в восьмилетием возрасте, мальчик был отправлен в новый колледж, учрежденный королем Генрихом V в городке Ла-Флеш, километрах в десяти к северо-западу от Лаэ. В этом заведении, которое со временем превратится в одну из знаменитейших школ Европы, он обучался у священников-иезуитов и находился под попечительством отца Шарле, дальнего родственника, ставшего ему «вторым отцом».

Десять лет, проведенные им в Ла-Флеше, ушли на приобретение писательских навыков, как на французском, так и на латыни, изучение музыкального и драматического искусства и даже овладение такими благородными занятиями, как верховая езда и фехтование. Сделавшись старше, он обратился к науке, преподавание которой сводилось в то время к изложению теорий Аристотеля в интерпретации средневековых схоластов. Однако в программу иезуитской школы были включены и сравнительно недавние открытия в математике и астрономии. Стремление юноши к знаниям было неиссякаемым, но он все больше и больше ощущал ограниченность познаний своего времени. Проведя еще два года в Университете Пуатье, он в 1616 году получил ученую степень в области юриспруденции, но отказался стать юристом-профессионалом. Позднее отец высмеет его за этот поступок и назовет «годным лишь на то, чтобы попасть в переплет из телячьей кожи». Не удовлетворяла его и исключительно созерцательная жизнь ученого. Вместо этого он возвестил о своих планах продолжать поиски знаний путем путешествий и наблюдений, изучая то, что он называл «книгой жизни».

Слухам о насильственной смерти Декарта суждена была недолгая жизнь; в том же году Швеция узнала более важную новость. Кристина ссорилась с парламентом и упорно не желала прислушиваться к мнению своих советников, которые настаивали на том, что она должна выйти замуж и дать трону наследника. Своему ближайшему окружению она поведала о том, что корона тяготит ее, намекнув на возможность отречения, и объявила своим наследником кузена Карла. Через четыре года, в возрасте 28 лет, она шокировала Европу, отказавшись от короны. Она приняла католическую веру и уехала в Италию.

Историки так и не смогли найти объяснения странному поступку Кристины. Одни утверждали, что протестантская ортодоксальность оказалась слишком жесткой и тяжелой для живого интеллекта молодой королевы. Возможно, ее привлекли утонченные воззрения на религию Декарта, хотя прямых доказательств его участия в ее обращении не существует. Другие подчеркивали, что такая преданная искусству личность, как Кристина, могла обрести счастье только в Италии. Хотя потом она дважды приезжала в Швецию, соотечественники относились к ней с неизменным подозрением. В Риме Кристина учредила собственный двор в изгнании, где и умерла 35 лет спустя, унеся в могилу секрет своей загадочной судьбы.

В 1980 году немецкий публицист и ученый Эйк Пис просматривал в архивах Лейденского университета в Голландии корреспонденцию своего жившего в XVII веке предка Вилема Писо. Внезапно он наткнулся на свидетельство очевидца смерти Декарта 330-летней давности. Это было письмо врача королевы Кристины Йохана ван Вуллена к Писо, знаменитому медику того времени.

«Как вам известно, несколько месяцев назад Декарт прибыл в Швецию, чтобы нанести визит вежливости Ее Светлости Королеве, - писал ван Вуллен Писо. - Только что, в четвертом часу утра, этот человек испустил последний вздох... Королева пожелала прочитать это письмо перед его отправкой. Она хочет знать, что я пишу друзьям о смерти Декарта. Она строго приказала мне проследить, чтобы письмо не попало в неизвестные руки». Сгорая от любопытства, потомок из XX века продолжил чтение. Далее в письме следовало довольно подробное описание смертельной болезни Декарта. Но почему, задал себе вопрос Эйк Пис, придворный медик шведской королевы счел нужным писать голландскому коллеге о ходе такой банальной болезни, как пневмония? И почему сама королева подвергла цензуре сообщение о смерти знаменитого гостя?

Желая выслушать еще чье-нибудь мнение, Пис перевел письмо, опустив имена, место действия и даты, и отдал его судебно-медицинскому патологоанатому. Вердикт был таков: описанные в письме ван Вуллена симптомы совпадают с признаками острого отравления мышьяком. Из-за повреждений желудочно-кишечного тракта отравление мышьяком вызывает сильную тошноту и боли в желудке. Распухает слизистая оболочка, лопаются кровеносные сосуды, и кровь, смешанная с желудочным соком, образует черные сгустки, выводимые либо через кишечник, либо с рвотой. Эти симптомы обычно не характерны для воспаления легких.

Как нужно поступать, если речь идет о преступлении трехвековой давности? Шансов найти виновного крайне мало, а надежд на судебное разбирательство вообще нет. И все же доказательства существуют: мышьяк откладывается в костях, ногтях и волосах жертвы, и его следы можно обнаружить спустя долгое время после смерти. Многие воспротивятся идее еще раз тревожить прах Декарта ради неопределенной возможности доказать, что произошло убийство. Что касается шансов определить преступника - если философу и в самом деле кто- то «помог» умереть, - то они равны нулю.

И все же сам Декарт был первым поборником научного расследования. Применяя выдвинутые им в «Рассуждении о методе...» четыре правила, можно заключить следующее:

1) его смерть от пневмонии нельзя считать достоверно установленным фактом;

2) всю задачу можно разделить на по меньшей мере четыре составные части: был ли он отравлен, как, кем, по каким мотивам?

3) проще всего решить вопрос о причине смерти, что и следует сделать, прежде чем перейти к более сложным задачам;

4) пересмотр выводов с целью не допустить ошибок может дополнить историю потрясающей информацией и позволит сделать очень интересное заключение относительно биографии одного из величайших мировых мыслителей.

В полдень следующего после смерти императора дня семеро врачей собрались в резиденции изгнанника, чтобы присутствовать при длившемся два часа вскрытии, которое проводил его личный врач Франческо Антомарки. Шестеро медиков были из военного ведомства и, таким образом, подчинялись губернатору Лоу. Не придя к согласию по поводу результатов аутопсии, врачи представили четыре отдельных заключения. Наибольшее распространение получил вывод д-ра Антомарки о том, что смерть наступила вследствие рака желудка с изъязвлениями. Когда известие об этой смерти достигло Европы, все облегченно вздохнули: человека, который в течение четверти века властвовал над этим континентом, больше не было. Позднее обнародованному обвинению Наполеона значения не придавали и считали его продиктованным местью бредом умирающего.

Смертельная скука

Покорив большую часть Европы, Наполеон в июне 1812 года вторгся в Россию - поступок весьма недальновидный - и был вынужден с позором отступить, потеряв полмиллиона человек. Его враги объединились, напали на Францию и принудили императора отречься от престола в апреле 1814 года. Спустя год Наполеон покинул место ссылки на средиземноморском острове Эльба, однако его попытка вновь захватить власть завершилась окончательным разгромом при Ватерлоо 18 июня 1815 года и вторичным отречением.

В надежде найти прибежище в Англии, Наполеон сдался в плен своим врагам - британцам. Вместо плена его на борту военного судна отправили в путешествие к берегам Св. Елены - «вынесли смертный приговор», по словам взбешенного экс-императора. Св. Елена - это остатки потухшего вулкана, остров площадью в 122 квадратных километра, расположенный на 15° южнее экватора и в 1920 километрах от западного побережья Африки. Открытый португальцами, он был пожалован Британской Ост-Индской компании, чтобы суда, курсирующие в Индию и обратно, могли пополнять здесь запасы питьевой воды. Население вместе с однотысячным гарнизоном насчитывало 4000 человек; с приездом императора численность войск на острове утроилась из-за присланного для охраны пленника отряда. В первый раз увидев остров 15 октября, английский врач, плывший на борту того же судна, что и Наполеон, описал его как «самую отвратительную и мрачную скалу из всех возможных... возвышающуюся над гладью пучины словно огромный черный нарост».

Наполеону было позволено взять с собой в изгнание небольшую группу друзей и слуг, включая Анри Гратьена Бертрана, бывшего обер-церемониймейстера дворца, и графа Шарля Тристана де Монтолона. Бертран служил у Наполеона с 1798 года, но Монтолон был из числа более недавних сторонников - человек, который бросился предлагать свои услуги восстановленной монархии после первого отречения Наполеона, но по возвращении императора с Эльбы успел в очередной раз переметнуться. Он приехал в сопровождении хорошенькой молодой жены. Знаки внимания, которые она оказывала Наполеону, и ее полуночные визиты в его комнату вскоре сделались предметом пересудов на острове.

Немезида императора

Роковая болезнь

Внутренний враг

Среди последних желаний Наполеона была просьба вынуть его сердце перед погребением на Св. Елене и отослать его жене, Марии Луизе, а также раздать пряди его волос нескольким фаворитам. Губернатор Лоу отказался выполнить первое желание покойного, но локоны бывшего императора были вручены в память о нем нескольким семьям приближенных, в том числе и Луи Маршану. Из этой маршановской реликвии были взяты образцы волос, которые д-р Форсхувуд в 1960 году подверг анализу, обнаружившему присутствие в теле Наполеона перед смертью «относительно большого количества мышьяка».

Это заключение служит с тех пор предметом горячих споров. Проведя другие исследования, некоторые ученые утверждают, что повышенное содержание мышьяка в крови Наполеона могло быть связано с обоями. Используемое в XIX веке для получения ярко-зеленой краски медно-мышьяковистое соединение могло давать реакцию с плесневым грибком, образуя фатальные испарения, которые, вероятно, вносили свою лепту в ухудшение здоровья бывшего императора.

Но д-р Форсхувуд был убежден в том, что смерть Наполеона произошла не без чьего-то участия и что убийцей был граф Монтолон, действовавший в интересах Бурбонов. Граф заведовал винным погребом и держал под замком личные запасы Наполеона - южноафриканские вина. В двух случаях, когда вином по ошибке напоили других людей, они заболели.

В 1840 году, после падения Бурбонов, Франция направила делегацию для эксгумации тела Наполеона и церемониального перезахоронения в Париже. Некоторые из оставшихся в живых соратников императора по изгнанию сгрудились у его могилы, когда открывали гроб. Но Монтолона меж ними не было. Он поступил на службу к Луи-Наполеону, племяннику Наполеона I, позднее ставшему управлять Францией под именем Наполеона III.

Хотя от одежды Наполеона остались одни лохмотья, тело его на редкость хорошо сохранилось. Может быть, граф знал, что мышьяк противостоит распаду, в особенности если организм подвергался хроническому воздействию этого яда?

В 6.30 утра Лошека разбудил хозяин. Приказав позвать его к завтраку через час, эрцгерцог снова удалился в спальню. После многократных безуспешных попыток достучаться в дверь между 7.30 и 8 часами лакей встревожился и позвал графа Хойоса и принца Кобургского. Когда они приказали ему взломать дверь, Лошек выдал тайну: эрцгерцог Рудольф не один в комнате, с ним - Мария Вечера.

Топором лакей прорубил в двери отверстие, через которое им предстало жуткое зрелище. На кровати лежали полностью одетые эрцгерцог и Мария, оба мертвые. Молодая женщина держала в руках розу; ее любовник привалился к ночному столику, где стояло зеркало. Прострелив Марии голову, Рудольф использовал зеркало, чтобы прицелиться в себя.

Граф Хойос помчался в коляске к ближайшей железнодорожной станции, остановил поезд-экспресс и прибыл во дворец в Вену около 10.15 утра. У него недостало решимости рассказать императору Францу-Иосифу о том, что произошло на самом деле, и он сказал императрице Елизавете, что Мария отравила себя и наследника престола. Эта история стала первой ложной версией в безуспешных попытках сохранить страшную правду в тайне от общества.

В четверг 31 января огромные заголовки на первых страницах газет в траурных рамках известили, что 30-летний наследник престола скончался. Сначала объявили, что причиной смерти был удар, потом - сердечный приступ и наконец - случайное огнестрельное ранение. И только на следующий день открылось, что это самоубийство; о Марии Вечере ничего не сообщалось.

Наследный принц — революционер

Единственный сын императора Франца-Иосифа, Рудольф с детских лет воспитывался как наследник огромной, многоязыкой империи, занимавшей всю Центральную Европу. Будучи императором Австро-Венгрии, Франц-Иосиф управлял, кроме того, большей частью территорий нынешних Чехии и Словакии и республик бывшей Югославии; опытный старый император хорошо знал, что только сильная армия может поддерживать то, что называлось дуалистической монархией. И Рудольф, умный и сообразительный молодой человек, испытал в раннем возрасте всю суровость армейской жизни; он должен был быть готов к тому дню. когда ему придется командовать армией империи.

Вмешалась императрица Елизавета, пылкая женщина, сбегавшая от дворцовой скуки и путешествовавшая инкогнито по всей Европе в сопровождении одной придворной дамы. Она наняла для своего сына учителя по имени Йозеф Латур фон Турнбург. Этот человек либеральных, гуманистических взглядов решил, что Рудольфу нужно знать не только казарменную рутину и военные маневры, и познакомил своего ученика с другими учены- ми-мечтателями. Рудольф понял, что он живет во времена перемен, и уловил неприятный запах затхлости и разложения, исходивший от невероятного государства его отца.

«Империя - всего лишь мощные руины, до сих пор стоящие, но приговоренные временем к разрушению. - писал наследный принц в учебной работе в возрасте 15 лет. - Хотя монархия держалась сотни лет, пока люди слепо признавали ее власть, теперь ее срок истек. Все человечество движется к свободе, и при следующем шторме этому кораблю предопределено судьбой затонуть». Когда Франц-Иосиф прослышал о революционных взглядах сына, он принял меры, чтобы устранить Рудольфа от государственных дел.

Новый взгляд на Европу

Рудольф, как и многие австрийцы и венгры, с тревогой следил за все более тесными связями его страны с Германией, недавно объединенной под властью прусской династии Гогенцоллернов. Он считал, что Австро-Венгрии, напротив, следует завоевать расположение своих славянских подданных, идя на сближение с Россией, противостоявшей Германии. Некоторое время он утешался идеей Европы, объединенной терпимостью и сотрудничеством. Это должно было случиться, когда он и еще два либерально мыслящих наследника европейских монархий взойдут на престол: принц Фридрих в Германии и Эдуард, принц Уэльский, в Британии. Но этому не суждено было осуществиться. Фридрих умер от рака через год после коронации, а его напыщенный сын Вильгельм II вряд ли разделял надежды Рудольфа на мир и единение в Европе. Эдуарду же пришлось ждать до 1901 года, когда умерла его мать, королева Виктория.

Нездоровое желание

Мотивы

Эрцгерцог оставил несколько прощальных писем: к матери, к жене, к Митци Каспар, к своему лакею Лошеку. Ни в одном из них он не объяснял причин самоубийства. «Теперь Вы свободны от моего присутствия и мучений, - писал он Стефании. - Я спокойно встречаю смерть, так как это единственный способ спасти мое доброе имя». Он благодарил Лошека за многие годы службы и просил позвать священника. «Я не имею права жить дальше, - писал он императрице Елизавете, по всей видимости уже застрелив Марию Вечеру. - Я убил...» Он просил похоронить себя вместе со своей возлюбленной возле монастыря Хайлигенкройц.

Францу-Иосифу Рудольф не написал ни слова. Может быть, старому императору не требовалось объяснений. Все причины трагедии были выяснены еще четыре дня назад при последней мучительной встрече отца с сыном.

Иностранных представителей на похороны не допустили. «На этой глубоко трогательной траурной церемонии», было заявлено им, император не хотел бы видеть «никого, кроме ближайших членов своей семьи». Потребовался особый такт и твердость, чтобы воспрепятствовать приезду германского императора Вильгельма II. «Примите нашу самую горячую благодарность за Вашу верную дружбу и за Ваше намерение прибыть сюда, - писал он кайзеру Вильгельму. - И если я прошу Вас не делать этого, Вы можете судить, насколько глубоко подавлена моя семья, что даже Вам мы вынуждены адресовать эту просьбу». Единственными представителями иностранных царствующих домов, приглашенными в Вену на церемонию, были родители Стефании, король и королева Бельгии.

Все, кроме правды

Как ни менялись официальные объяснения причин смерти Рудольфа - сначала удар, потом сердечный приступ, еще позже случайный выстрел и, наконец, самоубийство под влиянием «острого умственного расстройства», - Франц-Иосиф оставался непреклонен: никогда в его империи полное изложение этой истории не будет опубликовано. «Все, что угодно, лучше, чем правда», - говорил он.

Майерлинг давно перестал быть королевской резиденцией. Имперский охотничий замок стал кармелитским монастырем, а в комнате, где встретили свою смерть век назад Рудольф и Мария Вечера, сейчас монастырская часовня. Действительная цепь событий, приведших к произошедшей там 30 января 1889 года трагедии, вряд ли станет когда-либо известна.

Смерть на Нэтчез-Трейс

Ночью 9 октября убежали две лошади. Нилли остался, чтобы поискать их на следующий день, а Льюис, Перньер и раб отправились дальше по дикой тропе в поисках пристанища. Ближе к закату Льюис набрел на опушку, где под прямым углом друг к другу стояли две хижины, соединенные пятиметровой крытой галереей. Одинокая женщина, обитавшая там, миссис Роберт Грайндер, сказала, что ее муж отправился убирать урожай на ферму за 20 миль, но она может разместить их. Губернатор переночует в главном доме, она переберется в домик с кухней, а Перньер и раб могут спать в конюшне. До обеда Льюис беспокойно шагал, бормоча что-то о несправедливости к нему Вашингтона. Еда, казалось, умиротворила его, и после ужина он спокойно сидел до самого сна, покуривая трубку. Впоследствии миссис Грайндер трижды меняла свои показания о том, что произошло той ночью.

Когда приехал Нилли, миссис Грайндер рассказала ему, что около трех часов ночи 11 октября ее разбудили звуки пистолетных выстрелов в главном доме. И хотя напуганная женщина слышала крики Льюиса о помощи, она ничего не предпринимала до рассвета. Тогда, прихватив Перньера, она вошла в главный дом и нашла на кровати тяжело раненного Льюиса. «Я сделал это сам, - задыхаясь, прошептал он Перньеру. - Мой верный слуга, подай мне воды». Вскоре после восхода солнца он умер.

Не прошло и шести месяцев, как она уже описывала события немного по-другому, говоря, что Льюис просил своего слугу вызволить его из несчастья. А через 30 лет миссис Грайндер показала, что в ночь смерти губернатора на ее опушке побывали трое незнакомцев, что их появление очень огорчило ее гостя и что было три, а не два выстрела. На следующее утро Перньер был одет в дорожный костюм своего хозяина (дополнительная деталь, если Льюис был похоронен в жалкой одежде своего слуги), как если бы он уже знал, что губернатор мертв. Тело было найдено на улице, а не на кровати в главном доме.

Шесть недель спустя, на обратном пути в Лондон, самолет Сикорского снова сделал остановку в Гибралтаре. При отлете 4 июля самолет рухнул в море вскоре после взлета. Сикорский и 15 других пассажиров погибли; только пилот в спасательном жилете сумел выплыть, хотя обе ноги у него были сломаны.

В Лондоне с ужасом и недоумением вспомнили о тех телефонных звонках. Как мог таинственный незнакомец знать заранее о крушении? Не была ли гибель генерала тщательно спланированным и успешно исполненным убийством? А если так, кто хотел удалить его с политической и военной сцены Второй мировой войны?

Польский патриот, трудный союзник

Сикорский, бескомпромиссный защитник польской независимости, сумел приобрести немало врагов даже среди своих союзников. По мнению британского правительства Уинстона Черчилля, враждебность польского лидера по отношению к Советскому Союзу угрожала антигитлеровской коалиции. Германия же рассматривала его как полезное пропагандистское оружие, как фигуру, способную вызвать разногласия в стане ее противников, нажимающих с востока и запада. Очевидная противоречивость мнений о генерале Сикорском восходит к временам Первой мировой войны.

Во время этого затяжного конфликта Польша была лишь разменной пешкой для царской России и центральноевропейских держав, Германии и Австро-Венгрии. Обе стороны декларировали поддержку независимости Польши, но только до тех пор, пока они могли осуществлять контроль над ней. К началу 1918 года большевики захватили власть в России и заключили мир с Германией. 3 ноября, за неделю до краха Тройственного союза, была провозглашена Польская республика во главе с временным президентом генералом Юзефом Пилсудским. На мирной конференции в Версале в следующем году лорд Керзон, британский министр иностранных дел, настоял на принятии союзнического варианта восточной границы Польши - так называемой «линии Керзона», - по которому значительная часть польского населения оставалась в Советском Союзе. Это не удовлетворило Пилсудского, требовавшего возврата восточных территорий, захваченных в конце XVIII века царской Россией. В 1920 году Польша вступила в войну с Советским Союзом за возвращение того, что считали частью польского отечества.

Одним из героев этой войны был Владислав Сикорский. Сикорский, которому не исполнилось еще и 40 лет, командовал армиями, защищавшими желанные земли на востоке для новой республики. В 1921 году он был назначен начальником Генерального штаба, исполнял обязанности премьер- министра в течение пяти месяцев в 1922 - 1923 годах и за это время завоевал серьезную поддержку по вопросу о польской восточной границе. Но, занимая позже различные военные посты, в 1928 году Сикорский поссорился с Пилсудским и уехал во Францию добиваться французской поддержки хрупкой независимости своей родины. Вернувшись в Польшу, он 1 апреля 1939 года опубликовал статью, предупреждавшую, что Гитлер собирается завоевать мир. Немногие обратили внимание на его удивительно точное предсказание.

Правительство в эмиграции

Первого сентября Гитлер напал на Польшу. Сикорский добровольно вступил в армию, но не успел получить назначения: его страна в течение месяца пала и снова была разделена между Германией и Россией. Бежав во Францию через Румынию, Сикорский стал лидером Польского правительства национального согласия в эмиграции, а к ноябрю возглавил Союз вооруженной борьбы (впоследствии Армия Крайова). Набранная в основном из польских шахтеров-эмигрантов, армия Сикорского вскоре добавила 100000 человек к войскам союзников.

После падения Франции в июне 1940 года Сикорский перевел свой штаб в Лондон. На следующий год он посетил к тому времени еще сохранявшие нейтралитет Соединенные Штаты для встречи с Президентом Франклином Д. Рузвельтом и в надежде найти общественную и частную поддержку независимости Польши. В Чикаго его с энтузиазмом приветствовала 75-тысячная толпа американских поляков. В качестве жеста доброй воли канадское правительство пообещало создать части выходцев из Польши в своей армии.

22 июня 1941 года Гитлер совершил свою, возможно, самую грубую ошибку, напав без объявления войны на Советский Союз и таким образом аннулировав пакт о взаимном ненападении. СССР стал союзником Великобритании, и Германия теперь должна была сражаться на два фронта.

Для Сикорского это был шанс восстановить целостность Польши. Он добился того, чтобы Советы отказались от раздела Польши, - или так он думал. К концу года он узнал, что Россия планировала восстановить восточную границу Польши по линии Керзона, а после поражения Гитлера отдать часть германской территории к западу от нее в качестве компенсации освобожденной Польше.

Польский лидер запротестовал, ссылаясь на Атлантическую хартию, подписанную 14 августа 1941 года президентом Рузвельтом и премьер-министром Черчиллем. Договор провозглашал невозможность территориальных изменений после войны без одобрения проживавшего на этих территориях населения. Сикорский твердо верил, что Великобритания и Соединенные Штаты (которые должны были вступить в войну к концу года) безусловно поддержат Польшу. Он предложил, чтобы Советский Союз как один из членов антигитлеровской коалиции тоже подписал Атлантическую хартию.

Черчилль, однако, смотрел на это иначе, чем Сикорский. К началу 1942 года Великобритании уже с трудом удавалось предотвратить вторжение немцев; США переживали шок от нападения японцев на Перл-Харбор; а СССР сражался против большего количества немецких войск, чем все союзники вместе взятые. Главным вопросом было поражение Гитлера. Границы Польши были побочным результатом всемирной битвы, исход которой пока был далеко не определен.

 

В конце войны СССР заявил претензии на восточные польские земли, собираясь компенсировать Польше потери территориями на западе, отторгнутыми от Германии.

 

Бойня в лесу

Траур, но не скорбь

Противоречивые свидетельства

В результате британского расследования катастрофы в Гибралтаре были вскрыты некоторые интересные факты, однако ни один из них не мог подтвердить или опровергнуть версию о том, что генерал Сикорский стал жертвой убийства.

Вел самолет один из опытнейших пилотов британских Королевских военно-воздушных сил, чех Эдвард Прхал. Он налетал более 4000 часов по этому маршруту и 400 часов на «Либерейторах», бомбардировщиках американского производства, один из которых был переоборудован в пассажирский самолет для миссии Сикорского. Как он обычно поступал при пилотировании большегрузных самолетов, Прхал сразу после взлета снизил самолет, чтобы набрать скорость перед фактическим набором высоты. В тот день, рассказал Прхал следователям, посетившим его в госпитале Гибралтара через несколько дней после катастрофы, он снизился только до примерно 40 метров над землей. Когда он попытался снова набрать высоту, штурвал заклинило. Он не смог предотвратить падения в море.

Не мог ли лишний багаж, сорвав крепления, блокировать или заклинить систему управления самолетом? Прхал признал, что согласился принять в Гибралтаре на борт лишнего пассажира с условием, что тот полетит без багажа. Но было известно, что некоторые члены экипажа при полетах на Средний Восток и обратно грузили в самолет контрабандные товары. В обломках, вынесенных волнами на берег после катастрофы, кроме обычных личных вещей и мешков с дипломатической почтой, были обнаружены новые фотоаппараты, меха, футляр с драгоценностями, сигареты и ящики с коньяком и виски. Эти строго нормируемые товары пользовались большим спросом на черном рынке в военной Британии и, скорее всего, были контрабандой.

Следствием поднимался еще один вопрос: почему в тот день Прхал надел спасательный жилет, хотя обычно он не прибегал к этой мере безопасности? И кто был второй человек в спасательном жилете, которого заметили с берега выбиравшимся на крыло упавшего самолета перед тем, как его смыло? Был ли это второй пилот и не планировали ли они с Прхалом покинуть самолет? В официальном рапорте признавалось, что катастрофа произошла из-за отказа системы управления самолетом, но категорически отрицался саботаж. На этом расследование завершилось.

И все же, если бы не преждевременная смерть Сикорского, Польша могла бы иметь в конце войны более решительного защитника. Советского господства в этой стране, избавиться от которого поляки смогли только через 44 года, можно было бы избежать.