Знаменитые истории любви, собранные здесь, расскажут о том, как люди разных времен, национальностей, социального положения и вероисповеданий любили страстно и беззаветно; любовь определяла их судьбы, ломала характеры, переворачивала жизни.

Правление единственной в истории Древнего Египта женщины-фараона Хатшепсут (Мааткара Хенеметамон Хатшепсут — в переводе с древнеегипетского «Первенствующая достоинствами своими») относится к эпохе Нового царства (примерно 1575 - 1485 годы до н. э.).

Царица была дочерью фараона Тутмоса I из XVIII династии и после смерти отца вступила на престол вместе со своим сводным братом Тутмосом II, который стал ее супругом. Тутмос, пораженный неизвестной болезнью, умер в 1479 году до н.э., однако его тридцатилетняя сестра не собиралась отдавать кому-либо власть. Наследником престола являлся двенадцатилетний пасынок будущей царицы, сын от младшей жены Тутмоса II Исиды Тутмос III. Он и стал фараоном, но его регентшей была назначена мачеха Хатшепсут, которая оставалась вторым лицом в Фивах на протяжении нескольких лет. Такое положение не устраивало властную женщину. Она мечтала о единоличной власти и делала для этого все возможное. Регентшей Хатшепсут считалась до 1473 года до н.э., пока неожиданно не провозгласила себя фараоном.

Так как по египетским законам женщина не могла быть фараоном, хитрая Хатшепсут стала выдавать себя за юношу — отныне везде она появлялась в облике мужчины: в мужских одеждах, с наклеенными усами и бородой.

Чтобы окончательно утвердиться у власти, царица велела всюду распространять следующую легенду. Якобы сам бог Амон ночью спустился с небес и, приняв облик Тутмоса I, вошел в покои ее матери. Познав бога, царица родила дочь.

Хатшепсут называла себя божественной и добивалась, чтобы жрецы признали ее таковой. С египетскими жрецами у мудрой владычицы сложились довольно дружеские отношения: жрецы словно не замечали, что год за годом на престоле Египта, вопреки всем законам, оставалась единственная повелительница страны - женщина-фараон.

Годы правления Хатшепсут отмечены расцветом страны. Были возведены огромные храмы и иные постройки, укреплялся военный флот, развивалась торговля с другими государствами. Почти не было войн, так как мудрая женщина предпочитала решать все вопросы миром и ей это вполне удавалось. С дипломатической миссией на девятом году своего правления она отправилась в страну Пунт (где эта страна находилась, до сих пор остается загадкой, однако многие исследователи считают, что, вероятнее всего, на территории современного Сомали, по другой версии — в Палестине), а после возвращения решила возвести огромный храм, на стенах которого были бы запечатлены сцены из ее путешествия в далекие земли, и тем самым увековечить в истории собственное имя.

Храм, руины которого находятся сейчас в Дейрэль-Бахри, царица назвала «священным из священнейших» и построила его «из любви к отцу своему Амону».

«Руководителем всех работ» был назначен любовник царицы, придворный архитектор Сененмут, который за пятнадцать лет возвел у подножия высокой скалы погребальный храм. Он сделал его с такой любовью, что восхищенная работой любовника царица назвала сооружение «маленьким Пунтом». Храм был расположен на западном берегу Нила, в месте, которое считалось священным: сюда приходили люди в надежде излечиться от болезней и обрести успокоение.

Царица столь приблизила к себе Сененмута, что тот получил возможность вмешиваться в важные политические дела государства. Он был умен, проницателен и обладал прекрасными организаторскими способностями. о себе архитектор писал так: «Я был веком по правую руку владыки... Я был полезен царю, верен богам и беспорочен перед народом...» Родом Сененмут был из бедняков, а стал вторым человеком в государстве. Впрочем, для царского Египта это было естественным. Там умели ценить ум.

Царица отличалась также великой страстностью. Она имела нескольких фаворитов, которым разрешала участвовать в государственных делах, и преподносила каждому щедрые дары. Но самым близким другом и любовником Хатшепсут считался архитектор Сененмут, который одновременно был назначен воспитателем дочери египетской царицы, маленькой Нефрур. Девочка и Сененмут были очень привязаны друг к другу, о чем свидетельствуют рисунки на стенах храма. Однако Нефрур умерла еще в юном возрасте (предположительно в 1474 году до н. э.). У царицы осталась вторая дочь, Меритра, которая, по предположениям ученых, могла родиться у Хатшепсут от архитектора. Она была выдана замуж за Тутмоса, и пасынок царицы стал к тому же и ее зятем.

При храме, под нижней террасой, Сененмут тайно начал строить гробницу и для себя, чтобы после смерти быть ближе к возлюбленной. Однако свою усыпальницу он так и не закончил. Рисунки с изображением царского архитектора находились в самых секретных и недоступных уголках храма. Вероятнее всего потому, что фаворит создавал их втайне.

Царица-фараон Хатшепсут умерла в 1458 году до н. э. Смерть ее по сей день остается загадкой. Гробница мудрой правительницы, которая находилась в Долине царей в «городе мертвых» близ от Луксора, оказалась пуста. Неподтвержденным является и тот факт, что царицу убили по приказу ее пасынка. Некоторые исследователи считают, что в год восшествия на престол следующего египетского фараона, Тутмоса III, царица вовсе не была мертва, а ее лишь изгнали из страны. Остается таинственным и тот факт, что официальная гробница любимого архитектора женщины-фараона также при вскрытии была пуста. Возможно, они вместе были изгнаны из Египта.

Так или иначе, Тутмос III вернул себе титул фараона. Он сразу же велел стереть все рисунки и отколоть лица тех скульптур, на которых изображалась его мачеха, отнявшая у него престол на долгие двадцать лет. К тому же новый царь постарался изменить все летописи, в которых имя царицы Хатшепсут было заменено на его собственное имя, а все достижения и заслуги великой царицы отныне приписывались Тутмосу III.

Однако мечта мудрой правительницы о том, чтобы люди помнили ее имя, вопреки всему исполнилась. Храм, возведенный по приказу женщины-фараона и посвященный богине любви и танца Хатхор, был найден в 1891 году. Спустя несколько десятилетий его изучение и раскопки опять возобновились, на этот раз польскими учеными, которые обнаружили на территории Дейр эль-Бахри множество памятников, рассказывающих о жизни египетской царицы Хатшепсут, тайны которой продолжают раскрываться и по сей день.
 

Царь Соломон, которому при рождении было дано имя Иедидиа, что означало «Возлюбленный Богом», правил Израильским государством в течение сорока лет. Чаще всего периодом его правления называют 972 - 932 годы до н. э., и это время знаменуется относительным спокойствием и миром в Израиле. Недаром царским именем этого правителя было имя Соломон (от еврейского слова «шломо» — мир).

Он вступил на престол, когда ему едва исполнилось двадцать лет, однако уже в первые годы царствования молодой правитель доказал израильтянам свои мудрость, организаторские способности и силу. Он сразу же укрепил Иерусалим, построил флот, направил большие средства на развитие торговли с соседскими государствами, воздвиг великий храм, а также поощрял развитие науки и литературы.

Соломон отличался любовью к женщинам. Некоторые источники утверждают, что у него было около 700 жен и более 300 наложниц. Самой старшей женой израильского царя являлась египтянка, которая предположительно носила имя Вифия.

Однажды слухи о мудрости и величии еврейского повелителя дошли до властной и сильной царицы Савской Балкиды, которая правила страной савеев, названной древними «Счастливой Аравией». На ее землях возвышались величественные храмы, процветали богатейшие города, зеленели роскошные сады и строились дороги, а народ не переставал прославлять свою премудрую царицу. Блакида утверждала, что ее страна — самая богатая в мире, и она — самая мудрая правительница. Царица решила своими глазами увидеть Соломона, во всем превосходившего ее, и лично убедиться в его удивительном уме и божественной премудрости.

Она собралась в путь в сопровождении нескольких тысяч слуг, которые вели верблюдов, нагруженных подарками израильскому царю: драгоценными камнями, экзотическими растениями, редчайшим красным деревом и благовонными маслами.

По легенде, Соломон встретил иноземную гостью, восседая на золотом троне и одетый в золотые одежды. Когда царица увидела израильского правителя, ей показалось, что перед ней предстала золотая статуя. Великий Соломон поднялся, подошел к прекрасной Балкиде и, взяв ее под руку, повел к своему трону. Так царь не принимал еще ни одного гостя.

Говорили, что он сразу же влюбился в чужестранку и, восхищенный ее красотой, все дни проводил с ней, беседуя о странах, Вселенной, Боге. Он водил Балкиду по Иерусалиму, показывал выстроенные им сооружения и храмы, а царица не переставала удивляться размаху и щедрости знаменитого израильтянина. Наконец она окончательно признала, что уступает во всем Соломону и больше не отрицала его превосходства. Тогда же царица Савская загадала правителю Израиля три загадки, на которые царь якобы заранее получил ответ у подкупленного им савского жреца и, не задумываясь, сразу же отвечал царице. Женщина еще больше дивилась мудрости прославленного Соломона.

Она, всегда гордая и непреклонная, даже ответила согласием, когда тот попросил Балкиду стать его женой. Однако перед этим Соломон пожелал раскрыть тайну царицы и тем самым опровергнуть жуткие слухи о Балкиде. Про царицу Савскую рассказывали, что наружностью она была прекрасна и поразительно мудра. Ей даже приписывали сверхъестественные способности, нередко называли «царицей джиннов» и «демоном». Однако говорили, что при всех достоинствах повелительницы савеев она обладала нечеловеческими, козьими ногами, а вместо ступней у нее были перепончатые, словно у гусыни, лапы.

Влюбленный царь пожелал сам убедиться, так это или иначе. Для этого мудрейший повелитель израильский приказал сделать в одной из своих комнат прозрачный пол из хрусталя. Под ним соорудили бассейн, куда налили чистейшую воду и запустили рыб. Все это напоминало настоящее озеро, а отличить его можно было, лишь подойдя ближе. Поэтому, когда Соломон провел царицу в приготовленную комнату, она, увидев удивительный бассейн, вдруг подняла юбки, чтобы не намочить их. На несколько секунд ее ноги показались из-под нижних одежд, а израильский царь увидел настоящие, человеческие ноги, только слишком некрасивые.

Оскорбленная царица за одну ночь собрала всех слуг и покинула Иерусалим, не простившись с Соломоном, нанесшим повелительнице савеев жестокую обиду.

Царь быстро забыл иноземную гостью и вновь наслаждался наложницами, собранными в царском гареме со всего мира. «Женщина слаще жизни и горше смерти», — говорил Соломон о своих возлюбленных.

Он продолжал строить города, укреплять флот и возводить храмы. Однако его приближенные становились все больше недовольными расточительной политикой правителя. Сразу же после смерти «мудрейшего из царей» произошло восстание против династии Давида, и Израиль был разделен на две территории: Израиль и Иудею. Последней некоторое время правил сын Соломона Ровоам.
 

Семирамида (ассирийское имя Шаммурамат) правила Ассирией в конце IX века до н. э. Эта царица известна не только своей красотой и завоевательными войнами, но, согласно преданию, специально для нее было возведено знаменитое чудо света — «Висячие сады Семирамиды», которые на деле ошибочно связывают с ее именем.

С рождением великой ассирийской правительницы связано несколько легенд, одна из которых гласит, что девочка была дочерью богини Деркето, которая зачала дочь от простого смертного. Чтобы боги не разгневались, Деркето решила скрыть плод своей любви и, убив любовника, оставила дочь в гоpax. Девочку кормили голуби до тех пор, пока ее не нашли пастухи, которые и воспитали маленькую Семирамиду. Когда она выросла, ее увидел царский советник и начальник войск Оанн. Пораженный совершенной красотой юной пастушки, он забрал ее у отца и сделал своей любимой супругой. О жене Оанна ходило множество слухов, а тот, боясь показать совершенное лицо жены другим мужчинам, скрывал ее от любопытных глаз.

Прослышал об удивительной красоте Семирамиды основатель Ассирии царь Нин и пожелал встретиться с ней. Женщину привели во дворец, и Нин сразу же решил оставить ее у себя.

По другой версии, Оанн страстно любил супругу, не хотел с ней расставаться даже на день и брал ее во все военные походы. Чтобы не быть узнанной, Семирамида одевала просторные шаровары, которые скрывали от мужчин ее тонкие ступни, и перчатки, под которыми прятала белоснежные кисти рук. Хитрая Семирамида выдавала себя за юношу. Однако проницательный Нин в одном из походов заметил, что под странными одеждами прячется вовсе не мужчина, а юная женщина, и приказал Семирамиде немедленно сбросить с себя покрывало. Пришлось повиноваться царю и открыть лицо. Нин наконец увидел удивительную красоту жены своего советника.

Так это было или иначе, но царь был столь восхищен прелестью красавицы, что тут же вызвал к себе Оанна и предложил ему отдать супругу своему повелителю. Оанн не посмел отказать царю. Храбрый воин не нашел иного выхода, как вонзить себе в сердце нож. Так Семирамида стала вдовой и любовницей ассирийского царя.

Нин был счастлив. Он дарил любимой драгоценные камни, привозил из военных походов различные диковинные подарки... Но Семирамида не могла забыть любимого Оанна. И даже рождение сына, которого нарекли в честь отца Нинием, не смогло растопить холодное сердце красавицы.

Царь, желавший завоевать любовь прекрасной Семирамиды, однажды обратился к той с мольбой о взаимности и обещал выполнить все, что только она ни пожелает. Дерзкая женщина потребовала у царя отдать ей трон на несколько дней и не вмешиваться в то, что она станет делать, будучи царицей. Нин удивился, но все же дал согласие и велел принести супруге царские одежды.

Семирамида оделась в длинную, украшенную драгоценными камнями тунику, обернулась в вышитую золотыми нитями мантию и, взяв в руки меч, стала управлять государством. Сначала ее приказы казались вовсе безобидными и не вызывающими подозрений. Однако коварная обольстительница лишь проверяла слуг. Когда же она удостоверилась, что те служат ей преданно и беспрекословно выполняют все указы, Семирамида приказала им схватить царя Нина и казнить его. Так, Семирамида стала хозяйкой Ассирии, а доверчивый Нин пал жертвой собственной любви.

Царица пожелала похоронить мужа достойно. Она поместила прах убитого во Дворце царей, а над его могилой возвела внушительных размеров террасу. Отдав последние почести супругу, ассирийская царица решила навсегда забыть его.

Новая владычица правила сурово и смело. Она вела многочисленные войны против Мидии, совершала военные походы в Египет, Эфиопию и даже Индию, ей также приписывают строительство Вавилона — крупнейшего города Древней Азии.

Построила она новую столицу для того, чтобы превзойти Нина, который в свою честь воздвиг прекрасную Ниневию. Для себя властолюбивая Семирамида желала построить город в несколько раз величественнее и грандиознее. На строительство Вавилона, который располагался на реке Евфрат, царица не жалела ни сил, ни средств из казны, ни фантазии. До сих пор история этого величественного города, в котором временами проживали сотни тысяч человек, продолжает скрывать в себе множество загадок и тайн.

Когда сын Семирамиды и Нина подрос, царица стала замечать в нем скрытую ненависть. Скорее всего, юноше рассказали о том, как был убит его отец и каким образом мать стала единолично управлять Ассирийским царством. Достигнув зрелого возраста, Ниний начал всерьез помышлять о заговоре против матери, однако стареющая царица предупредила его и добровольно отказалась от трона, передав власть сыну. По одной легенде, Семирамида превратилась в голубку и улетела, по другой версии, она была убита соратниками сына. Однако с тех пор голубь считался в тех краях священной птицей, приносящей радостную весть, а Семирамида почиталась богиней.

В 606 году до н. э. Ниневия была разрушена, а на ее руинах возникли города Нововавилонского царства. Ассирия перестала существовать и навсегда ушла в историю.

А прекрасные сады Семирамиды, прославившие имя ассирийской царицы, были построены спустя два века после ее кончины царем Навуходоносором II. Великий завоеватель пожелал соорудить их для своей любимой жены. Известно, что она происходила из горных мест и сильно скучала по отечеству. Навуходоносор построил для супруги великолепные террасные сады, имитировавшие горы. На огромные стены рабы натаскали плодородную почву, провели дренажную систему и организовали постоянный полив. В садах развели самые удивительные растения и цветы, напоминавшие роскошные заросли индийских лесов, откуда была родом возлюбленная вавилонского царя.

Легенды и истории о правительнице Ассирии Семирамиде, которая правила великим государством в течение более чем сорока лет, дошли до современников благодаря историку Диодору (I век до н. э.), рассказавшему о жизни великой повелительницы, одной из самых известных женщин-цариц в мировой истории.
 

Один из самых известных поэтов, ученых, философов и политиков, автор «Божественной комедии», которая до сих пор поражает современников, великий Дуранте Алигьери, больше известный миру как Данте, родился в 1265 году во Флоренции. Его родители ничем особенным не выделялись среди остальных горожан города и не были богаты, однако смогли собрать средства и оплатить обучение сына в школе. Тот с ранних лет увлекался поэзией и сочинял стихи, которые были полны романтических образов и восхищения красотой природы, самыми лучшими сторонами окружающих его людей и очарованием молодых женщин.

Когда Данте исполнилось девять лет, в его жизни произошла удивительная встреча с маленькой девочкой, его ровесницей. Они столкнулись на пороге церкви, и на одно мгновение их взгляды встретились. Прошла лишь секунда, девочка сразу же опустила глаза и быстро прошла мимо, однако этого вполне хватило романтичному мальчику, чтобы пылко влюбиться в незнакомку. Лишь спустя некоторое время он узнал, что девочка была дочерью богатого и знатного флорентийца Фолько Портинари, и звали ее, вероятнее всего, Биче. Однако будущий поэт дал ей мелодичное и нежное имя — Беатриче.

Много лет спустя в произведении, которое Данте назвал «Новая жизнь», он описал свою первую встречу с возлюбленной: «Она явилась мне одетой в благороднейший алый цвет... опоясанная и убранная так, как то подобало ее весьма юному возрасту». Девочка показалась впечатлительному ребенку настоящей дамой, в которой сочетались самые добродетельные черты: невинность, благородность, доброта. С тех пор маленький Данте посвящал стихи только ей, а в них воспевал красоту и очарование Беатриче.

Проходили годы, а Биче Портинаре из маленькой девочки превратилась в очаровательное создание, избалованное родителями, чуть насмешливое и дерзкое. Данте вовсе не стремился искать с возлюбленной новых встреч, а о ее жизни он случайно узнавал от знакомых. Вторая встреча произошла спустя девять лет, когда молодой человек проходил по узкой флорентийской улочке и увидел красивую девушку, идущую ему навстречу. С замиранием сердца Данте узнал в юной красавице свою возлюбленную, которая, пройдя мимо, как ему показалась, слегка опустила голову и чуть улыбнулась. Не помня себя от счастья, юноша жил отныне этим мгновением и под впечатлением написал первый сонет, посвященный любимой. С этого дня он страстно желал увидеть Беатриче снова.

Их следующая встреча состоялась на торжестве, посвященном венчанию общих знакомых, однако этот день не принес влюбленному поэту ничего, кроме горьких страданий и слез. Всегда уверенный в себе, Алигьери вдруг смутился, когда увидел среди знакомых свою возлюбленную. Он не мог произнести ни слова, а когда немного пришел в себя, то говорил нечто несвязное и нелепое. Видя смущение молодого человека, не сводящего с нее глаз, прелестная девушка стала потешаться над неуверенным гостем и высмеивать его вместе со своими подругами. В тот вечер безутешный юноша окончательно решил никогда не искать свиданий с прекрасной Беатриче и посвятить жизнь только воспеванию своей любви к синьорите Портинари. С ней поэт больше никогда не виделся.

Однако чувство к возлюбленной не изменилось. Алигьери по-прежнему любил ее так пылко, что все другие женщины для него не существовали. Тем не менее он все-таки женился, хотя и не скрывал, что совершил этот шаг без любви. Супругой поэта стала красивая итальянка Джемма Донати.

Беатриче вышла замуж за богатого сеньора Симона де Барди, а через несколько лет неожиданно умерла. Ей не исполнилось и двадцати пяти лет. Это случилось летом 1290 года, после чего сломленный горем Данте поклялся посвятить все свое творчество памяти возлюбленной.

Брак с нелюбимой супругой не приносил утешения. Жизнь с Джеммой вскоре начала так тяготить поэта, что он стал проводить меньше времени дома и полностью посвятил себя политике. В то время во Флоренции шли постоянные столкновения между партиями черных и белых гвельфов. Первые являлись сторонниками папской власти на территории Флоренции, вторые же выступали против нее. Данте, который разделял взгляды «белых», вскоре примкнул к этой партии и стал бороться за независимость родного города. В то время ему едва исполнилось тридцать лет.

Когда же в партии, к которой принадлежал великий поэт, произошел раскол, и после прихода к власти Карла Валуа верх одержали черные гвельфы, Данте был обвинен в измене и интригах против церкви, после чего его предали суду. Обвиняемого лишили всех высоких чинов, которые тот занимал во Флоренции ранее, наложили большой штраф и изгнали из родного города. Последнее Алигьери воспринял наиболее болезненно и до конца жизни так и не смог вернуться на родину. С этого дня начались его многолетние скитания по стране.

Спустя семнадцать лет после смерти Беатриче Данте, наконец, принялся за написание своего величайшего произведения «Божественная комедия», созданию которого он посвятил долгих четырнадцать лет. «Комедия» была написана простым, незамысловатым языком, на котором, по словам самого Алигьери, «говорят женщины». В этой поэме автор хотел не только помочь людям понять тайны жизни после смерти и побороть вечный страх перед неизвестным, но и воспеть Великое Женское Начало, которое поэт поднимал к вершинам через образ любимой Беатриче.

В «Божественной комедии» давно ушедшая из земного мира возлюбленная встречает Данте и проводит его по разным сферам мира — начиная от самой низшей, где мучаются грешники, доходя до высокой, божественной части, где и обитает сама Беатриче.

Она, которая ушла, не узнав сполна мирскую жизнь, помогает раскрыть поэту весь философский смысл жизни и смерти, показать самые неизведанные стороны загробной жизни, все ужасы ада и чудеса, которые творятся Господом на самых высоких вершинах мира, названных раем.

Данте Алигьери до конца своих дней писал лишь о Беатриче, восхвалял любовь к ней, воспевал и возвеличивал любимую. «Божественная комедия» до сих пор поражает современников глубоким философским смыслом, а имя возлюбленной автора поэмы навсегда осталось бессмертным.

Последние годы жизни Данте провел в Равенне, где и был похоронен в 1321 году. Много лет спустя власти Флоренции объявили поэта и философа почетным жителем своего города, пожелав вернуть на родину его прах. Однако в Равенне отказали выполнить желание флорентийцев, которые когда-то изгнали великого Данте и до конца жизни лишили его возможности пройтись по узким улочкам города, где он когда-то встретил свою единственную возлюбленную, Беатриче Портинари.
 

Великий поэт европейского Средневековья, один из тех, кто стоял у начала и закладывал основы эпохи Возрождения, несравненный Франческо Петрарка (1304 - 1374) своей славой во многом обязан прекрасной музе — Лауре де Новее (1301 - 1348). Эта женщина покорила сердце поэта и вдохновила его на создание неподражаемых сонетов, по сей день считающихся образцом жанра.

Франческо Петрарка родился 20 июня 1304 года в итальянском городе Ареццо в семье нотариуса Пьетро Паренцо делл Инчези, который еще до рождения сына был изгнан из Флоренции В 1311 году семья нотариуса переехала в Авиньон — резиденцию римских пап во французском плену. Здесь Паренцо изменил фамилию на Петрарка. Ее-то в дальнейшем и прославил поэт. В Авиньоне Франческо обучался латыни, знакомился с сочинениями Цицерона, вырабатывал свой собственный стиль в поэзии.

В 1326 году умер отец Петрарки, а Франческо, навсегда оставивший юриспруденцию, был рукоположен в младший церковный чин. Это дало ему возможность пользоваться всеми преимуществами сана и в то же время не исполнять церковные обязанности.

Тот солнечный апрельский день, когда поэт впервые увидел свою возлюбленную, Петрарка запомнил на всю жизнь. Они встретились 6 апреля 1327 года в Страстную пятницу в маленькой церквушке Св. Клары в предместьях Авиньона. Он — молодой, но уже признанный при папском дворе двадцатитрехлетний поэт, совершивший несколько дальних путешествий, она — замужняя двадцатишестилетняя женщина, у которой было к тому времени несколько детей (всего Лаура родила мужу одиннадцать детей). Белокурая, с огромными и добрыми глазами, она казалась воплощением женственности и духовной чистоты. Очарованный ею Петрарка напишет:

Благословен день, месяц, лето, час

И миг, когда мой взор те очи встретил!

Благословен тот край, и дол тот светел,

Где пленником я стал прекрасных глаз!

Прекрасная женщина стала музой, мечтой поэта в вечности. И даже когда заботы и возраст исказили ее прекрасное лицо глубокими морщинами*, поседевшие волосы утратили красоту, а фигура испортилась после многих родов, Франческо Петрарка и тогда любил свою Лауру. Чем больше она старела, тем более он восхищался ее женственностью и очарованием. Она и в старости была для него прекрасна. Петрарка вспоминал, что Лаура обладала исключительной красотой, но, кроме того, он по своей воле наделял ее высокой духовностью и нравственностью.

Идеальные душевные черты героини поэзии Петрарки стали той почвой, на которой благодатно разросся жесткий спор между литературоведами, изучающими жизнь поэта. Одни утверждают, что Лаура — всего лишь идеальный образ, сложившийся в воображении великого отшельника, так сказать женщина-миф, а Лаура де Новее — остроумный камуфляж выдумки? Другие не сомневаются, что Лаура реальна и Петрарка был на самом деле страстно в нее влюблен всю жизнь. Возможно, Лаура де Новее была женой местного рыцаря Гуго де Сада, предка знаменитого французского романиста маркиза де Сада.

Они встречались на улицах Авиньона, в церквях, на службах, и влюбленный Франческо, не смея отвести от своей музы глаз, смотрел на нее, пока та не уходила под руку с мужем. За все годы встреч они не обмолвились ни единым словом. Но всякий раз, заметив обращенный к нему нежный теплый взгляд Лауры, счастливый поэт возвращался домой и до утра писал посвященные ей сонеты. Знала ли Лаура о его чувствах? Могла ли знать она, что навечно связана с одним из самых великих поэтов мира? Что через века потомки будут называть ее имя как символ безраздельной любви мужчины к женщине?

В 1330 году Петрарка уехал в Болонью, куда его пригласил друг Джакомо Колонна. Позже на долгое время поэт стал секретарем брата Джакомо — кардинала Джованни Колонна, принявшего Франческо скорее как сына, а не служителя. Теперь поэт мог спокойно жить и творить. Он много путешествовал, изучал классическую литературу Рима и труды отцов христианства.

Путеводителем по духовной жизни стала для Петрарки «Исповедь» св. Августина. Откликаясь на поучения святого, поэт создал знаменитое «О сокровенном», в котором он вступил в сокровенный диалог со св. Августином и открыл ему свое сердце. В частности, учитель веры упрекал поэта в грехах и мирских слабостях. Обвинил он поэта и в любви к Лауре. Петрарка, объясняя Августину свои чувства, клялся, что за долгие годы не допустил ни единого помысла о греховном прикосновении к этой святой женщине.

Но нельзя обвинить поэта в ханжестве. Да, он любил Лауру великой платонической любовью. Но это не мешало ему любить женщин страстной физической любовью. Он встречался с другими женщинами, от которых имел побочных детей: в 1337 году у поэта родился сын Джованни, а через шесть лет, в 1343 году, появилась на свет любимая дочь Франческа, которая жила с отцом и ухаживала за ним до конца его дней.

Судьба Лауры неизвестна. Была ли счастлива она в семейной жизни? Любила ли своего мужа? Замечала ли трепетный и влюбленный взгляд поэта, встречавшегося с ней на оживленных улицах Авиньона? Могла ли догадываться она о чувствах мужчины, так никогда и не открывшего ей своего сердца? Этого мы никогда не узнаем.

Лаура умерла 6 апреля 1348 года во время свирепствовавшей в Европе чумы. Именно в тот день, когда двадцать один год назад впервые увидел свою музу воспевший ее поэт. Долго и мучительно переживал Франческо Петрарка смерть возлюбленной. Закрываясь по ночам в комнате, при тусклом свете свечи он воспевал прекрасную Лауру в сонетах:

Я припадал к ее стопам в стихах,

Сердечным жаром наполняя звуки,

И сам с собою пребывал в разлуке:

Сам — на земле, а думы — в облаках.

Я пел о золотых ее кудрях,

Я воспевал ее глаза и руки,

Блаженством райским почитая муки,

И вот теперь она — холодный прах.

А я без маяка, в скорлупке сирой

Сквозь шторм, который для меня не внове,

Плыву по жизни, правя наугад.

После смерти Лауры рукой Петрарки были написаны «Стихи на смерть мадонны Лауры», «Триумф смерти», «Триумф славы». В 1353 году он навсегда вернулся в Италию, купив небольшое поместье.

Франческо Петрарка пережил свою возлюбленную на двадцать шесть лет. Но и после ее смерти он любил Лауру все так же восторженно и трепетно, посвящая ей, уже ушедшей из этого мира, прекрасные сонеты, всего около четырехсот. Все они были собраны в «Канцоньере» («Книге песен»), которая является самым знаменитым сочинением поэта.

В целом это были годы многочисленных поездок по Европе с дипломатическими миссиями; дружбы с Боккаччо, благодаря которой, по мнению подавляющего большинства ученых, началось обновление европейской культуры, что положило начало эпохе Высокого Возрождения.

Последние годы жизни Петрарка провел в Падуе, под защитой правителя этой маленькой страны Франческо да Каррара. Спокойствие в собственном доме рядом с любимыми дочерью и внуками омрачали постоянные приступы лихорадки. Великий поэт умер 19 июня 1374 года, один день не дожив до своего 70-летия.
______________________________

* - В связи с тем что в эпоху Средневековья девочки выходили замуж и активно жили половой жизнью в возрасте 10 - 11 лет, старели они очень быстро, едва перешагнув 30 лет.
 

На самой прославленной картине великого Рафаэля Санти (1483 - 1520) запечатлен образ молодой и очень красивой женщины с огромными черными миндалевидными глазами. Прообразом «Сикстинской Мадонны» стала Маргарита Лути — самая сильная и отчаянная любовь прекрасного гения.

Рафаэль Санти родился 6 апреля 1483 года в семье придворного поэта и живописца урбинских герцогов Джованни Санти. Первые уроки рисования мальчик получил от отца, но Джованни рано умер. Рафаэлю тогда было одиннадцать лет. Мать его умерла еще раньше, и мальчик остался на попечении своих дядюшек — Бартоломео и Симона Чиарла. Еще пять лет Рафаэль учился под присмотром нового придворного живописца герцогов урбинских Тимотео Вити, который передал ему все традиции умбрийской школы живописи. Затем в 1500 году юноша переехал в Пе-руджу и поступил на обучение к одному из самых знаменитых художников Высокого Возрождения Пе-руджино. Ранний период творчества Рафаэля так и называется — «перуджинский». В двадцать лет гений живописи написал знаменитую «Мадонну Конеста-биле». А между 1503 и 1504 годами по заказу семейства Альбиццини для церкви Сан-Франческо в небольшом городке Читта ди Кастелло художником был создан алтарный образ «Обручение Марии», который завершил ранний период его творчества. Миру явился великий Рафаэль, шедеврам которого весь мир преклоняется вот уже которое столетие.

В 1504 году молодой человек перебрался во Флоренцию, куда годом раньше переехала вся мастерская Перуджино. Здесь он создал ряд восхитительных живописных полотен с «Мадоннами». Под впечатлением этих шедевров в 1508 году папа римский Юлий II (правил 1503 - 1513) пригласил художника в Рим для росписи парадных апартаментов в старом Ватиканском дворце.

Так начался новый этап в жизни и творчестве Рафаэля — этап славы и всеобщего преклонения. Это было время пап-меценатов, когда в мире ватиканской курии царили, с одной стороны, величайший разврат и глумление над всем честным и благонравным, а с другой — преклонение перед искусством. Ватикан по сей день не смог полностью очиститься от пятен злодеяний, совершенных папами-меценатами под прикрытием папской тиары, а философы и искусствоведы оказались не в состоянии объяснить, почему именно в эпоху вопиющей развращенности, в самом эпицентре разврата изобразительное искусство, архитектура и литература поднялись на недосягаемые высоты.

После кончины развратного старика Юлия II папский трон занял еще более развратный Лев X (правил 1513 - 1521). Одновременно он прекрасно разбирался в искусстве и являлся одним из самых прославленных в истории покровителей поэтов, художников и артистов. Особо благоволил папа доставшемуся ему по наследству от предшественника Рафаэлю, который расписывал здания и дворцы, писал восхитительные картины.

В это же время в вечном городе жил знатный и богатый человек — Агостино Чиги, владелец множества поместий и земель, хозяин огромного дворца Фарнезино в Риме. Следуя традициям папского двора, где было принято всемерно подражать вкусам понтифика, Чиги пригласил Рафаэля расписать стены центральной галереи дворца Фарнезино. Вскоре художник создал здесь великолепные фрески «Три грации » и «Галатея », но для третьей фрески «Амур и Психея» Рафаэль никак не мог найти натурщицу.

Однажды художник прогуливался по парку и любовался живописными пейзажами дворцового парка. В тени деревьев он неожиданно заметил отдыхающую девушку. Ее ангельское личико было столь беспечным и чистым, что Рафаэль пришел в смятение. Говорят, что художник мгновенно забыл всех девиц, вниманием которых он никогда не был обделен. Девушка затмила всех. Очарованный ее неземной красотой Рафаэль воскликнул: «Я нашел свою Психею!» Живописец спросил девушку: кто она и откуда? Та, смущаясь, ответила, что живет неподалеку, а ее отец — хлебопек. Девушке было семнадцать лет, и звали ее Маргаритой Лути.

Рафаэль пригласил Маргариту к себе в мастерскую и попросил, чтобы она позировала ему для портрета. Та, немного смутившись, ответила, что должна спросить разрешения у отца и у своего жениха, деревенского пастуха, за которого вскоре должна была выйти замуж.

Расставаясь, Рафаэль дал Маргарите золотое колье и попросил принять его в знак благодарности за чудесно проведенный день. Девушка отказалась от подарка. Тогда художник предложил ей маленькую сделку — десять поцелуев за дорогое колье. Сделка состоялась.

Окрыленный и счастливый Рафаэль едва дождался следующего утра и поспешил к хлебопеку. Отец девушки, получив от художника несколько золотых монет, разрешил дочери позировать для картины.

Рафаэль писал Маргариту в мастерской. Статный и красивый мужчина с утонченными чертами лица и темными, кудрявыми волосами не мог не понравиться пылкой девушке. Художнику было за тридцать, но он по-прежнему был очень красив. Им восхищались римские красавицы, знатные женщины становились его любовницами, но только «маленькая Форнарина», как прозвал девушку художник, заставила трепетать его сердце.

Вскоре Рафаэля перестали удовлетворять сеансы позирования. Он стал ревновать Маргариту, не спал ночами, рисуя в воображении картины встреч девушки с ее женихом — пастухом Томазо. Наконец, художник не выдержал. Он заплатил отцу Маргариты 3000 золотых и увез возлюбленную в Рим. Девушка стала любовницей Рафаэля, повелительницей его сердца. Художник выполнял все ее желания: покупал ей дорогие наряды и драгоценности, окружал роскошью и богатством, приставлял к ней многочисленных слуг, которые исполняли каждое желание юной красавицы. А вот коварную и расчетливую Форнарину интересовали преимущественно деньги неожиданного покровителя. Она постоянно изматывала художника, оставалась неудовлетворенной и с каждым днем требовала большего. Юному созданию было мало ласк и восхищений. Она требовала не только новых богатств, но и хотела, чтобы Рафаэль ни на миг не отходил от нее и только предавался любовным усладам в ее обществе. И художник покорно выполнял эти прихоти, буквально сгорая в объятиях ненасытной любовницы.

Настал час, и Агостино Чиги настоятельно попросил художника закончить заказанную работу в Фарнезино. Понимая ситуацию, Чиги обещал предоставить влюбленной паре особые апартаменты во дворце, где Маргарита могла бы скрываться от знакомых.

Влюбленные вынуждены были вернуться. Узнав, что его невеста прячется во дворце, пастух Томазо послал ей угрожающее письмо. Он проклинал Mapгариту, осыпал ее яростными упреками и грозился отомстить. Опасаясь, что угрозы его — не пустые слова, хитрая женщина позвала Чиги и рассказала ему об угрозах бывшего жениха. Агостино же в свою очередь предложил Маргарите стать его любовницей. И неожиданно она пообещала растерявшемуся Агостино все, что он пожелает, но при одном условии: если могучий синьор заточит своего пастуха Томазо в монастырь. В тот же вечер бедный пастух был схвачен, а прекрасная «Психея» предалась любовным утехам в компании с обезумевшим от счастья Чиги.

Вскоре стало известно о другом любовном романе прекрасной Форнарины. Она затащила к себе в постель совсем молоденького юношу из Болоньи Карло Тирабоччи, бравшего уроки у великого мастера. Ученики Рафаэля посчитали эту измену оскорбительной для себя и вызвали юношу на дуэль. Злосчастный Карло был поражен ударом шпаги и вскоре скончался от потери крови. Но Маргариту уже ничто не могло остановить, вскоре у нее опять появился юный любовник.

Рафаэль старался закрывать глаза на многочисленные романы любимой, молчал, когда она приходила лишь под утро, будто не знал, что «его маленькая Форнарина», его прекрасная Булочница, стала одной из самых известных куртизанок Рима. И только безмолвные творения его кисти знали о том, какие муки терзали сердце их создателя. Рафаэль столь страдал от сложившейся ситуации, что иногда даже не мог по утрам подняться с кровати. Он обратился к врачам, и ему поставили диагноз — резкое истощение организма. Художнику сделали кровопускание, но мастеру от него стало только хуже. Измученное сердце гения остановилось 6 апреля 1520 года, в день его рождения.

Рафаэля похоронили в Пантеоне, где покоятся останки самых великих людей Италии. Ученики художника обвинили неверную Маргариту в смерти их учителя и поклялись отомстить за то, что чередой бессчетных измен она разбила сердце великого человека.

Испуганная Маргарита бежала к отцу, в доме которого скрывалась некоторое время. Здесь она однажды столкнулась нос к носу с бывшим женихом Томазо, который по ее милости пять лет провел в монастырском заточении. Маргарита не нашла ничего лучше, как попытаться соблазнить его, и оголила перед пастухом свои пышные плечи. Тот, схватив горсть земли, бросил ее в лицо бывшей невесте и ушел, чтобы никогда больше не видеть женщину, поломавшую ему жизнь.

Оставленного Рафаэлем наследства хватило бы легкомысленной Форнарине на то, чтобы изменить жизнь и стать порядочной женщиной. Но, почувствовав вкус плотской любви и беспечной жизни, познав самых известных мужчин Рима, она не пожелала что-то менять. До конца дней Маргарита Лути оставалась куртизанкой. Умерла она в монастыре, но причина ее смерти неизвестна.

Живописные творения Рафаэля украшают самые знаменитые музеи мира. Более того, благодаря им, в частности, и стали эти музеи знаменитыми. Миллионы людей ежегодно замирают в восхищении перед образом «Сикстинской Мадонны», давно ставшей главным сокровищем Дрезденской галереи. Они с умилением смотрят на прекрасную, неземную женщину, протягивающую им с небес доверчивого младенца... Но мало кто знает, что земная плоть женщины, изображенной на картине, некогда принадлежала самой сладострастной и распутной куртизанке Италии — той, которая погубила гения в расцвете его сил и таланта.

Впрочем, в литературе встречается и иная версия описанных событий. Рафаэль с самого начала влюбился в развратную римскую девицу, отлично знал ей цену, но в безнравственной атмосфере двора пап-меценатов не смущался использовать ее в качестве модели при написании ликов Божьей Матери. К ранней смерти же художника Маргарита Лути не имела никакого отношения.
 

Летом 1558 года в Лондоне состоялась коронация Елизаветы I Английской (1533 - 1603), последней из династии Тюдоров, ставшей одной из самых загадочных правительниц в истории страны, получившей имя «королевы-девственницы», жизнь которой до сих пор окутана легендами и тайнами. «Я докажу свету, что в Англии есть женщина, которая умеет действовать мужественно», — произнесла королева после вступления на английский престол. Так началось долгое царствование Великой Елизаветы, продлившееся более сорока лет.

Женщина с волевым характером, мужским складом ума, твердой убежденностью в своих принципах Елизавета была лишена женственности и тонкости, которые так привлекали мужчин в других дамах. Невысокая, нескладная, рыжеволосая, она слишком боялась красивых женщин, приближая к себе лишь дурнушек, на фоне которых казалась достаточно привлекательной. Тем не менее королева обладала незаурядными способностями: она знала несколько иностранных языков, была начитанна, прекрасно разбиралась в математике, была великолепной наездницей и замечательно пела.

Ее считали расчетливой, хитрой, хладнокровной, называли «гениальной актрисой»,вокруг нее плелись интриги, ходили небывалые легенды. Однако разгадать главный секрет Елизаветы Тюдор никто так и не смог. Королева категорически отказывалась выходить замуж.

Она была одной из самых желанных невест в Европе, со всех стран к ней приезжали свататься самые знатные и богатые женихи, однако королева всем отвечала отказом. Говорили, что она давно была влюблена в несравненного Роберта Дадли, ставшего намного позже графом Лестером (1532 - 1588).

Они встретились, когда Елизавете исполнилось восемь лет. Тогда дети едва обратили внимание друг на друга. Много лет спустя судьба подарила им новую встречу — в Тауэре, куда они были заточены, обвиненные в государственной измене. Говорили, будто бы Мария Кровавая Тюдор, сводная сестра Елизаветы, увидев Дадли, изменила свое решение, заменив смертный приговор Роберта на несколько лет заточения в тюрьме. Статный юноша так покорил Марию, что она пожелала оставить его в живых, не беря на себя грех казнить такого красавца.

Роберт вышел из Тауэра прощенным. Ему вернули все права и звания. А Елизавету по ходатайству супруга Марии, испанского короля Филиппа II, перевели в отдаленный замок Гетфильд. Там будущая английская королева жила в заточении, хотя и продолжала заниматься любимыми делами — наукой, литературой, музыкой. Дадли тайно навещал возлюбленную. Но чтобы не навлечь подозрений на себя, решил жениться на Эмме Робсарт, девушке из знатного английского рода. Елизавете вряд ли понравился поступок любимого, однако она была вынуждена смириться с ним, не имея никакой возможности повлиять на решение Дадли.

Будущая королева страдала и проливала слезы, все чаще слыша о том, что сводная сестра показывает явное расположение к Роберту. Елизавета же втайне мечтала быть рядом с ним, давно подарив ему свое сердце.

В 1558 году, когда умерла Мария Тюдор, по давнему завещанию Генриха VIII королевская власть отдавалась следующей его дочери — от Анны Болейн, — Елизавете. Она вступила на трон и поклялась, что «будет нерушимо хранить обет девственности». «Мой супруг — Англия, — говорила Елизавета Тюдор, — я желаю, чтобы на моей гробнице начертали: «Жила и умерла королевою и девственницей».

Став королевой, она приблизила к себе Роберта Дадли, который в надежде, что когда-нибудь станет супругом Елизаветы и королем Англии, не покидал ее долгих тридцать лет. Затем королева расправилась с Марией Стюарт, заточив ту в Тауэр. Говорили, что не политические интриги, а ревность заставила Елизавету отправить шотландскую королеву в темницу, а позже, в 1587 году, казнить ее. Она не смогла простить своей сопернице симпатию к красавцу Дадли.

Сын герцога Нортумберлендского Роберт был на год старше Елизаветы. Галантный, изящный, наделенный удивительной способностью завоевывать сердца самых разных женщин, Дадли являлся одной из самых ярких фигур английского двора. Он любил красиво одеваться и поражал окружавших роскошными нарядами, которые не уставал менять по несколько раз в день. То он появлялся в ослепительно белом одеянии, то облачался в ярко красные одежды и неизменно окружал себя роскошью и богатством. Однако титула герцога, унаследованного от отца, ему было мало. Тщеславный и властолюбивый, в мечтах он видел себя королем.

Летом 1560 года, когда жена Роберта заболела, Елизавета пообещала возлюбленному, что после смерти Эми она выйдет за него замуж. Влюбленные всерьез строили планы на будущее, однако, узнав о них, приближенные королевы, не заинтересованные в ее замужестве, распространили слух о том, что Дадли якобы намерен отравить собственную супругу, чтобы связать судьбу с английской правительницей.

Осуществить задуманное влюбленным не удалось, несмотря на скорую кончину Эми. Их супружество было бы слишком вызывающим и опасным на фоне тех слухов, которыми было наполнено королевство.

Тем не менее Роберт оставался рядом с королевой. Елизавета, невзирая на разговоры, преподносила ему щедрые дары, отдала ему несколько замков и даже пожаловала титул графа Лестера. Но и этого честолюбивому графу было недостаточно. Он продолжал очаровывать Елизавету, не теряя надежды когда-нибудь стать ее супругом.

Однажды Дадли пригласил королеву в свой Кенилвуртский замок. Та с радостью приняла приглашение и направилась в поместье графа. Но как только она перешагнула порог замка, огромные настенные часы остановились. «Я желал бы навсегда остановить момент вашего прибытия сюда», — шепнул ей граф. Елизавета, казалось, была счастлива.

Она настолько любила графа, что тот мог добиваться от нее всего, чего бы ни пожелал, через нее решать политические вопросы и играть продуманную, до мелочей просчитанную роль. Одного не смог просчитать проницательный граф — королева не желала делить с ним трон и выходить замуж, оставаясь верной своему принципу: «Скорее, одинокая нищенка, чем замужняя королева!»

В 1572 году граф Лестер женился во второй раз. На этот раз его супругой стала вдова богатого английского барона — Дугласа Говарда. Венчание происходило втайне, однако спустя некоторое время слухи о женитьбе королевского фаворита дошли до самой Елизаветы. Оскорбленная, она заставила Лестера развестись с женой и никогда больше не вступать в брак с другой женщиной. Испуганный граф выполнил желание королевы и, разведясь, выдал миссис Дуглас замуж за другого. Однако, вопреки желанию Роберта, королева вовсе не желала становиться его супругой.

Почему она отказывалась выходить замуж даже за любимого ею мужчину, навсегда осталось загадкой царствования Елизаветы Тюдор. Одни считали, что «железная леди » не хотела делить власть с супругом, другие были убеждены, что она избегала замужества, зная о своем бесплодии, третьи даже говорили о якобы существовавшем тайном браке с Лестером, от которого королева будто бы родила сына.

Слухов ходило много, но в начале XX века появилось новое предположение, что Елизавета избегала мужчин, якобы зная о своих «физиологических особенностях», о которых однажды написала Мария Стюарт в своем знаменитом письме к Елизавете, где называла ее «не такой, как все, женщиной, неспособной к браку». Так или иначе, и это предположение остается недоказанным.

Спустя три года, когда граф Лестер окончательно убедился, что Елизавета не намерена менять своего решения, он направил тайное письмо королю Испании Филиппу II. В послании говорилось о том, что, если испанский монарх поможет уговорить Елизавету выйти замуж за него, графа, тот, в свою очередь, обязуется до конца своих дней отстаивать исключительно испанские интересы. Тайный заговор, который равнялся государственной измене, стал известен Елизавете. Все ожидали наказания хитрого Лестера, задумавшего слишком опасную политическую интригу. Однако наказания не последовало. Королева предпочла забыть о происшедшем, но доверять возлюбленному все-таки перестала. С тех пор ее мучительные раздумья о возможном замужестве с графом больше не возникали.

Отверженный Лестер надолго затаил обиду на королеву. Он ждал теперь удобного момента, чтобы силой захватить власть и стать королем Англии.

При дворе царил дух соперничества и интриг. Граф придумывал все новые заговоры, пытаясь завладеть английским троном. Когда королева заболела оспой, расчетливый фаворит собрал несколько тысяч вооруженных солдат, чтобы сразу же после смерти Елизаветы захватить власть, не позволив Тайному совету выдвинуть на трон иную кандидатуру.

Однако добиться своей цели Роберту не удалось. Королева выздоровела, хотя всю жизнь и не отличалась особым здоровьем. Окончательно разочаровавшись в преданности возлюбленного, она предпочла забыть его и стала оказывать знаки особого расположения молодому, красивому Уолтеру Рейли. Без памяти влюбленный в Елизавету, он организовал экспедицию в Америку, чтобы основать колонию и назвать ее в честь королевы-девственницы — «Виржиния». Та не могла остаться равнодушной к столь экстравагантному поступку молодого графа. После прибытия его из Америки она наградила его титулами, назначила на самые высокие посты и проводила с ним все время.

Роберту Дадли, великолепному графу Лестеру, это было совсем невыгодно. Он придумывал новые интриги, чтобы разлучить Елизавету с молодым фаворитом. Так, он познакомил королеву с Робертом Эссексом, собственным пасынком. Девятнадцатилетний юноша преследовал такие же цели, как и его отчим. Оба они мечтали завладеть сердцем королевы и, таким образом, осуществить свою давнюю мечту — добиться английского трона. Тщеславный, расчетливый, честолюбивый юноша сумел очаровать пожилую королеву. И, забыв галантного и храброго Рейли, Елизавета без памяти влюбилась в молодого красавца Эссекса.

Пытаясь разорвать любовную связь королевы с Рейли, Дадли никак не предполагал, что Елизавета влюбится в его собственного пасынка. Он тщетно пытался найти выход, однако внезапно, в начале сентября 1588 года, заболел и через несколько дней скончался. Считают, что граф Лестер был по ошибке отравлен своей третьей женой (матерью Эссекса), брак с которой он так же держал в тайне. Якобы граф готовил яд для жены, но выпил его по нелепой случайности, взяв бокал с ядом у собственной супруги.

Елизавета недолго скорбела о бывшем возлюбленном. В ее сердце жила новая любовь — к молодому графу Эссексу. Она так приблизила его к себе, что даже позволяла входить в личные покои без разрешения, закрывалась с ним в комнате и подолгу беседовала наедине. Он был моложе ее на тридцать три года, и в нем Елизавета видела не столько мужчину, сколько сына, о котором втайне мечтала. Но не прошло и года, как молодой граф примкнул к заговору против английской королевы. Предательство властолюбивого Эссекса Елизавета простить не смогла. 25 февраля 1601 года граф был казнен. Королева сильно переживала казнь юного фаворита. Спустя два года она умерла.

Говорили, что в ее в тайной шкатулке, где хранились драгоценности, было обнаружено последнее письмо Роберта Дадли. Королева его берегла и на нем собственноручно сделала надпись: «Его последнее письмо». Как оказалось, она не смогла забыть любимого графа Лестера.

После смерти Елизаветы Тюдор королем Англии стал сын Марии Стюарт Иаков VI. Он навсегда примирил сестер, никогда не видевших друг друга в жизни, влюбленных когда-то в одного и того же мужчину, неподражаемого красавца Роберта Дадли. Иаков VI привез тело покойной матери в Вестминстерское аббатство и похоронил ее рядом с Великой Елизаветой, королевой-девственницей, непорочность которой вызывает большие споры и в настоящее время.
 

История жизни прекрасной красавицы Бьянки Капелло (1548 - 1587), ставшей затем великой герцогиней Тосканской, породила немало легенд и загадок. Все началось тогда, когда юная венецианка Бьянка встретила красивого юношу Пьетро Бонавернутри и неожиданно для себя влюбилась. За несколько дней до этого молодой человек услышал о прекрасной девушке, и в его честолюбивой голове созрел план — соблазнить красавицу и жениться на ней, получив за это внушительное приданое. Находчивый Пьетро купил ярко красную одежду, надел роскошный бархатный берет и отправился на встречу к юной сеньорите. Их встреча произошла на лестнице церкви, откуда выходила скромная и невинная Бьянка. Галантный молодой человек подал ей руку и представился одним из самых известных синьоров, принадлежавших к старинной флорентийской фамилии Сальвиатти.

Через несколько дней хитрый юноша признавался в самых пылких чувствах возлюбленной, а та, искренне поверив в любовь, слушала нового знакомого, теряя голову. Вскоре девушка поняла, что ждет ребенка. Синьор Капелло был разъярен и не находил себе места. Он пожелал предать суду коварного лжеца и собрал совет, чтобы заточить в тюрьму развратного Пьетро. Однако пока шел суд, молодые любовники, обвенчавшись в маленькой деревенской церквушке, решились на бегство. Они добрались до Флоренции, где жили родители жениха, и поселились в небольшом доме, вдалеке от чужих глаз. Там избалованной маленькой аристократке приходилось выполнять самую тяжелую работу, несмотря на то, что под сердцем она носила ребенка. Родители мужа не особенно заботились о невестке и часто выражали свое недовольство, и даже после рождения дочери их отношение к Бьянке не менялось.

Так продолжалось бы долгие годы, если бы не один случай, когда молодая девушка неосторожно выглянула в окно и увидела проезжавшего мимо богатого синьора. Он был невысок, некрасив, с темной, смуглой кожей и глубокими, темными глазами. Однако Бьянка знала, что это был один из самых знатных и богатых мужчин Флоренции — дон Франческо ди Медичи. Тот поднял глаза и, завороженный, остановился. Такой красавицы он еще не видел в своей жизни. С этой минуты таинственная незнакомка навсегда вошла в его сердце, и богатый аристократ во что бы то ни стало решил познакомиться с ней поближе. Подговорив жену своего друга, он попросил ее организовать встречу с понравившейся синьоритой.

Спустя несколько недель Бьянка и Пьетро переехали на роскошную виллу, подаренную им доном Франческо, а в благодарность за столь щедрый подарок девушка стала любовницей синьора дона Франческо ди Медичи и поняла, что влюбилась. Отныне в ее жизни существовал лишь этот прекрасный и добрый молодой мужчина. Он не жалел на новую подругу денег, хотя и считался довольно скупым в отношении с женщинами, а его сердце было переполнено самыми нежными и прекрасными чувствами.

Но связь с замужней женщиной, да к тому же беглянкой, не устраивала герцога Козимо, отца Франческо. Он не раз пытался разлучить Бьянку с любимым сыном и не нашел другого способа, как женить его на сестре австрийского императора. Смущенный и потерянный пришел Франческо в покои своей любимой, боясь сообщить ей грустную весть, однако хитрая Бьянка уже давно знала о предстоящей свадьбе. Она не стала препятствовать женитьбе любимого, а за это Франческо еще больше привязался к понимающей и мудрой женщине. На свадебном торжестве Бьянка блистала в таком роскошном наряде, что затмила красотой невесту, Иоганну Австрийскую. С этого дня во Флоренции не осталось ни одного человека, кто не знал бы сеньору Бонавернутри, возлюбленную дона Франческо.

Любовник преподносил Бьянке роскошные подарки, все время проводил с ней, а чтобы успокоить Пьетро, отчислял из своей казны большие суммы. Супругу девушки, казалось, этого и было нужно. Он вовсе не тяготился положением обманутого мужа, а с радостью пользовался полученной возможностью: тратил деньги на любовниц, проводил с ними ночи, а домой возвращался лишь под утро. Так однажды, когда Пьетро вышел из дома очередной подруги, его подстерегли и убили несколько неизвестных мужчин.

Бьянка, несмотря на то, что уже давно не питала к супругу пылких чувств, была потрясена, однако попросила дона Франческо прекратить поиски убийц. Тот согласился, тем более что некоторые полагали, что именно герцог организовал убийство мужа любовницы.

Через год после смерти отца дон Франческо стал великим герцогом Тосканским. В тот день он поклялся Бьянке, что как только станет свободным, женится на ней и проживет с любимой до конца своих дней.

Какими бы фантастическими ни казались клятвы, герцогу все-таки пришлось сдержать данное обещание. В 1577 году законная супруга подарила ему ребенка, а через полгода она тяжело заболела и умерла. Ходили слухи, что коварная любовница герцога была причастна к смерти Иоганны Австрийской. Однако искать истинную причину внезапной кончины жены дон Франческо не пожелал. Спустя несколько дней он приехал к возлюбленной, чтобы предложить переехать в его дворец. Прошло еще два года, когда герцог Тосканский предложил ей руку и сердце.

Венчание происходило тайно, однако такое положение бывшую Любовницу не устраивало. И она решилась на неосторожный и рискованный шаг: сообщила о своем замужестве самому венецианскому Сенату. К тому же в своем прошении просила присвоить ей наивысший титул «Дочери Венецианской республики и Кипра». Сенат выполнил ее просьбу, что вызвало негодование среди приближенных дона Франческо. Но тот не обратил ни малейшего внимания на странную выходку любимой супруги. Напротив, он все больше времени проводил в покоях у жены, и вскоре Бьянка сообщила ему, что ждет ребенка.

Однако хитрая и расчетливая женщина лишь умело разыграла столь опасный спектакль. Она подкупила четырех служанок, которым велела молчать и не выдавать страшную тайну. Все месяцы Бьянка подкладывала под платье подушки, а когда наступил день разрешения от бремени, к ней привезли деревенского младенца. Ребенка назвали Антонио, а дон Франческо был счастлив своему внезапному отцовству. Он сразу же направил прошение самому королю, и вскоре по королевскому указу маленькому сыну присвоили герцогский титул. Чтобы о тайне никто не узнал, Бьянка отравила трех служанок, однако четвертая скрылась и рассказала всю правду Фердинанду, брату Франческо. Тот недолюбливал новую невестку. Считали, что она не раз пыталась его отравить, так как знала, что настоящего наследника у супруга не было. Законным преемником у Франческо был Фердинанд.

Бьянка не успокаивалась. Однажды она решила еще раз использовать удобный случай, когда пригласила Фердинанда на ужин. Приготовив своими руками прекрасные воздушные пирожные, Бьянка предложила их родственнику мужа с самой обворожительной улыбкой.

Однако проницательный Фердинанд, заподозрив неладное, отказался от угощения. Тогда ничего не подозревающий Франческо пододвинул тарелку со сладостями к себе и съел несколько штук. Его жена, холодея от ужаса, протянула руку и взяла последние пирожные.

Через несколько минут Франческо потерял сознание. Побледневшая Бьянка просидела всю ночь у постели возлюбленного. К вечеру герцог Тосканский умер. А спустя несколько часов скончалась и его супруга. Это произошло 19 октября 1587 года. Бьянке не было и сорока. Ее похоронили как грешницу, а в архивных записях титул «Дочери Венецианской республики и Кипра» заменили на два слова — «злодейка Бьянка».

Великим герцогом Тосканским стал Фердинанд, который сделал все, чтобы история любви его брата и прекрасной венецианки была навсегда забыта. Однако вычеркнуть из истории жизни прекрасных итальянских городов красавицу Бьянку Капелло оказалось невозможным.
 

В середине XVI века на Севере Индии начала свое правление династия Великих Моголов, которую основал предок Тамерлана и Чингисхана — Бабур. Третьим на престол вступил его внук Акбар Джелаль-аддин, который вошел в историю как Акбар Великий (1542 - 1605) — один из самых мудрых, терпеливых и справедливых правителей мира.

Он прославил свое правление благочестивыми деяниями, примирял народы и разрешал на территории страны все вероучения. Кроме того, Акбар, не умея ни читать, ни писать, приглашал из ближних стран лучших ученых и поэтов, художников и музыкантов. Вокруг него собирались люди различных вероисповеданий, которых премудрый император одинаково уважал, полагая, что только примирение народов приведет к процветанию Могольской империи. О богатстве, мире и величии его страны ходило множество легенд, а с удивительным предводителем моголов стремились познакомиться правители других стран.

Однако при всем благополучии Акбар оставался несчастным: у него никак не рождался наследник. После нескольких лет супружества отчаявшийся император обратился наконец к местному старцу, ведуну Салиму Чиши, который после долгих мистических обрядов вернул императору надежду. Спустя год, в 1569 году, жена подарила великому правителю долгожданного сына. Того назвали Мухаммедом Селимом, в честь старика-ведуна, а счастливый родитель, решив увековечить событие в истории, возвел новый город, Фатихпур.

Селим рос романтичным и скромным юношей. Он увлекался поэзией и литературой, все время проводил в императорской библиотеке, читая книги, которых в книгохранилище Акбара насчитывалось более двадцати тысяч.

Когда же наследнику исполнилось тринадцать лет, он, прогуливаясь однажды по дворцовому саду, увидел девушку, в которую сразу же влюбился. Она была юна, скромна и так прекрасна, что молодой наследник захотел узнать ее имя и познакомиться поближе. Красавицу звали Мехрунисой, и была она дочерью одного из служителей императорского дворца, старого перса Мирза Бека, который так боготворил дочь, что постарался привить ей любовь к музыке, искусству и поэзии. В науках Мехруниса разбиралась не хуже, чем девушки из самых богатых и знатных семей. Селим был так очарован, что сразу же направился к отцу и, раскрыв ему свои чувства, попросил разрешения на брак с возлюбленной.

Император не только воспротивился столь неравному союзу сына, но и решил избавиться от неугодной девушки, насильно выдав ее замуж за одного из своих приближенных, и выслал супругов в другой город. Перед отъездом Селим поклялся девушке любить ее вечно, а та проливала горькие слезы и обещала не забывать того, кого так страстно любила, в своем сердце.

Селим не простил обиду, нанесенную отцом. Все сильнее он желал стать правителем империи и вернуть себе возлюбленную Мехрунису, а однажды даже организовал заговор против отца. Однако войско Акбара подавило мятеж, а Селим был великодушно прощен родителем, который в 1602 году сам назначил сына правителем моголов.

Селим стал императором Джахангиром, что в переводе означало «Завоеватель мира». Он еще некоторое время продолжал политику, начатую отцом, оставаясь терпимым к различным верованиям и религиям. В жены он так же, как и Акбар, брал индусок, одна из которых родила правителю сына Хуррама, который много лет спустя поднял бунт и учинил заговор против отца. Окружив себя красавицами женами, падишах оставался несчастен. Его сердце, когда-то так страстно полюбившее юную Мехрунису, разрывалось от любви к ней. Он мечтал когда-нибудь увидеть возлюбленную, и его мечта, наконец, сбылась.

Однажды верные слуги донесли до юного повелителя, что Мехруниса стала вдовой. Император пожелал увидеть молодую женщину и распорядился вернуть ее в императорский дворец. За годы разлуки она стала еще красивее и была так же мила Джахангиру. Спустя несколько месяцев она стала женой императора, приняв новое имя — Hyp Джахан. Однако правитель моголов называл ее Мирзой Гийяз Бег, что означало «Светоч мира».

Недалеко от Лахора влюбленный Джахангир построил для возлюбленной великолепный дворец, чтобы не расставаться с ней надолго, когда он отправлялся на охоту. Дворец в фатихпурской крепости стал излюбленным местом супружеской четы, где те проводили много времени. Вскоре этот дворец стал летней резиденцией императора, вокруг него были посажены зеленеющие сады и разбиты благоухающие круглый год великолепные цветники. А сад Шалимар Багх, названный садом любви, был возведен в 1619 году в честь любимой, супруги императора, Hyp Джахан.

Джахангир был счастлив. Он сочинял стихи и оды в честь любимой, писал книгу своих воспоминаний, увлекался музыкой и поэзией, окружал себя красивыми вещами и был слишком романтичен, чтобы серьезно управлять государством. Однако красавица Hyp Джахан делала это с легкостью и удовольствием, а вскоре стала первой дамой государства, получив от императора титул «Падишах Бегум». В 1622 году, когда супруг и вовсе отдалился от государственных дел, увлекшись вином и опиумом, власть его жены стала безграничной. Такое положение дел вовсе не устраивало официального наследника Джахангира, его первенца Хуррама, и тот, организовав заговор против отца, посадил его в тюрьму и стал единоличным правителем Империи Моголов.

Джахангир сбежал из тюрьмы, а спустя некоторое время умер. Это произошло в 1627 году, а преданная возлюбленному Hyp Джахан возвела прекраснейший мавзолей в честь любви и верности своему супругу.

После его смерти, спустя несколько сотен лет, Великую Империю Моголов завоевали англичане. Однако те не разрушили святыни великих могольских императоров: до сих пор недалеко от Лахора покоится тело великого романтика всей Могольской династии — непревзойденного эстета, падишаха Джахангира. Недалеко от его гробницы, в небольшом мавзолее, спит вечным сном и его супруга — персидская красавица Hyp Джахан.
 

Прославленный государственный деятель Франции Арман Жан дю Плесси, известный больше как кардинал или герцог де Ришелье, прозванный современниками «Красным кардиналом», родился 9 сентября 1585 года недалеко от Парижа. Его жизнь была окружена легендами, тайнами и невероятными рассказами, которые преследовали Ришелье до конца его дней.

До тех пор пока молодому человеку не исполнилось двадцать лет, близкие готовили Армана к военной карьере. Однако судьба распорядилась иначе, и будущий герцог стал священником, надев рясу духовника весной 1607 года. Несколько лет спустя он был представлен к королевскому двору и так очаровал монарха своими блестящими знаниями, ораторскими способностями и личным обаянием, что король наградил Ришелье почетным орденом «Святого Духа» и сделал своим епископом. Будущий герцог был молод, красив и талантлив. Он сразу же приобрел друзей, завязал знакомства с влиятельными фигурами королевского дворца и очаровал придворных дам своими изысканными манерами, умением красиво говорить и рассыпать самые утонченные комплименты. Известно, что Ришелье по воле родителей был женат на некой Розалии де Рошенуар, однако со своей супругой жил раздельно и поддерживал с ней отношения лишь посредством писем. О совместной жизни с женой Арман даже не думал — его супруга была дурна собой, горбата и так некрасива лицом, что не вызывала у мужа, кроме жалости, никаких чувств.

Когда в 1610 году король Генрих IV был убит, новым французским королем стал девятилетний Людовик XIII. Регентшей при мальчике была назначена его мать, Мария Медичи. Надменная, жесткая и ограниченная Мария во всем полагалась на своего любимца Кончини, однако, будучи любовницей его, все чаще смотрела на статного молодого епископа Ришелье.

Спустя несколько лет Людовик назначил епископа духовником собственной жены, молодой королевы Анны Австрийской. Анна, ставшая супругой юного короля, тосковала по родине и была несчастлива в браке. Царствующий муж был слишком непонятен ей и далек, а молодая королева все больше становилась подавленной и грустной. Заметив неудовлетворенность и страдания королевской супруги, епископ Ришелье постарался завоевать расположение чужестранки и стать для нее искренним и добрым другом. Вскоре благодарная испанка уже доверяла самые сокровенные тайны своему духовнику, а тот, в свою очередь, рассказывал Анне о своих тайных связях с самыми знатными дамами и раскрывал секреты чувственной любви.

Говорили, что Ришелье страстно любил королеву, которая по праву считалась самой красивой женщиной того времени, но та вряд ли отвечала ему взаимностью. Несмотря на близкую привязанность к другу, Анна не испытывала к нему сердечных чувств. Однако епископ, один из самых известных любовников страны, встреч с которым добивалось немало самых красивых и богатых женщин Франции, отдал свое сердце молодой королеве. Он писал ей тайные письма, посвящал стихи и оды, был готов на любой, даже самый безумный поступок.

Однажды одна из любимых фрейлин королевы решила подшутить над прославленным сердцеедом, к которому сама испытывала неоднозначные чувства. Она шепнула епископу, что королева желала бы увидеть влюбленного поклонника танцующим в наряде шута. Ришелье, ни на минуту не сомневаясь в правдивости желания Анны, уже к вечеру пришел в покои к возлюбленной, где около часа танцевал и пел перед удивленной подругой. Когда же он понял, что его лишь разыграли, влюбленный герцог ничуть не обиделся. Всегда печальной и задумчивой королеве в тот вечер он доставил несколько радостных и незабываемых минут, а на лице возлюбленной еще долго сияла счастливая улыбка.

Но проходили годы, а королева так и не смогла ответить другу взаимностью. Напротив, их политические разногласия давали о себе знать, и вскоре бывшие друзья уже не могли даже беседовать спокойно: они ссорились, упрекали друг друга и часто даже не разговаривали по несколько дней.

К тому же Анна наблюдала, как королева-мать приближала королевского священника к себе настолько, что вскоре вступила с ним в любовную связь. Но любовниками им пришлось быть недолго. Через полгода против Марии был составлен заговор, после которого она была выслана из Франции, а епископ Ришелье попал в немилость и опалу и провел несколько лет в ужасном страхе, заговорах и унижениях. Прошло несколько лет, прежде чем в 1624 году он снова вернулся во дворец и стал советником короля Людовика XIII, а также главным министром. Он управлял Францией долгих восемнадцать лет.

Политика Ришелье была решительна и достаточно жестока, однако все, что он делал, было совершено на благо Франции. Это понимали и окружение короля, и сам монарх. Однако своими блистательными способностями, безграничным доверием короля герцог нажил при дворе много врагов, которые постоянно устраивали против него заговоры.

Анна Австрийская, часто принимавшая участие в заговорах против Ришелье, однажды вдруг отошла от государственных дел и всерьез увлеклась молодым кардиналом Мазарини. В то же время она родила сына, будущего короля Франции Людовика XIV. Говорили, будто бы отцом ребенка являлся фаворит королевы.

Кардинал Ришелье больше не надеялся на взаимные чувства и с тех пор поддерживал с королевой лишь официальные отношения. Обладая и без того слабым здоровьем, он чувствовал себя все хуже: участившиеся ревматические боли и приступы лихорадки измучили его тело, а в 1633 году врачи поставили диагноз каменной болезни. Герцог Ришелье понимал, что жить ему оставалось недолго. Однако, вопреки мрачным прогнозам врачей, он прожил еще девять лет и даже продолжал работать. Герцог умер в декабре 1642 года от воспаления легких в пятидесятисемилетнем возрасте. Говорили, что его смерть вызвала при дворе немалую радость, и даже король, во многом обязанный смелому министру, успокоился и вздохнул с облегчением. Через полгода умер Людовик XIII. На престол взошел его малолетний сын Людовик XIV, а регентшей при нем стала королева Анна Австрийская.

Королева управляла страной вместе с кардиналом Мазарини еще несколько лет и после смерти законного супруга якобы даже тайно повенчалась с любовником. Когда Мазарини умер в 1661 году, ее сын, Людовик XIV, стал править Францией самостоятельно, а бывшая когда-то самой красивой женщиной Европы и сильной любовью великого герцога Ришелье Анна Австрийская ушла в монастырь Валь де Грае, где и скончалась спустя пять лет.
 

В молодости судьба подвергла будущего английского короля Карла II (1630 - 1685) суровым испытаниям, но молодой человек перенес их с такой легкостью, непринужденностью и весельем, что потомки назвали его Веселым монархом, и это прозвище Карла II Английского навсегда вошло в мировую историю. В 1642 году в Англии началась буржуазная революция. В ходе гражданской войны отец нашего героя Карл I был низложен, арестован, предан суду за измену родине и обезглавлен (1649). Наследник престола также был объявлен вне закона, но молодому человеку удалось тайно бежать из Англии и долго скрываться.

Однако захвативший в ходе революции власть Оливер Кромвель оказался ничуть не лучше казненного короля. Вскоре после его смерти наследовавший отцу молодой Кромвель был изгнан. Труп диктатора вытащили из могилы и повесили. Началась эпоха Реставрации.

В 1660 году королем Англии был провозглашен Карл II. Англия того времени подчинялась строгим законам пуританства, торжествовавшего в годы революции. Было не только запрещено ношение драгоценностей, но и исчезли дорогие ткани, кружева и яркие наряды. Предпочтение отдавалось черному и серому цветам, скромным и неброским одеждам. О балах и театрах давно забыли, веселье считалось грехом, а по всей стране читались нескончаемые проповеди о чистоте нравов, морали и религиозности. Такая жизнь молодому королю была совершенно не по душе.

Карл попытался снять пуританские запреты и вернуть английскому двору веселье и роскошь. По его приказу в стране открывались театры, балаганы и публичные дома, устраивались пышные балы и маскарады, женские наряды радовали глаз яркими красками, а свободные связи более не считались грехопадением. Ненасытный король теперь мог вволю наслаждаться молодостью и удовлетворять любые свои желания.

Тридцатилетний монарх был хорош собой, остроумен и весел. Обожая французские обычаи и манеры, Карл старался походить на изящного и свободного француза, что, впрочем, удавалось ему без особого труда. Ленивый в отношении политики и государственных дел, он немедленно преображался, когда речь заходила о женщинах. Король влюблялся в них стремительно и так же быстро бросал их, как только завоевывал очередное женское сердце. Для Карла II не существовало моральных преград, благовоспитанности и оскорбленных супругов английских красавиц. «Трудно было найти двор изящнее, легкомысленнее, богаче интригами и красавицами», — вспоминал один из близких поверенных английского монарха.

Карл был настолько увлечен женщинами, что правители всех соседних стран присылали ему в подарок самых блистательных соотечественниц, которые становились любовницами английского короля и выведывали у него государственные секреты.

Придворные между собой называли короля «стариной Роули», по кличке лучшего жеребца в королевской конюшне. Когда же Карл II случайно узнал о своем прозвище, он не только не оскорбился, но был крайне обрадован и польщен.

Но однажды сладострастный король встретил женщину, которая не только покорила его сердце и надолго оставалась его единственной возлюбленной, но и навсегда вошла в английскую историю, стала героиней легенд и преданий, полюбилась англичанам, которые до сих пор с благодарностью вспоминают ее имя.

Рассказывают, что Нели Гвин (1650 - 1687) появилась на свет на чердаке, среди старых вещей и столетней пыли. Ее мать содержала небольшой бордель, а отца своего девочка не знала. То ли он умер, то ли бросил мать с малюткой — неизвестно. Нели воспитывала мать, большая любительница крепко выпить. В пьяном загуле матушка порой неделями не вспоминала о своих детях. Иногда Нели нечего было есть, и она вместе со старшей сестрой Роуз была вынуждена торговать рыбой на рынке или подносить пиво посетителям борделя. Девочкам платили скудно, и этого едва хватало на кусок хлеба.

Когда рыжеволосой Нели исполнилось четырнадцать, ей неожиданно улыбнулась удача. Она попала в только что открывшийся королевский театр и устроилась там разносчицей фруктов и конфет.

Нельзя сказать, что девушка была красавицей, но очарования в ней было много, а ее живой и острый ум особо привлекал внимание окружающих. Говорили, что девушка была маленького роста, с неправильными чертами лица, но ее улыбка и маленькие ямочки на щеках добавляли Нели столько шарма и теплоты, что не заметить ее было невозможно.

Нели Гвин стала любимицей театральной трупы, а главный режиссер театра Томас Киллигрю, покоренный обаянием девушки, предложил ей роль в спектакле. Нели научили актерскому мастерству, пению и танцам, и способная девушка быстро усвоила данные ей уроки. К тому же она обучилась искусству любви с очень тонким и чувственным покровителем: Нели стала любовницей Киллигрю. Через два года Томас сделал ее ведущей комедийной актрисой театра.

Выросшая на улице, неграмотная Нели Гвин обладала удивительной способностью вбирать в себя все хорошее, что только могла перенять у светских леди. Она быстро научилась красиво и со вкусом одеваться, сумела избавиться от дурных привычек и своими манерами стала походить на благовоспитанных дам.

К двадцати годам в ней с трудом можно было узнать ту добродушную простушку, какой она попала в театральную труппу.

Рыжеволосая девушка резко выделялась среди актрис королевского театра. И однажды, случилось это в 1699 году, на молодую актрису обратил внимание король. Мисс Гвин получила от него приглашение на ужин в королевских покоях. Ужин состоялся, и с этого вечера Нели Гвин стала официальной фавориткой английского монарха.

До Нели Карл II никогда не был так влюблен. Он забыл не только бывших любовниц, но и законную жену, которая погрузилась в глубочайшее уныние, а причину своего одиночества видела лишь в том, что не могла подарить супругу наследника. Нели же родила от короля двоих детей.

Ради короля Нели Гвин покинула сцену и поселилась в специально отведенных для нее покоях, куда каждый день наведывался венценосный любовник. Нели никогда не вмешивалась в государственные дела, ничего не требовала от Карла, и характер у нее был такой веселый и легкий, что только с ней король мог чувствовать себя в совершенном спокойствии. И даже когда страсть Карла утихла и он вновь стал обращать внимание на молоденьких красоток, мисс Гвин по-прежнему оставалась «королевским другом» и была гораздо ближе и любимее, чем самые страстные и очаровательные придворные фаворитки. Она не только легко уживалась с соперницами, но и дружила с некоторыми из них, не теряла оптимизма и неизменной улыбки с маленькими ямочками на щеках.

В Англии до сих пор вспоминают историю о том, как однажды Нели Гвин проезжала по Лондону в роскошной карете, подаренной ей королем. Вдруг в самом центре города карету остановила возбужденная толпа, люди выкрикивали бранные слова и угрозы, поскольку думали, что в экипаже едет другая любовница Карла —- Луиза де Керуаль (француженка, желавшая обратить английского короля в католическую веру). Тогда Нели с добродушной улыбкой выглянула из кареты и весело прокричала: «Люди, успокойтесь! Я не католическая, я протестантская девка!»

В 1687 году, в возрасте тридцати семи лет, Нели сильно простудилась и умерла, Карл сильно переживал потерю любимой, но недолго. Его вновь потянуло к женской красоте. Он снова предавался любви и позволял своим придворным вести такую же развратную и непристойную жизнь.

Веселый монарх оставил после себя четырнадцать детей. Среди его фавориток были такие известные дамы, как Барбара Кастлмэн, Молли Дэвис, Франциска Стюарт, Луиза де Керуаль, герцогиня Портсмут.

Подорвав здоровье невоздержанной жизнью, обезумевший от распутства и разврата Карл II скончался 6 февраля 1685 года. Перед смертью, скрученный параличом, по настоянию своей последней любовницы герцогини Портсмут король исповедался у католического священника, тем самым изменив англиканской вере.

Прошло много лет, а в самом сердце английской столицы, у Трафальгарской площади, находится небольшая, но очень известная англичанам пивная, названная именем Нели Гвин.
 

История любви двух известнейших людей своего времени — Вольтера (1694 - 1778) и Эмилии дю Шатле (1706 - 1749), связавшая влюбленных на долгие годы, изменила их жизни с того самого дня, когда они встретились и влюбились с первого взгляда.

Великий, гениальный Вольтер (его настоящее имя Мари Франсуа Аруэ), французский философ, поэт, писатель, историк, романист, просветитель, еще при жизни заслужил широкую известность. Его боготворили, перед ним преклонялись, словно перед святым, а слово мыслителя было истиной не только для простых людей, но и для знатных особ, министров и даже самого короля.

Историки и биографы гения всерьез отмечают, что, возможно, и не было бы того Вольтера, какого мы знаем, не встреть он на своем пути незаурядную женщину того времени — блистательную, оригинальную, «божественную Эмилию», маркизу дю Шатле. Она была не только его другом, искренним советчиком, любовницей и спасительницей, но и женщиной, вдохновившей великого писателя и философа на труды и литературные подвиги.

Габриэль-Эмилия дю Шатле (настоящее имя Габриэль-Эмилия ле Тонелье де Бретей) во Франции больше известна как писательница. Но помимо литературы она занималась философией, физикой, математикой. Она переводила на французский язык труды Ньютона, решала сложнейшие геометрические задачи и среди современников слыла достаточно необычной женщиной. Разумеется, ее ум и оригинальность привлекали мужчин. А свободные нравы позволяли Эмилии вступать в любовные отношения с приглянувшимися ей кавалерами. Из всех поклонников она выбирала мужчин знатных и влиятельных. Маркиз де Гебриан и герцог Ришелье были среди ее самых известных любовников.

В 1725 году девятнадцатилетняя девушка вышла замуж за маркиза дю Шатле, а спустя несколько лет, родив двоих детей, покинула мужа и решила жить отдельно. Маркиз не возражал: его вполне устраивала жизнь, когда он мог изредка навещать супругу, дабы не вызывать пересудов в высшем свете. Остальное время он проводил с другими женщинами, и к многочисленным любовным интригам жены относился равнодушно.

Говорили, что маркиза вовсе не была красавицей. Одни утверждали, что она была крепкого телосложения, коренаста, слегка грубовата, женским занятиям предпочитала мужские — любила ездить верхом, играла в карты и пила вино. Завистливые дамы подмечали ее «некрасивые ноги и грубые, с обветренной кожей, руки». Другие же отмечали ее стройность, очарование и пылкий, острый ум, который заставлял восхищаться маркизой, несмотря на все недостатки во внешности.

Эмилия обожала роскошь, светские вечера и балы, где зачастую, являясь самой импозантной фигурой среди гостей, развлекала их не только своими высказываниями, но и прекрасным пением. Маркиза владела потрясающим голосом. Именно его сначала услышал Вольтер, а затем и увидел его обладательницу. Их встреча была необычна.

Известно, что за свободомыслие и смелые высказывания в адрес высокопоставленных чинов, которые сочли некоторые признания мыслителя крайне оскорбительными и унизившими их достоинство, в 1733 году Вольтера ждала Бастилия. Пытаясь скрыться от заключения, он был вынужден бежать из столицы и поселиться в Руане, где вел жизнь отшельника. Однажды, проведя несколько дней в доме, Вольтер все же решил прогуляться. На улице стояла глубокая ночь, и писатель мог смело отойти от убежища на некоторое расстояние.

Возвращаясь с прогулки, он увидел около своего дома несколько людей, вооруженных палками. Понимая, что не сможет справиться с разбойниками, Вольтер испугался. И вдруг в этот самый момент откуда-то из темноты, верхом на коне выехала женщина и остановилась прямо у дома философа. Дорогой наряд и драгоценности говорили о богатстве и знатности дамы. Собравшиеся у дома Вольтера мужчины бросили палки и разбежались. А он, ничего не понимая, только и смог, что низко поклониться своей спасительнице. Она подошла к нему и быстро рассказала, что знает о нем все и приехала забрать его в свой замок. Она представилась маркизой Эмилией дю Шатле.

Вольтеру ничего не оставалось, как согласиться на столь необычное предложение странной маркизы. Он поселился в замке Сирей, который потом назвал «земным раем», а спустя несколько месяцев написал: «Маркиза для меня значит теперь больше, чем отец, брат или сын. У меня только одно желание — жить затерянным в горах Сирея». Писателю в то время было тридцать девять лет, Эмилии — двадцать семь.

Именно в замке маркизы Вольтер создал большую часть своих шедевров. Он прожил долгие годы вместе с добрейшей и необыкновенной женщиной. Они любили друг друга. Хотя многие и отмечали, что великий человек никого не мог любить сильно и самозабвенно, тем не менее чувство к Эмилии не погасло и после ее смерти. «Она немножко пастушка, — однажды признался Вольтер, — но пастушка в бриллиантах и в огромном кринолине».

Маркиза дю Шатле искренне радовалась взлетам своего гениального любовника, переживала его неудачи, тревожилась за судьбу Вольтера и всячески помогала ему в творчестве. В том, что сохранилось большинство произведений писателя, в то время запрещенных к изданию, мы обязаны именно Эмилии.

Прошло долгих пятнадцать лет с той необычной встречи на темной улице в Руане. И однажды случилось так, что темпераментная и свободолюбивая маркиза изменила уже состарившемуся любовнику. Живя какое-то время вместе с Вольтером при дворе польского короля Станислава Лещинского, сорокадвухлетняя Эмилия увлеклась статным, красивым, но не выдающимся особым умом офицером. Сен-Ламберу было всего тридцать лет. Маркиза дю Шатле влюбилась так сильно, что, не обращая внимания на бывшего любовника, вовсю предавалась страсти в их с Вольтером доме.

Вольтер узнал об измене случайно. Как-то, войдя в покои маркизы, он застал там полуобнаженного Сен-Ламбера. Отрицать измену маркиза не стала, честно признавшись во всем писателю. Разгневанный и возмущенный, он выбежал из комнаты и, направившись к себе, стал собирать вещи и готовить карету. Маркиза, прибежавшая за ним, после долгих объяснений уговорила обожаемого друга не покидать Сирей. «Вы всегда заботились обо мне,— говорила Эмилия. — Признайте, что теперь вы не в силах продолжать установленный нами режим без ущерба для вашего здоровья. Так стоит ли гневаться на то, что один молодой офицер решил помочь вам?»

Обиженный любовник смягчился и... признал свою вину. А на следующее утро, прогуливаясь по саду Сирея, он давал наставления Сен-Ламберу, как необходимо любить маркизу и как дольше удержать ее любовь. Стоило ему простить, и привычная жизнь опять вернулась в Сирей.

Вольтер простил. Возможно потому, что был уже не молод и не мог дать того, что получала Эмилия от бравого офицера. «Я заменил Ришелье, Сен-Ламбер выкинул меня, — признавался Вольтер. — Это естественный ход событий... так все и идет в этом мире».

Многие говорили о том, что писатель был столь снисходителен к измене любимой от того, что и сам не отличался особой верностью и якобы несколько лет его связывали тайные узы с его племянницей, мадам Дени. Но до сих пор неизвестно, носили ли эти отношения любовный характер или же оставались платонической привязанностью знаменитого дяди к юной родственнице. Тем не менее Вольтер выполнял любое желание молодой особы, обожал ее и осыпал дорогими подарками, а та воровала его рукописи и, продавая их, получала немалые суммы. Мадам Дени вряд ли заботили последствия ее поступков.

Тем временем маркиза дю Шатле призналась писателю еще и в том, что ждет ребенка. Вольтер, желая облегчить страдания любимой, придумал план, целью которого было пригласить мужа Эмилии и обыграть все так, чтобы маркиз искренне поверил, что ребенок — его дитя. План был осуществлен, и спустя месяц супруг маркизы уже сгорал от счастья, ожидая предстоящего отцовства...

А Эмилия, произведя на свет ребенка, внезапно скончалась. Это произошло 10 сентября 1749 года.

Вольтер не видел смысла жить дальше. Он переживал, сходил с ума, упрекал себя в смерти любимой женщины. В отчаянии он писал прусскому королю: «Я только что присутствовал при смерти подруги, которую любил в течение многих счастливых лет. Эта страшная смерть отравила мою жизнь навсегда... Мы еще в Сирее. Я не могу покинуть дом, освященный ее присутствием: я таю в слезах... Не знаю, что из меня будет, я потерял половину себя, я потерял душу, которая для меня была создана».

Через год писатель направился в Пруссию ко двору Фридриха Великого. Но обосноваться там надолго ему не удалось. Фридрих, человек грубый и жесткий, не воспринимал большинство предложений Вольтера. А тот, не желая мириться со своим положением, спустя три года покинул Потсдам, перебравшись в Женеву.

В Париж он вернулся лишь через двадцать лет. В том же году, 30 мая 1778 года, сердце прославленного гения остановилось навсегда. Франсуа Мари Аруэ, великий Вольтер, признанный гений, пережил свою возлюбленную на двадцать девять лет. Это были годы воспоминаний о счастливой жизни рядом с самым искренним другом, отдавшей всю себя и в один миг унесшей половину его души вместе со смертью.

Эмилия призналась однажды: «Одиночество — это счастье, когда имеешь хорошую книгу и великого друга». Она и была счастлива, эта потрясающая женщина, «божественная Эмилия», известнейшая личность своей эпохи, муза Вольтера, его вдохновительница, когда-то спасшая ему жизнь и вознесшая его на вершину славы.
 

«Я пишу вам, что люблю вас... я хочу это написать, но не уверен — послушно ли мне перо. Надежда увидеть вас удерживает меня, и вот я продолжаю беседовать с вами, даже не зная, выходят ли у меня буквы! Повсюду, где их не будет, читайте: я вас люблю». Так писал Дидро своей возлюбленной Софи Волан, с которой ему так и не суждено было воссоединиться. Кем была она и как выглядела — нам неизвестно; не сохранилось ни единого портрета этой женщины. Известно лишь то, что, когда они встретились, Дидро было сорок четыре года, Софи — чуть больше сорока. Шел 1757 год.

У него были жена и дочь. У нее — одинокая жизнь женщины, никогда не познавшей семейного счастья и материнства. Мудрая, покорная, великодушная «мадемуазель Софи» не требовала от возлюбленного большего. Ей нужны были лишь его письма, полные откровений, мыслей, чувств. В них он рассуждал обо всем: о новых книгах и известных людях, нравах и традициях народов, государстве и политике, жизни и любви.

Более пятисот писем рассказывают о трепетном и прекрасном романе двух влюбленных, длинною в тридцать лет. Эта переписка, бережно собранная потомками в целый том, до сих пор привлекает внимание своей романтичностью и глубиной. Именно в ней раскрывается другой Дидро — нежный и страстный, способный любить и быть великодушным.

Французский писатель, просветитель, мыслитель, основатель «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел», член Берлинской, Стокгольмской, Санкт-Петербургской академий наук Дени Дидро родился 5 октября 1713 года. Его отец постарался дать сыну хорошее образование: мальчик ходил в колледж, где изучал языки, историю, литературу, математику. В пятнадцать лет Дидро покинул родительский дом и отправился в Париж, чтобы в дальнейшем продолжить обучение. Именно там он впервые увлекся философией, которая и стала его основным увлечением и профессией на всю жизнь. Напряженная работа, не прекращающиеся поиски привели молодого Дидро к известности. Но не только наука интересовала философа. Женщины, которые всегда восхищали ученого, занимали его ум и сердце. И вскоре, в ноябре 1743 года, в возрасте тридцати лет Дидро обвенчался с Анной Шампьон, девушкой из простой и бедной семьи. Венчание проходило втайне, а через год жена родила первую дочь, которую в честь матери философа нарекли Анжеликой. После рождения дочери Дидро начал открыто изменять жене. В его жизни было много романов с женщинами. В основном они не длились больше нескольких месяцев. И только Софи, мадемуазель Волан, вошла в его жизнь, чтобы уйти из нее лишь с его смертью.

Софи так и не вышла замуж, оставаясь преданной своему любимому до конца. Они виделись редко, но чем дольше продолжалась разлука, тем сильнее казались чувства, а письма шли друг другу все чаще. Оба открытые, импульсивные, но слишком благородные, они не могли скрывать своей любви, но и вместе быть не решались. Отношения Софи с женатым мужчиной, которые никогда не смогли бы закончиться браком, раздражали и возмущали родственников уже взрослой женщины. Для строгой и благовоспитанной матери и сестер Софи была юной девушкой, не знающей жизни и не познавшей мужчин. Пытаясь разорвать «непристойный роман» уже сорокалетней дочери с известным в то время французским мыслителем, мать Софи предпринимала резкие и решительные шаги. Она читала все письма, которые приходили от Дидро к ее дочери, а затем принималась злостно и открыто комментировать любовные послания. Узнав об этом, находчивый возлюбленный придумал оригинальный стиль, который могла понять лишь «любимая Софи». Весь секрет состоял в том, что среди обычных слов можно было уловить намеки на любовь и чувства.

Десятки великолепных писем, где среди длинных философских монологов было к тому же много шуток, занимательных и веселых рассказов, заставили, наконец, строгую мать всем сердцем полюбить поклонника своей дочери. Вскоре и патриархальные сестры встали на сторону влюбленных.

Постоянство в чувствах удивляло окружающих. Время шло, а любовь разгоралась все сильнее. И уже через четыре года Дидро признался мадемуазель Волан: «Четыре года назад Вы казались мне прекрасной. Ныне я нахожу Вас еще прекраснее; такова волшебная сила постоянства — добродетели наиболее требовательной и редкой». Спустя годы он скажет ей, в который раз объясняясь в любви: «Время рассеивает иллюзии — для всякой страсти наступает конец. Но чем чаще я тебя видел, тем сильнее любил». А еще через девять лет напишет: «Я люблю Вас так, как человек может любить только однажды, и кроме Вас, никого не полюблю».

Дидро путешествовал, бывал в разных странах, но и оттуда шли к Софи его нежные и полные чувств письма. Поездка в Россию в 1773 году оказалась его последним долгим путешествием. Он приехал сюда уже прославленным философом Европы. Там говорили не только о его гениальных произведениях, остром уме, независимости, но и о характере, который многим казался поистине вызывающим. Дидро был уверен в себе, смел в суждениях и отличался непринужденностью в любых беседах. Сама Екатерина II писала в Париж после их встречи: «Ваш Дидро — человек необыкновенный, после каждой беседы с ним у меня бока помяты и в синяках. Я была вынуждена поставить между ним и собой стол, чтобы защитить себя от его жестикуляции». Тем не менее французский мыслитель стал одним из лучших друзей русской императрицы. Он пытался убедить ее в необходимости просвещения русского народа, бесплатном образовании для всех сословий, отмене крепостного права. Но Екатерине это показалось крайне неразумным, и она не последовала советам иностранного гостя.

Пробыв в России более полугода, Дени Дидро вернулся во Францию. Больше он не выезжал из страны и в течение десяти лет практически ничего не издавал. И лишь его письма, адресованные Софи Волан, оставались неизменными: полными мыслей, идей и чувств. «О, мой друг! — писал Дидро возлюбленной в одном из своих писем. — В иные минуты мне кажется, если бы Вы по какому-нибудь волшебству вдруг оказались возле меня, я умер бы от счастья ». Их переписка прекратилась в 1784 году. 31 июля в возрасте семидесяти одного года Дидро не стало. За пять месяцев до его кончины умерла и Софи, прекрасная возлюбленная философа, его преданный и искренний друг.

Говорят, единственный портрет мадемуазель Волан был нарисован неизвестным художником по просьбе Дидро на оборотной стороне титульного листа любимого им томика Горация. Но Екатерина II купила всю его личную библиотеку еще в 1765 году, и эта книга, как и многие другие, затерялась теперь на полках книгохранилища. Может быть, кому-то удастся отыскать маленький томик среди сотен старых, пыльных книг и, открыв его, он увидит лицо той женщины, которой были посвящены сотни писем великого и неисправимого гения.
 

Философ Иммануил Кант, которого современники называли «философом-отшельником», всю жизнь провел в Кенигсберге, в маленьком домике на окраине города, сторонясь людей, друзей и женщин, предпочитая шумным компаниям написание известных ныне всему миру философских трудов.

Он родился 22 апреля 1724 года в семье бедного ремесленника, однако получил довольно хорошее образование в главной церковной гимназии города, где обучался иностранным языкам, математике, искусству. Способного и трудолюбивого мальчика заметили лучшие преподаватели гимназии и направили того в Кенигсбергский университет, где шестнадцатилетний юноша мог бы продолжить свое образование. Именно там он всерьез увлекся философией, интерес к которой остался у Канта до конца жизни. Говорили, что из-за страстного увлечения этой наукой он не знакомился с женщинами, никогда не влюблялся и даже дома предпочитал иметь слугу-мужчину, преданного и спокойного Мартина Лампе.

Однако до того как стать прославленным ученым, Иммануил Кант много работал. Из-за нехватки денег он, еще совсем молодым юношей, был вынужден впервые покинуть родной город и заниматься преподаванием в богатых домах Пруссии. Говорили, что тогда он нередко посещал трактиры, встречался с друзьями и часто задерживался в веселых компаниях до утра. Через несколько лет Кант вернулся в Кенигсберг и летом 1755 года, получив ученую степень магистра наук, остался преподавать в родном университете.

Спустя пятнадцать лет философ получил должность профессора логики. Тогда же он смог позволить себе купить небольшой дом, взять слугу и полностью посвятить себя любимой науке. И хотя горожане уважали странного профессора и не раз отмечали, что тот обладал удивительным талантом поддержать любой разговор, был обаятелен, учтив и приятен внешне, женщин философ сторонился. Говорили, что он страдал от своего маленького роста, непропорционально большой головы и чуть искривленного плеча, однако на людях философ держался весьма уверенно.

О своей личной жизни профессор Кант рассказывать не любил, а верный слуга Лампе предпочитал молчать в ответ на вопросы друзей и знакомых о сердечных привязанностях хозяина. До сих пор неизвестно, сколько женщин было в жизни философа и были ли у него дети.

Все дни философ проводил за письменным столом, требуя от слуги тишины и спокойствия, и выходил из дома лишь для проведения лекций, которые у студентов пользовались огромной популярностью. Его любили, восхищались и не могли понять, отчего всегда элегантно одетый, простой в общении и обаятельный мужчина оставался одиноким.

Исследователи личной жизни Канта полагают, что в его жизни была женщина, к которой философ мог испытывать самые нежные чувства. Однажды в июне 1762 года Иммануил Кант встретился на одном из званых обедов с двадцатитрехлетней дамой, которую звали Мария Шарлотта. Она была изящна, обаятельна, умна и несчастлива в браке с известным в городе банкиром Якоби. Проговорив весь вечер с профессором, Мария Шарлотта несколько дней не могла забыть его и 12 июня, спустя неделю после первой встречи, написала ему тайное послание. «Дорогой друг, — писала Мария Шарлотта, — Вас не смущает, что я решаюсь писать Вам, великому философу? Претендую на Ваше общество завтра в послеобеденное время. Я слышу, как вы говорите: да, да, конечно, приду... я посылаю Вам воздушный поцелуй, у Вас в Кнайпхофе воздух тот же, и мой поцелуй не потеряет свою симпатическую силу».

Возмущенный и рассерженный такой дерзостью, Кант долго не мог прийти в себя, пытаясь выбросить из головы насмешливое письмо, однако, вспоминая вечер, проведенный с обаятельной и остроумной красавицей, все больше понимал, что молодая дама, вероятнее всего, писала искренне. Тем не менее заинтригованный столь откровенным приглашением женщины, философ побоялся завести знакомство с замужней дамой и предпочел не отвечать на послание.

Восхищенная профессором Мария Шарлотта, не забыла его и несколько раз просила о встрече. Но ее письма, полные мольбы и страстных откровений, оставались безответными. Спустя шесть лет влюбленная женщина еще раз сделала попытку встретиться с Кантом. Она приехала в Берлин, поселилась в отдельном доме и направила письмо в Кенигсберг, где слезно умоляла философа провести с ней несколько дней. Однако он, подавляя соблазны, вновь отказал белокурой красавице. «Я не думаю, — не раз повторял Кант, — чтобы прекрасный пол руководствовался принципами ». Профессор побоялся ответить на предложение особы, испытывавшей к нему самые пылкие чувства, и, избегая интриг, душевных терзаний и страсти, предпочел остаться один. Но несмотря на мнимое равнодушие, образ молодой прусской красавицы не покидал его ни днем, ни ночью. Говорили, что профессор Кант даже думал свататься к родителям Марии Шарлотты, намереваясь на ней жениться, однако, изменив своим планам в последний момент, вновь вернулся к уединенному существованию в маленьком домике, где продолжал писать свои труды, завоевывавшие все большую популярность. Мария Шарлотта больше не писала ему писем, тяжело переживая отказ любимого. Ее семейная жизнь не ладилась, и многие полагали, что молодая женщина лишь оставалась законной женой известного банкира, а все свободное время проводила в кругу многочисленных поклонников, которые помогали ей забыть мужчину, которому Мария Шарлотта когда-то отдала свое сердце.

Когда Иммануилу Канту исполнилось шестьдесят два года, он стал ректором университета, известным и почитаемым в городе человеком. Уже полностью седой и сутулый, с глубокими морщинами на лице, прославленный немец оставался бодрым и веселым до конца своих дней. «Он обладал азартом юноши даже в зрелые годы, — вспоминал о нем один из студентов, — он умело владел шуткой и был остроумен. Кант пробуждал порыв к истине, благородству, стремление поддержать великое и доброе. В нем абсолютно не было заносчивости, он не знал, что такое интрига». Однако, всегда проповедуя беззаботный и веселый образ жизни, сам Кант предпочитал шумным компаниям уединение, семейной жизни — отречение от брака, женской ласке — одиночество в тихом и темном доме.

Великий немецкий философ умер 12 февраля 1804 года в возрасте семидесяти девяти лет. Что случилось потом с женщиной, которая могла бы стать его женой, матерью его детей или любовницей, — неизвестно.
 

Великий немецкий поэт, писатель и мыслитель Иоганн Вольфганг Гёте (1749 - 1832) родился во Франкфурте-на-Майне в знатной и обеспеченной семье адвоката. С ранних лет родители всесторонне обучали ребенка: он изучал иностранные языки (Гёте знал шесть языков), историю, естественные науки, занимался рисованием и музыкой. К семнадцати годам юноша поступил на юридический факультет Лейпцигского университета, чтобы, как и его отец, стать преуспевающим адвокатом. Во время учебы он обрел много друзей, одним из которых стал сам герцог Веймара. В 1775 году он пригласил Гёте пожить в его дворце, где около полугода два товарища проводили вечера в веселых компаниях, приглашали легкомысленных девиц и устраивали пьяные дебоши.

Будущий писатель был хорош собой, и даже его большой нос настолько гармонировал с остальными чертами лица, что все в молодом человеке казалось привлекательным. Он был чувствительным, добрым и простым в общении. Все это притягивало к нему местных дам, которые искали встреч с очаровательным юношей. В его жизни было много женщин. Однако чувства к ним носили мимолетный и не столь глубокий характер, поэтому вскоре Иоганн забывал очередную подругу, предаваясь любви с другой.

И лишь единственной Кристине Вильпиус удалось завладеть его сердцем на долгие тридцать лет. Их знакомство произошло 12 июля 1788 года в веймарском парке, когда к Гёте неожиданно подошла черноглазая молодая девушка и отдала письмо, в котором ее брат просил известного немца помочь ему. Так как писатель занимал важный пост при Государственном совете, он взялся за рассмотрение дела брата молоденькой особы и пообещал той, что сделает все, чтобы помочь ее родственнику. Считают, что именно в тот день Кристина щедро отблагодарила важного господина, став его любовницей. Произошло это тогда или в другой раз — неясно, однако день 12 июля любовники отмечали каждый год в течение всей жизни.

Кристина Вильпиус не слыла красавицей. Она была невысокого роста, чуть полновата и несколько груба, но ее свежий румянец, непослушные рыжие волосы и пышные формы делали девушку весьма привлекательной. Ей было всего двадцать три года, однако она уже познала тяжелую жизнь в нищете, когда с ранних лет девушке пришлось работать в крохотной душной мастерской при цветочной фабрике. Однако ее веселый нрав и простота не выдавали тяжелой, безрадостной жизни.

Новая знакомая так понравилась Гёте, что вскоре тот предложил ей поселиться у себя в роскошном доме на одной из известных улиц города. «Дитя природы», «маленький эротикон», «сокровище в постели», как называл Гёте свою новую любовницу, была бедной крестьянской девушкой. Она не умела писать, говорила с акцентом, была крайне эмоциональной, да к тому же не стеснялась в выражениях. Воспитанный, интеллигентный писатель не мог показываться с ней в свете и знакомить возлюбленную с друзьями. Кристину, впрочем, это сначала не обижало. Она ушла с работы, все свободное время уделяла дому, занималась хозяйством, работала в саду и оставалась такой же беззаботной и жизнерадостной.

Весть о том, что с Гёте живет необразованная простушка, вскоре облетела весь Веймар. Поклонницы не находили места от досады, друзья и знакомые недоумевали, бывшие подруги поэта сгорали от любопытства, желая посмотреть на крестьянку, а его любовница Шарлотта фон Штейн, которая состояла с ним в долгой связи четырнадцать лет, и вовсе посчитала себя оскорбленной и униженной. Дамы из общества обрушили на писателя все свое возмущение: Кристина и глупа, и плохо воспитана, и некрасива.

Они никак не могли понять, что же привлекло умного и привлекательного мужчину в невзрачной «мамзель Вильпиус». Однако оправдывать свой поступок Гёте не пожелал. Он один знал, какими необыкновенными качествами обладала его возлюбленная. В ней было столько безграничной доброты, оптимизма и жизненных сил, чего писателю часто недоставало. Нередко он подолгу пребывал в меланхолических настроениях, постоянно был неуверен в себе, обладал страхами и маниями. Кристина же вносила в его жизнь радость и тепло. К тому же с ней, как ни с кем другим, он чувствовал успокоение и гармонию.

Спустя год после их встречи у любовницы прославленного немца родился сын, однако и после этого Гёте не предложил ей стать его женой и дать ребенку свое имя. Он лишь решил крестить маленького Августа и в качестве крестного отца пригласил давнего друга, герцога Вюрмбергского. На крестинах присутствовали герцог, несколько близких друзей и отец мальчика, Иоганн Гёте. Мать ребенка по просьбе писателя в церкви не появилась.

Шли годы, а странная любовная связь переросла в прочные отношения близких и любящих друг друга людей. Кристина рожала детей, но из пятерых рожденных ею младенцев выжить удалось лишь первенцу, Августу. Она растолстела, и в городе все чаще с усмешкой называли ее «толстой половиной Гёте», однако тот продолжал ее любить. Он часто писал возлюбленной письма, если уезжал куда-то, а однажды просил прислать старые башмачки, «чтобы прижать их к своему сердцу».

Однако Кристина все чаще казалась грустной. Положение тайной любовницы все больше доставляло ей огорчения, обидные прозвища и неприятие в обществе обижали ее до слез. Она иногда выпивала, подолгу сидела одна, не выходя из дома, но, как всегда, ничего не требовала от любимого. Тому, что она когда-нибудь станет женой Гёте, Кристина уже не верила. Однако она оказалась не права.

После семнадцати лет их долгого романа Иоганн Гёте предложил ей стать его законной супругой. Это произошло при весьма примечательных обстоятельствах.

В конце октября 1806 года, после разгрома прусской армии, в Веймар вошли французские солдаты.

В поисках наживы они ходили по домам богатых господ и желали чем-нибудь поживиться. Так, в полночь несколько солдат ворвались в дом писателя. Пьяные, разозленные, они угрожали Гёте пистолетом и требовали от него денег. Растерянный и испуганный, тот молча стоял перед мародерами и не знал, что делать. Однако вышедшая на шум из спальни Кристина долго колебаться не стала. Громко крича и размахивая руками, она набросилась на солдат, толкая и браня, выгнала их из дома. Великий поэт до утра не смог сомкнуть глаз, пораженный смелостью любовницы.

Через четыре дня он пригласил близких друзей и в их присутствии предложил Кристине стать его женой. Гёте в тот день было 57 лет, его подруге — 41 год. На следующий день они поженились.

Однако супружество ничего не изменило в жизни любовников. Кристина не стала использовать свое положение. И хотя теперь для нее были открыты все двери домов знатных особ, она пожелала и дальше вести такой же образ жизни, как и прежде. К тому же здоровье ее было давно подорвано. Она часто жаловалась на боли в спине, иногда теряла сознание и подолгу лежала в постели, пока, наконец, врачи не поставили диагноз острой почечной недостаточности. Ни лекарства, ни лечение на водах Кристине не помогли. Она угасала, но ее супруг не желал проводить с ней последние дни. Он страшно боялся смерти и предпочитал не видеть мучительные страдания любимой супруги. Кристина Вильпиус умерла 6 июня 1816 года.

Спустя несколько дней Иоганн Гёте записал: «Умерла моя жена ... Во мне пустота и страшная тишина... Не могу поверить, что прожил с этой женщиной более 20 лет». Через несколько лет пожилой немец сделал предложение молодой двадцатилетней красавице Ульрике фон Леветцоу. Однако та не захотела выходить замуж за старика и разорвала их отношения. Больше Гёте не заводил романов с женщинами. Кристину он пережил на шестнадцать лет. А 22 марта 1832 года в Веймаре Иоганна Вольфганга Гёте не стало.
 

Графский род Шереметедых — один из самых знатных и богатых в России XVIII века. Шереметевы были известны как государственные деятели, строители храмов, богатые меценаты, помогавшие бедным и больным, поощрявшие развитие национальных архитектуры, искусства, музыки. Их домашний театр считался лучшим частным театром империи, владельцы его не жалели ни денег, ни труда на постановку спектаклей и создание декораций. Шереметевский театр отличался не только профессиональными, образованными и талантливыми актерами и певцами, но и до мелочей просчитанной планировкой зала, роскошными декорациями и прекрасной акустикой. Многие, кто в те времена побывал в Кусково, отмечали, что размах представлений и профессиональность актеров ничуть не уступали самому известному дворцовому театру в Эрмитаже.

Шереметевы считали, что настоящих актеров надо растить, терпеливо обучая их с самого детства. Так, Параша Ковалева (1768 - 1803), дочь крепостного кузнеца, попала вместе с другими детьми в графское поместье, когда ей едва исполнилось восемь лет.

Ее сразу же отдали на воспитание одинокой княгине Марфе Михайловне Долгорукой. У княгини девочка получила образование, была обучена вокалу, актерскому мастерству, игре на арфе и клавесине, французскому и итальянскому языкам, литературе, грамоте и некоторым наукам. Для подготовки детей к театральной жизни в усадьбу приезжали известные мастера—актеры, певцы и учителя. Все чаще они отмечали прекрасные способности маленькой Параши, пророчили ей большое будущее.

В это же время сын хозяина дома — Петра Борисовича Шереметева — Николай Петрович Шереметев (1751 - 1809) путешествовал по Европе в целях повышения образования. Набравшись царивших там революционных идей, он сразу же решил изменить жизнь Кусково и организовать ее по-европейским канонам. Первое, за что взялся молодой человек — это за помещения отцовского театра, которые показались ему старыми и слишком тесными.

Именно тогда, наблюдая за ходом строительных работ, Николай Петрович увидел застенчивую десятилетнюю девочку с огромными глазами на бледном личике, а когда познакомился с ней ближе — почувствовал и необычайный талант маленькой крепостной.

В новом театре девочка дебютировала в роли служанки из оперы Гретери «Опыт дружбы». Восхитительным сопрано Параша покорила всех зрителей, не оставив равнодушным и сына хозяина. Николай был настолько доволен дебютом маленькой актрисы, что в следующей опере отдал ей главную роль и ни на миг не сомневался в успехе. Именно тогда на афишах впервые появился театральный псевдоним девочки — Жемчугова. С тех пор самые лучшие роли в шереметевском театре доставались только юной Параше.

К актерам Шереметевы относились почтительно и с уважением. Их называли по имени и отчеству, граф Шереметев-младший давал своим актерам новые фамилии по названиям драгоценных камней. Легенда гласит, что Жемчуговой Параша была названа в тот день, когда в пруду усадьбы была найдена маленькая жемчужина. Всем актерам и музыкантам театра выплачивалось жалование, им запрещался любой физический труд, они питались тем же, что и хозяева усадьбы, а к заболевшим приглашались лучшие местные доктора. Все это удивляло знатных посетителей Кусково, и долгое время порядки в «странной » семье являлись одной из самых интересных тем на светских вечерах столицы.

Слухи о шереметевском театре расходились по всем поместьям, на каждое представление в Кусково съезжались знатные особы, а не попавшие на спектакль потом долго сокрушались и слушали яркие рассказы посмотревших очередную постановку.

Старый граф решил построить новое здание театра, открытие которого должно было состояться 30 июня 1787 года, в тот день, когда поместье Шереметевых намеревалась посетить сама Екатерина II. Известный театр, а особенно игра и голос молодой актрисы Прасковьи Жемчуговой, настолько поразили царицу, что та решила преподнести девушке бриллиантовый перстень. Отныне юная крепостная Параша стала одной из самых известных актрис в России.

30 октября 1788 года умер Петр Борисович Шереметев. Все поместья с крепостными в двести тысяч душ достались его сыну — Николаю Петровичу. Тот после смерти отца забыл о театре, пил и бесчинствовал, пытаясь отвлечься от горя. Лишь Параша смогла утешить молодого графа и сочувствием и бесконечной добротой вывела его из загула. После этого Николай Петрович уже по-другому смотрел на девушку: в его сердце зародилось огромное, сильное чувство. Жемчугова же стала в театре вторым человеком, актеры теперь обращались к ней не иначе, как Прасковья Ивановна.

Вскоре влюбленные и вся труппа театра перебрались в новое имение графа — Останкино. Внезапно у Параши открылся туберкулез, и врачи навсегда запретили ей петь. Нежная забота графа, его терпение и любовь помогли женщине пережить это горе, а 15 декабря 1798 года граф Шереметев дал вольную своей самой любимой крепостной актрисе. Этот смелый шаг вызвал недоумение и пересуды в знатных кругах, но граф не обращал внимания на наговоры. Он решил венчаться с любимой. Утром 6 ноября 1801 года в церкви Св. Симеона Столпника, которая сейчас расположена в Москве на Новом Арбате, состоялось скандальное бракосочетание. Таинство совершалось в строжайшем секрете, на него были приглашены только четверо самых близких и верных друзей молодой пары.

Два года длился этот брак в уважении, взаимопонимании и любви. Здоровье Параши ухудшалось с каждым днем. 3 февраля 1803 года Прасковья Ивановна родила сына. Роды были тяжелыми и мучительными, а ослабленный чахоткой организм не давал женщине даже подняться с кровати. Смертельно больная, она умоляла показать ребенка, но его сразу же отнесли от матери из опасения, что младенец заразится и умрет. Около месяца угасала графиня. В бреду она умоляла, чтобы ей позволили услышать голос младенца, и когда его подносили к дверям спальни, Параша успокаивалась и забывалась тяжким сном.

Понимая, что кончина жены неизбежна, Николай Петрович решился открыть свою тайну и рассказать о браке с бывшей крепостной. Он обратился с письмом к императору Александру I, где умолял простить его и признать новорожденного наследником семьи Шереметевых. Император дал на это свое высочайшее согласие.

Любимая жена графа Шереметева скончалась в петербургском Фонтанном доме 23 февраля 1803 года, на двадцатый день от рождения ее сына. Ей было всего тридцать четыре года. Из знати на похороны никто не пришел — господа не пожелали признать покойную крепостную графиней. В последний путь Парашу провожали актеры, музыканты театра, слуги поместья, крепостные и поседевший от горя мужчина с младенцем на руках.

Ныне Прасковья Ивановна Жемчугова-Шереметева покоится в Александро-Невской лавре в фамильном склепе графов Шереметевых.

Все свои личные средства и драгоценности она завещала осиротевшим детям и бедным невестам на покупку приданого. Николай Петрович строго следил за выполнением завещания и сам до конца жизни постоянно помогал калекам и обездоленным. В своем московском дворце он основал знаменитую Шереметевскую больницу, которая в настоящее время больше известна как Институт скорой помощи им. Склифосовского. Николай Петрович Шереметев скончался через шесть лет после супруги.

В «Завещательном письме» сыну граф написал о Прасковье Ивановне: «...Я питал к ней чувствования самые нежные... наблюдал я украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность. Сии качества... заставили меня попрать светское предубеждение в рассуждении знатности рода и избрать ее моею супругою...»
 

Павла I (1754 - 1801) воспитывала бабка, Елизавета Петровна, с подозрением относившаяся к своей невестке, будущей Екатерине Великой, и не доверившая ей воспитание мальчика. Она так старательно настраивала Павла против собственной матери, что тот, наконец, окончательно убедился в коварности Екатерины. Когда был убит его отец — император Петр III — Павел возненавидел мать, а императрица даже не попыталась наладить отношения с сыном.

Вторая супруга Павла (его первая жена умерла в 1776 году) Мария Федоровна родила десять детей. Вначале наследник благоволил к жене, однако когда он узнал, что Екатерина II успешно привлекла Марию Федоровну к заговору в пользу подрастающего Александра Павловича, он был так обижен на жену, что до самой смерти не смог простить ее. Очень долго Мария Федоровна упрашивала мужа простить ее, клялась, что не желала зла Павлу, но ее мольбы так и остались неуслышанными.

Разгневанный наследник направился в Гатчину, где проживала фрейлина его супруги Екатерина Нелидова. Она-то и стала другом будущего царя на долгих двадцать лет, женщиной, понимавшей его с полуслова, умевшей выслушать, посоветовать и посочувствовать резкому, заносчивому и чувствительному венценосцу. Нелидова была тактична и умна и сумела построить дружеские отношения с ревнивой Марией Федоровной. Обе женщины любили императора и объединились, чтобы помочь неуравновешенному Павлу хотя бы ненадолго обрести душевный покой. А он с каждым днем становился все более подозрительным. По ночам, во снах, его преследовали образы, картины собственной смерти и привидения. Павел стал бояться даже друзей.

Когда в 1796 году скончалась Екатерина II и на престол вступил Павел I, он решительно и смело взялся за изменения в государстве. Новый император отдавал предпочтение военным методам управления, был резок, самонадеян и строг. Он издал множество указов, сильно менявших образ жизни дворянства, провел реформы в армии и ввел запрет на престолонаследие женщинами.

Однако самодержец с первых дней правления предчувствовал трагичный финал своей жизни. Незадолго до гибели судьба преподнесла ему чудесный дар — роман с очаровательной женщиной.

Когда императору представили девятнадцатилетнюю дочь московского сенатора Петра Васильевича Лопухина, император почти не заметил Анну. В дни коронации 1796 года она была слишком молода, скромна и наивна, а в сердце царя еще пылала страсть к фаворитке Нелидовой.

Однако спустя два года, когда Павел приехал в Москву, он вновь встретился с Лопухиной. Эта встреча произошла на балу в Лефортово.

Граф Кутайсов, враждебно настроенный к фаворитке Нелидовой, вознамерился заменить ее застенчивой и покладистой Анной, с помощью которой можно было бы осторожно решать важные политические вопросы. Он придумал историю, по которой Лопухина якобы уже два года была сильно влюблена в русского царя, и не замедлил рассказать это самому Павлу. Тот был настолько тронут, что не мог остаться равнодушным к молоденькой и скромной девушке.

После бала Иван Кутайсов, любимец и доверенное лицо царя, подошел к сенатору и передал императорское приглашение в Петербург. Выбора у Лопухина не оставалось: Кутайсов намекнул, что в случае отказа он и его семья будут сосланы в Сибирь. Петру Васильевичу ничего не оставалось, как собрать вещи и с дочерью направиться в столицу.

Так Анна Лопухина стала близкой подругой российского императора, а ее отец получил титул светлейшего князя. Странный перевод Петра Васильевича из Москвы в Петербург вызвал подозрения у императрицы. Вызвав царствующего супруга на откровенный разговор, Мария Федоровна была посвящена в планы мужа относительно Лопухиной. Разгневанная императрица написала Анне письмо, в котором угрожала расправиться с молодой соперницей. Однако письмо так и не дошло до Лопухиной, неожиданно попав в руки самого царя. Тот был разъярен, перестал разговаривать с супругой и с каждым днем все больше привязывался к новой фаворитке. Он назначил ее камер-фрейлиной, а ее отца — своим тайным советником.

Лопухина переехала в Павловск и поселилась в маленьком особняке, куда каждый вечер наведывался император. Анна была очаровательна. Огромные глаза, прекрасная кожа, темные густые волосы еще больше подчеркивали ее красоту. К тому же она была чувственна, спокойна и терпелива, могла часами выслушивать сентиментального царя, к которому питала очень теплые и дружеские чувства. Лопухина никогда не вмешивалась в государственные дела и не участвовала в дворцовых интригах, чем еще больше удивляла и привязывала к себе Павла.

Он забыл о своих страхах и призраках, вернулся к нормальной жизни. В это время император решил построить в центре столицы укрепленный рыцарский замок, для чего пригласил лучших европейских архитекторов. Когда в 1800 году строительство почти заканчивалось, архитектор долго не мог дождаться от Павла указания, какого цвета должны быть внешние стены замка. Царь никак не мог определиться с цветом, пока однажды на балу он не увидел, что его возлюбленная обронила перчатку. Всегда галантный и обходительный Павел быстрее всех мужчин приблизился к Лопухиной и изящным движением поднял перчатку с пола. Тут-то он и заметил ее необычный, бледно-кирпичный цвет. Спросив разрешения у Анны, русский император распорядился отправить перчатку архитектору. Теперь он знал, какой цвет будет у его замка. Сначала его назвали Михайловским, позже — Инженерным.

Павел был настолько очарован возлюбленной, что, не раздумывая, называл ее именем русские боевые корабли, по несколько раз в день наведывался к ней и даже поклялся, что, когда Анна захочет выйти замуж, он не будет препятствовать ее желанию.

Вначале его чувства, по выражению самого Павла, носили платонический характер. Однако с каждым днем страсть к молодой княжне разгоралась в сердце русского царя все сильнее. Его ухаживания стали настойчивее, и несчастная девушка однажды просто разрыдалась, пытаясь остановить пыл императора. Тогда она и призналась ему в нежной любви к другу детства Павлу Гагарину. Убедившись, что Лопухина действительно любит Гагарина, царь вызвал того из Италии, наградил орденами и титулами, а 8 февраля 1800 года состоялась пышная свадьба влюбленных.

На набережной Невы император купил новобрачным три больших дома, которые были соединены в один. Предполагают, что имение Ясенево, хозяином которого сразу после свадьбы стал Павел Гагарин, было также подарено ему самим царем. Имение было куплено 8 февраля 1801 года, в тот день, когда Анна Лопухина стала княгиней Гагариной.

Рыцарство было присуще российскому царю, однако никто не ожидал, что его великодушие будет столь велико. Самодур и тиран, как нередко называют Павла I, был настоящим кавалером, умевшим любить и быть великодушным к даме своего сердца. После свадьбы Лопухиной император более не претендовал на ее взаимность, но сохранил самые теплые чувства к Анне до своей смерти. А та, восхищаясь рыцарским поступком императора, навсегда осталась ему благодарной. В ночь на 12 марта 1801 года Павел I был убит заговорщиками.

Анна Лопухина не была счастлива в браке. После вступления на престол Александра I супруги Гагарины уехали в Италию, и там их отношения испортились окончательно. 25 апреля 1805 года княгиня Гагарина скончалась после родов, пережив своего друга и покровителя, императора Павла I, всего на четыре года.
 

Одно из самых знаменитых в истории музыкальных произведений великого, непревзойденного Бетховена, получившее название «Лунная соната», было посвящено юной Джульетте Гвиччарди. Девушка покорила сердце молодого композитора и затем жестоко разбила его. Но именно Джульетте мы обязаны тем, что можем слушать столь глубоко проникающую в душу музыку лучшей сонаты гениального композитора.

Людвиг ван Бетховен (1770 - 1827) родился в немецком городе Бонне. Годы детства можно назвать самыми тяжелыми в жизни будущего композитора. Гордому и независимому мальчику было трудно пережить то, что его отец, грубый и деспотичный человек, заметив музыкальный талант сына, решил использовать его в корыстных целях. Заставляя маленького Людвига с утра до ночи сидеть за клавесином, он и не думал, что сыну так необходимо детство. В восемь лет Бетховен заработал свои первые деньги — он дал публичный концерт, а к двенадцати годам мальчик свободно играл на скрипке и органе. Вместе с успехом к молодому музыканту пришли замкнутость, потребность в одиночестве и необщительность. В это же время в жизни будущего композитора появился Нефе, его мудрый и добрый наставник. Именно он привил мальчику чувство прекрасного, научил его понимать природу, искусство, разбираться в человеческой жизни. Нефе обучил Людвига древним языкам, философии, литературе, истории, этике. Впоследствии, будучи глубоко и широко мыслящим человеком, Бетховен стал приверженцем принципов свободы, гуманизма, равенства всех людей.

В 1787 году молодой Бетховен покинул Бонн и отправился в Вену.

Прекрасная Вена — город театров и соборов, уличных оркестров и любовных серенад под окнами — покорила сердце юного гения. Но именно там молодого музыканта поразила глухота: сначала звуки казались ему приглушенными, потом он по несколько раз переспрашивал не расслышанные фразы, затем понял, что окончательно теряет слух. «Я влачу горькое существование, — писал Бетховен своему другу. — Я глух. При моем ремесле ничего не может быть ужаснее... О, если бы я избавился от этой болезни, я обнял бы весь мир».

Но ужас от прогрессирующей глухоты сменило счастье от встречи с юной аристократкой, итальянкой по происхождению Джульеттой Гвиччарди (1784 - 1856). Джульетта, дочь богатого и знатного графа Гвиччарди, приехала в Вену в 1800 году. Тогда ей не было и семнадцати, но жизнелюбие и очарование молодой девушки покорили тридцатилетнего композитора, и он сразу же признался друзьям, что влюбился пылко и страстно. Он был уверен, что и в сердце насмешливой кокетки зародились такие же нежные чувства. В письме своему другу Бетховен подчеркивал: «Эта чудесная девушка так сильно любима мною и любит меня, что я наблюдаю поразительную перемену в себе именно из-за нее».

Через несколько месяцев после первой встречи Бетховен предложил Джульетте взять у него несколько бесплатных уроков игры на фортепиано. Та с радостью приняла это предложение, а взамен за столь щедрый подарок преподнесла своему учителю несколько вышитых ею рубашек. Бетховен был строгим учителем. Когда игра Джульетты ему не нравилась, раздосадованный, он швырял ноты на пол, демонстративно отворачивался от девушки, а та молча собирала тетради с пола. Через шесть месяцев, на пике чувств, Бетховен приступил к созданию новой сонаты, которую после его смерти назовут «Лунной». Она посвящена графине Гвиччарди и была начата в состоянии великой любви, восторга и надежды.

Дописывал же композитор свой шедевр в гневе, ярости и сильнейшей обиде: ветреная кокетка завела роман с восемнадцатилетним графом Робертом фон Галленбергом, который тоже увлекался музыкой и сочинял весьма посредственные музыкальные опусы. Однако Джульетте Гелленберг казался гениальным, чем наивная девушка не замедлила поделиться со своим учителем. Тот, разгневанный, попросил юную графиню больше не приходить к нему. «Я презрел ее, — вспоминал много позже Бетховен. — Ведь если бы я захотел отдать этой любви мою жизнь, что же осталось бы для благородного, для высшего?» А ученица-аристократка, став графиней Галленберг, покинула Вену и уехала в Италию.

В душевном смятении в октябре 1802 года Бетховен покинул Вену и уехал в Гейлигенштадт, где написал знаменитое «Гейлигенштадтское завещание»: «О, вы, люди, думающие, будто бы я злобен, упрям, невоспитан, — как вы ко мне несправедливы; вам неведома тайная причина того, что вам кажется. Сердцем своим и разумом я с детства предрасположен к нежному чувству доброты, я всегда был готов к свершению великих дел. Но подумайте только, что вот уже шесть лет я нахожусь в злосчастном состоянии... Я совершенно глух...»

Страх, крушение надежд порождают в композиторе мысли о самоубийстве. Но Бетховен собрался с силами и решил начать новую жизнь и в почти абсолютной глухоте создал великие шедевры.

Прошло несколько лет, и Джульетта вернулась в Австрию и приехала на квартиру к Бетховену. Плача, она вспоминала о прекрасном времени, когда композитор был ее учителем, рассказывала о нищете и трудностях ее семьи, просила простить ее и помочь деньгами. Будучи человеком добрым и благородным, маэстро дал ей значительную сумму, но просил уйти и никогда не появляться в его доме. Бетховен казался равнодушным и безразличным. Но кто знает, что творилось в его истерзанном многочисленными разочарованиями сердце. В конце жизни композитор напишет: «Я был очень любим ею и более, чем когда-либо, был ее мужем...»

Пытаясь навсегда вычеркнуть из памяти возлюбленную, композитор встречался с другими женщинами. Однажды, увидев красавицу Жозефину Брунсвик, он тотчас же признался ей в любви, но в ответ получил лишь вежливый, но однозначный отказ. Тогда в отчаянии Бетховен сделал предложение старшей сестре Жозефины — Терезе. Но та поступила таким же образом, придумав красивую сказку о невозможности встреч с композитором.

Гений не раз вспоминал, как унижали его женщины. Однажды одна молодая певица из венского театра на предложение встретиться с ней с насмешкой ответила, что «композитор настолько безобразен во внешнем виде, да к тому же кажется ей слишком уж странным», что встречаться с ним она не намерена. Людвиг ван Бетховен и в самом деле не следил за своей внешностью, часто оставался неопрятным. Вряд ли его можно было назвать самостоятельным в быту, ему требовалась постоянная забота женщины. Когда Джульетта Гвиччарди, будучи еще ученицей маэстро и заметив, что у Бетховена не так повязан шелковый бант, перевязала его, поцеловав при этом в лоб, композитор не снимал этот бант и не переодевался несколько недель, пока друзья не намекнули на не совсем свежий вид его костюма.

Слишком искренний и открытый, презрительно относящийся к лицемерию и угодничеству, Бетховен часто казался грубым и невоспитанным. Нередко он выражался непристойно, от чего многие считали его плебеем и невежественным хамом, хотя композитор просто говорил правду.

Осенью 1826 года Бетховен заболел. Изнурительное лечение, три сложнейшие операции не смогли поставить композитора на ноги. Всю зиму он, не вставая с постели, абсолютно глухой, мучался от того, что... не мог продолжать работать. 26 марта 1827 года великий гений музыки Людвиг ван Бетховен скончался.

После его смерти в ящике письменного стола нашли письмо «К бессмертной возлюбленной»*: «Мой ангел, мое все, мое я... Отчего глубокая печаль там, где господствует необходимость? Разве наша любовь может устоять только ценою жертв путем отказа от полноты, разве ты не можешь переменить положение, при котором ты не всецело моя и я не всецело твой? Что за жизнь! Без тебя! Так близко! Так далеко! Какая тоска и слезы по тебе — тебе — тебе, моя жизнь, мое все...».

Многие потом будут спорить о том, кому именно адресовано послание. Но маленький факт указывает именно на Джульетту Гвиччарди: рядом с письмом хранился крохотный портрет возлюбленной Бетховена, выполненный неизвестным мастером.

______________________________

* - Так Бетховен озаглавил письмо сам.

Не один десяток биографов, историков, искусствоведов и медиков пытались разгадать секрет творчества великого испанского художника Франсиско Гойи (1746 - 1828), автора великолепных портретов, картин, картонов для шпалер, настенных росписей, графических серий «Капричос» и «Бедствия войны». Одни считали, что талант и гениальность художника были столь велики, что не могли существовать в рамках возможного и помогли художнику достичь подобных высот. Другие утверждали, что тяжелая болезнь и полное расстройство психики поспособствовали ему сотворить величайшие шедевры. Но нашлись и те — кстати, их было немало, — которые были глубоко уверены в том, что великим художником Гойю сделала женщина — таинственная и загадочная герцогиня Альба (1762 - 1802).

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес родился 30 марта 1746 года в небольшой деревушке близ Арагоны. Его отец был мастером-позолотчиком, мать происходила из известного, но давно обедневшего дворянского рода. Обучаясь в школе, мальчик с трудом освоил арифметику и грамоту, зато в рисовании с детства проявлял блестящие способности. Когда Франсиско исполнилось семнадцать лет, отец, желавший помочь сыну в его стремлении стать живописцем, отправил юношу в Мадрид.

Одновременно с обучением мастерству живописца в столице Гойя успевал уделять немалое внимание и женщинам, к которым с юности испытывал страстные и необузданные чувства. Его любовницами становились и богатые аристократки, и простые крестьянки, и известные в городе красотки из публичных домов. Говорили даже, что однажды в деревне, заметив красивую монашенку, темпераментный художник влез к ней в келью и похитил ее, после чего спровоцировал жестокую драку с деревенскими крестьянами, в которой чуть не был убит. Имел ли этот факт место или нет, доподлинно неизвестно, однако при весьма странных обстоятельствах Гойя бежал в Италию, присоединившись к уличным бродягам.

Три года спустя, в 1773 году, художник вернулся в Мадрид, где встретил своего давнего друга Франциско Байеу. Тот познакомил Гойю с сестрой, красавицей Жозефиной. Пылкая и страстная любовь привела вскоре к тому, что девушка забеременела, и не помышлявший о женитьбе Гойя был вынужден скрепить свои отношения с возлюбленной семейными узами. Всего жена подарила живописцу пятерых детей, однако вырос только Хавьер — другие дети умерли в младенчестве.

В 1792 году Гойя серьезно заболел. Недуг, который сломил художника, до сих пор вызывает бесконечные споры среди биографов и врачей, исследующих его болезнь. Одни полагают, что это было венерическое заболевание, предположительно сифилис. Другие считают, что причиной паралича и потери слуха могли явиться маниакально-депрессивный синдром и шизофрения. Современники отмечали, что у художника наблюдались панический страх преследования, крайняя невоздержанность и даже истеричность, тяга к одиночеству и некоторые другие странности в поведении.

Около двух месяцев Гойя неподвижно лежал, затем у него восстановилось зрение, и он впервые за долгие недели страданий смог подняться на ноги и пойти. Однако слух был потерян навсегда. Тем не менее художник опять вернулся к своей прежней жизни.

Супружеская верность не была добродетелью великого мастера. Бесчисленные романы продолжались: их было столько, что иногда художник даже не помнил имени любовницы, с которой провел ночь. Он покорял сердца знатных дам и бедных простушек, красавиц и обычных, ничем не приметных женщин. Казалось, это доставляло ему полное, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Так продолжалось до тех пор, пока в жизни непревзойденного любовника не появилась двадцатилетняя герцогиня Альба, ставшая самой желанной женщиной в жизни художника и самой роковой музой в его судьбе. Его познакомили с Каэтаньей Аль-бой придворные аристократки, бывшие близкими подругами мастера. Желающая увидеть своими глазами «необыкновенного Гойю» Альба пришла к нему в мастерскую. Она была высокомерна, красива, женственна и чувственна. После ее визита, летом 1795 года, художник, не сдерживая чувств, рассказывал другу о встрече с новой знакомой и восклицал: «О наконец теперь я знаю, что значит жить!»

Их страстный роман продолжался семь лет. На все эти годы Франсиско Гойя забыл о других женщинах, и лишь одна — самая красивая женщина Испании того времени — Каэтанья Мария дель Пилар, герцогиня Альба, — оставалась его музой, вдохновлявшей художника на создание великих шедевров.

Герцогиню нельзя было назвать благопристойной и скромной дамой — общество знало о ее многочисленных порочных связях, впрочем, Альба и не думала их скрывать. В числе ее любовников называли самых знатных и влиятельных мужчин страны.

Ее замужество в тринадцать лет с уже немолодым герцогом, представителем одного из самых могущественных аристократических родов Европы, не принесло Каэтанье душевного спокойствия. Юное сердце желало пылких чувств, а тело стремилось познать все наслаждения и ласки. Одержимая страстью, отдававшаяся каждому чувству, молодая герцогиня в двадцать лет стала опытной, многое познавшей, коварной обольстительницей. Современники вспоминали, что ее желали все мужчины Испании. «Когда она шла по улице, — писал один французский путешественник, — все выглядывали из окон, даже дети бросали свои игры, чтобы посмотреть на нее. Каждый волосок на ее теле вызывал желание».

Герцог Альба предпочел не обращать внимания на любовные связи своей темпераментной жены, а в 1796 году он скончался от продолжительной и тяжелой болезни. Его неверная супруга, облачившись в траурный наряд, отправилась оплакивать мужа в замок в Андалусии и провела там чуть больше года. Примечательным явился тот факт, что все это время с опечаленной вдовой жил Франсиско Гойя.

Когда через год парочка вернулась в Мадрид, герцогиня бросилась в объятия нового возлюбленного — очень знатного и храброго воина. А Гойя, оскорбленный и озлобленный, продолжал писать ее портреты. Но теперь он изображал предательницу то глупой дамой, то продажной девицей, то страшной ведьмой.

Примерно через два года после этих событий Гойя стал уже европейской знаменитостью. Он был назначен королевским художником с внушительным жалованьем и разбогател. А герцогиня Альба вновь вернулась к покинутому было любовнику.

Самыми прославленными картинами великого мастера можно без тени сомнения назвать двойную картину «Обнаженная маха»* и «Маха одетая». Датированы они примерно 1800 годом. Полотно откидывалось на шарнирах, как прочитанная страница, и под ним открывалось другое — та же маха, но обнаженная, несмотря на строжайший запрет инквизиции изображать обнаженное женское тело.

По сей день идут споры: кто изображен на картине. В те времена во всей Испании был единственный человек, кому запреты инквизиции были не указ, — Мануэль Годой, первый министр короля Карла IV с титулом князя Мира. Искусствоведы утверждают, что заказ на двойную картину Гойя получил именно от Годоя и изображена на ней неизвестная женщина.

Однако известно, что герцогине Альбе были посвящены многие другие картины великого художника и некоторые из них действительно были слишком откровенными: герцогиня изображена совершенно голой. Однажды на одной такой картине она собственной рукой написала: «Хранить такое — просто безумие. Впрочем, каждому свое». Ее фраза не была лишена кокетства.

Летом 1802 года Каэтанья Альба собрала гостей в своем мадридском дворце Буэна Виста. Она устраивала пышное празднество в честь обручения ее юной племянницы. На торжества были приглашены самые именитые представители аристократического Мадрида, в их числе — наследный принц Фердинанд и премьер-министр Годой. Пригласила герцогиня и Франсиско Гойю. После ужина герцогиня показала гостям личную мастерскую художника, которая была устроена тут же во дворце. Она водила приглашенных по залам и беспрестанно говорила. Поведение герцогини было настолько странным, что гости пребывали в растерянности. Рассказывая о красках, использующихся в живописи, Альба делала акцент на самых ядовитых из них, маленькая капля которых представляла собой смертельный яд. Прерывая рассказ, она шутила о смерти. Когда вечер закончился и все разъехались, Гойя вернулся домой, но не мог заснуть до утра: он не раз слышал от любовницы о ее желании умереть молодой, не дожив до старости. Подозрения подтвердились утром — герцогиню нашли мертвой.

Причина смерти Каэтаньи до сих пор остается загадкой. Одни полагают, что Альба сама приняла яд, растворенный в стакане воды. Другие уверены в насильственной смерти: в этом были заинтересованы многие, в том числе и королева Мария-Луиза, которая считала герцогиню своей соперницей, ненавидела ее и желала ей смерти. Но отомстить Альбе хотели и жены ее любовников, и сами любовники, брошенные когда-то неверной возлюбленной, и завистливые подруги, а также слуги, к которым после смерти хозяйки отходила по завещанию очень внушительная денежная сумма...

Десять лет прошло после смерти любимой Каэтаньи, а Гойя так и не смог успокоить страдающее сердце.

В 1812 году верная жена Гойи Жозефина, перенесшая столько душевных страданий и терпевшая многочисленные романы темпераментного мужа, скончалась. Сын, женившись, переехал в другой дом, оставив шестидесятишестилетнего отца в полном одиночестве. Тогда-то вдруг в Гойе с новой силой проснулась страсть. Он познакомился с молодой женой небогатого купца Леокардией Вейс, склонил ее к измене супругу и увел из семьи. Спустя девять месяцев она подарила любовнику дочь, а еще через десять лет художник вместе с дочерью и Леокардией навсегда покинул Испанию, чтобы поселиться во Франции.

Франсиско Гойя умер 16 апреля 1828 года. Его похоронили в Бордо, значительно позже прах великого художника перевезли в Мадрид и похоронили в церкви Сан-Антонио де ла Флорида.

______________________________

* - Маха и махо (исп.) — так называли цыган или торгующих телом молодых людей в Мадриде в XVIII - XIX вв. Обычно махами считались девицы из провинции, которые вели независимый образ жизни. Махи считались подлинным олицетворением Испании. Они были хитрыми, находчивыми, неунывающими, умеющими вывернуться из любого положения. Типичной махой можно назвать Дульсинею Тобосскую из «Дон Кихота».
 

Об этой прекрасной истории любви практически ничего неизвестно. Великий скрипач оставил ее в своем сердце. И лишь некоторые свидетельства очевидцев и близких друзей Паганини рассказали о том, что значила Полина Боргезе в жизни известного музыканта.

Она была сестрой Наполеона Бонапарта, женщиной яркой, ослепительной, пылкой, покорившей сердца самых известных мужчин Европы, не оставившей равнодушным и сердце великого итальянца Николо Паганини.

Полина действительно была красива. Многие отмечали, что у княгини был слишком острый подбородок и очень прямой нос, однако это ничуть не портило ее прекрасного лица. Фигура ее оставалась совершенной. Очень многие смогли оценить прелести ее тела, так как княгиня не отказывала ни в чем своим поклонникам. А их у нее было слишком много. Так много, что окружающие по праву считали Полину самой аморальной женщиной страны. Один ее современник говорил: «Она являла собой необыкновенное сочетание совершенной телесной красоты и невероятной моральной распущенности».

Познав мужчин в самом юном возрасте, юная девушка не пыталась вести себя благопристойно. Она заводила романы с мужчинами, любила грубые развлечения, возводила в культ свое тело и плотские наслаждения. Ее совершенно не интересовали музыка, поэзия, история, живопись. Она не желала слышать об образовании и запрещала своим любовникам заводить с ней умные разговоры.

Ее брат, наблюдая за развратной жизнью шестнадцатилетней сестрицы, решил выдать ее замуж за одного из своих подчиненных, молодого и статного генерала Виктора Эммануила Леклерка, который слыл воспитанным, терпеливым и во всем прислушивался к Наполеону, к тому же обладал значительным состоянием. Бонапарту этот брак показался весьма выгодным. Молодая пара обвенчалась летом 1797 года, а спустя год юная жена родила супругу сына, которому суждено было прожить всего четыре года.

Вскоре после рождения у Полины ребенка Наполеон отправил генерала Леклерка в Вест-Индию и настоял, чтобы его жена поехала с ним. Та, узнав об отъезде из Парижа — центра развлечений и роскоши, решительно отказалась сопровождать супруга. Разгневанный Бонапарт силой посадил сестру на корабль, который с четой Леклерков отплыл в отдаленную французскую колонию в Карибском море.

Прибыв туда, Полина нашла острова весьма привлекательными и решила не отказываться от привычной жизни. Она устраивала вечеринки, приемы и, как истинная женщина, наряжалась в роскошные платья, совершенно неуместные для тех мест. Однако пробыть в Вест-Индии супругам пришлось недолго. Вскоре на островах началась сильнейшая лихорадка, от которой за несколько дней скончался генерал Лек-лерк. Это было настолько неожиданно, что молодая жена в знак скорби обрезала свои роскошные волосы и, накрыв ими тело супруга, облачилась в черные одежды. Спустя несколько дней она возвращалась в Париж.

Однако носить вдовий креп Полина долго не стала. Она опять бросилась в объятия новых любовников, чем в который раз сильно разозлила брата. Тот вновь подобрал ей жениха, 28-летнего князя Камилло Боргезе, которого его пылкая сестрица и не подумала отвергать: князь обладал огромным состоянием, лучшей коллекцией бриллиантов и роскошной виллой вблизи Рима. Так, в начале ноября 1803 года Полина стала княгиней Боргезе. Поздравить молодоженов прибыли мать невесты, два брата и нелюбимая невестка Жозефина.

Однако план Бонапарта не дал результатов. Его сестра, став одной из самых богатых женщин Европы, больше не желала знать какие-либо запреты. Спустя три года возмущенный и отчаявшийся супруг предложил Полине жить отдельно. Та с удовольствием приняла столь заманчивое предложение князя Боргезе, предварительно отвоевав для себя право жить в туринском дворце, внушительное ежемесячное пособие и открыто стала приводить в свой дом любовников.

В тот период она встретила известного музыканта Николо Паганини, фигуру магнетическую, странную и таинственную.

Паганини был высоким, худым и нескладным. Бледное, желтое, словно вылепленное из воска лицо казалось нездоровым. Весь его облик внушал страх, но особенно поражали тонкие, неестественные, паукообразные пальцы, которые казались настолько длинными, что дали повод говорить о проведенной на кистях скрипача сложнейшей операции, после которой он якобы мог так виртуозно исполнять трудные музыкальные произведения. Находились и те, кто считал, что феномен его неподражаемой игры на скрипке скрывался в редкой болезни, так называемом синдроме Марфана. Больные этим недугом отличаются особой внешностью: желтоватой кожей, глубоко посаженными глазами и очень длинными, худыми, «паучьими» пальцами. Были и те, кто полагал, что он продал душу дьяволу за поразительный музыкальный талант. Но, вероятнее всего, секрет великого музыканта заключался в его феноменальном упорстве, трудолюбии и стремлении познать все возможности любимого инструмента.

Вокруг его личности ходило множество слухов. Одни пугались его вида и раздражительного, вспыльчивого характера, стараясь близко не подходить к странному музыканту. Других облик скрипача завораживал и заставлял молиться на него, словно на что-то божественное.

Его любили женщины. Среди его любовниц были Элиза Бачокки, певица Антония Бьянки, ставшая ему впоследствии женой, баронесса Елена Добенек, англичанка Карлотта Уотсон. Но только Полина Боргезе, его любимая Паолетта, стала для Паганини настоящей музой, которой великий музыкант посвятил несколько лучших своих произведений.

Они встретились в Турине, и спустя несколько дней маэстро стал любовником княгини. Влюбленная пара была неразлучна. Что привлекало тонкого и осторожного скрипача в легкомысленной, распущенной, свободной от морали женщине? Паганини никому не ответил на этот вопрос. Как не рассказал никаких подробностей о встречах с Паолеттой.

Роман влюбленных был недолгим. Вскоре ветреная княгиня променяла бледного и больного скрипача на его друга — придворного поэта и композитора Феличио Бланджини, которого княгиня пригласила дирижером в якобы личный оркестр. Всем было известно, что никакого оркестра у мадам Боргезе не существовало. Бланджини, не сумев устоять перед чарами хитрой обольстительницы, забыл про верного друга в объятиях пылкой любовницы.

Обманутый Паганини вернулся в Тоскану. А бывшая любовница, бросив дирижера так же внезапно, как и известного скрипача, завела очередной роман с молодым, любвеобильным художником. После многочисленных любовных интриг и порочных связей княгиня заболела. Причину ее болезни придворные доктора объясняли «чрезмерными страстными идиллиями», советовали княгине прекратить отношения с любовниками и прописывали ей полный покой и горячие ванны. Та, усмехаясь предписаниям лекарей, не последовала их настоятельным советам и уехала в Париж с очередным любовником. Ей было 40 лет.

Спустя несколько месяцев она вернулась в Турин, туда, где ее так любили и боготворили местные жители. Свободная, независимая корсиканка была всегда открыта, обольстительна и непредсказуема. Она продолжала устраивать пышные празднества с балами и фейерверками. «Принцесса Туринская», «дамасская роза» блистала в своих великолепных нарядах и драгоценностях, которые теперь скрывали ее когда-то такие роскошные прелести. Тело божественной Полины утрачивало свою молодость. Она так страдала, что придумывала всевозможные хитрости, чтобы скрыть морщины. Теперь она появлялась в шикарных закрытых платьях, а ее шею украшали сорок нитей белоснежного жемчуга. Но здоровье ее все ухудшалось.

Б последние дни своей жизни княгиня умоляла мужа приехать к ней и остаться во дворце какое-то время. Тот согласился, простив неверную супругу.

Она умерла от рака на руках у князя Боргезе 9 июня 1825 года. Полине едва исполнилось 45 лет. Говорили, что она скончалась с зеркалом в руке. Перед смертью она просила похоронить ее в закрытом гробу, чтобы никто не увидел ее старого и бледного лица. Полина Боргезе мечтала запомниться миру молодой. Ее волю исполнили и рядом с гробом поставили великолепную статую работы итальянского мастера Антонио Канова, для которой много лет назад позировала ослепительная княгиня.

О кончине любимой Паганини узнал через несколько дней. Печальную новость ему сообщил бывший друг и соперник — Феличио Бланджини. Описывая последние дни жизни Полины, Бланджини писал: «Вспоминала ли княгиня тебя, Николо? Думаю, что нет... На бывших любовников она всегда смотрела снисходительно, будто бы сквозь пальцы».

Для великого скрипача это были мрачные, полные воспоминаний и слез дни. И только родившийся спустя месяц сын смог вернуть музыканта к жизни. Паганини продолжал ездить по странам, давать концерты, запрашивая за них баснословные гонорары. Прославленный итальянец стал бароном, обладателем огромного состояния, приобрел графское поместье, собрал коллекцию редчайших музыкальных инструментов. Паганини стал самым богатым музыкантом того времени. Но начавшаяся болезнь и сильнейшие горловые спазмы подрывали его силы.

К началу 1840 года он уже не мог разговаривать и общался с родными лишь с помощью записок. 27 мая 1840 года великого скрипача Николо Паганини не стало. Он умер в Ницце, но похоронить его, безбожника и якобинца, как обычного смертного, церковь запретила. На четыре долгих года тело великого музыканта было помещено в морг госпиталя для прокаженных. И лишь спустя годы, когда церковный запрет был снят, великого маэстро доставили на родину.

О княгине Боргезе теперь вспоминают как о сестре великого Бонапарта, единственной из родственников, кто отправился с ним в изгнание на Эльбу, кто просил правительство позволить жить с бывшим императором на острове Святой Елены и кто отдал большую часть своих сбережений для Наполеона. Самая аморальная женщина Европы оказалась мужественной, смелой и жертвенной.

Николо Паганини вошел в историю как основатель романтизма в итальянской музыке, как создатель великолепных произведений для скрипки и гитары, как неподражаемый, гениальный скрипач, в игре с которым «мог сравниться разве что дьявол».

А история любви музыканта к одной из обворожительных и красивых женщин своей эпохи так и осталась неразгаданной тайной, о которой влюбленные предпочли молчать.
 

Одна из самых романтичных историй любви XIX века, героями которой стали француженка-аристократка Полина Гебль и русский кавалергард Иван Анненков, началась в 1821 году, когда двадцатитрехлетняя девушка, работавшая модисткой в одном из парижских домов мод, по предложению торгового дома «Дюманси» приехала в Россию и устроилась на работу продавщицей модного салона. Неизведанная страна, о которой с раннего детства Полина слышала самые невероятные истории, манила и пугала ее, однако, как вспоминала намного позже французская подданная, сердце ее было полно предчувствием встречи на чужой земле с русским мужем.

Через два года пребывания в России мадемуазель Гебль встретилась с поручиком гвардии Кавалергардского полка Иваном Александровичем Анненковым. Их знакомство произошло в доме «Дюманси», где любила совершать покупки богатая аристократка Анна Ивановна Анненкова, часто захаживая туда в сопровождении своего сына. Анненковы были одной из самых знатных и богатых московских семей, а стать супругой красивого, обходительного, да к тому же обеспеченного Ивана Александровича стремились лучшие красавицы города. Однако сердце кавалергарда молчало, и связывать свою жизнь семейными узами красавец-офицер пока не желал. До того дня, пока не увидел продавщицу модного салона, изящную, хорошо воспитанную, обладавшую особой красотой девушку. С тех пор Анненков стал бывать в этом салоне чаще. Мадемуазель Гебль поражала его не только своей оригинальной, утонченной внешностью, но и живым умом, обаянием и душевной добротой.

Их страстный роман развивался не сразу. Спустя несколько месяцев торговый дом «Дюманси» приехал на ярмарку в Пензу. Неожиданно для себя молоденькая продавщица встретила там же и Анненкова, с которым была знакома всего несколько месяцев. Статный красавец подошел к девушке, предложил ей прогуляться по ярмарке и посоветовать в выборе лошади, за которой и приехал кавалергард в Пензу. Через несколько дней он признался Полине в любви и предложил ей стать его женой, обвенчавшись тайно. Молодой человек не стал скрывать, что строгая мать, если узнает, не позволит сыну вступить в столь неравный брак и сделает все, чтобы разлучить влюбленных. К удивлению Ивана, Полина его предложение отвергла, однако он не потерял надежду, продолжая и после возвращения в Москву добиваться от возлюбленной согласия на тайный брак.

Шло время, но сколько бы юный кавалергард ни клялся любимой француженке в самых искренних и пылких чувствах, он так и не получил от нее долгожданного ответа. Ивану ничего не оставалось, как отступить, однако разрывать отношения с Полиной он не желал. Более того, привязываясь к французской возлюбленной все сильнее, Анненков даже раскрыл ей тайну о том, что состоит в некоем закрытом политическом обществе, которое готовит несколько восстаний, в том числе и на Сенатской площади.

Во время декабрьских событий 1825 года, когда Иван Александрович был арестован и отправлен в Петербург, Полина уже ждала ребенка. Она не смогла последовать за возлюбленным в чужой город, где в Петропавловской крепости был заточен любимый сердцу кавалергард, однако послала туда доверенного человека, который постоянно докладывал ей о состоянии возлюбленного.

В апреле 1826 года Полина Гебль родила дочь, которую назвала Александрой, а через несколько дней отправилась в Петербург, чтобы добиться долгожданного свидания с Анненковым. Не зная русского языка, имея смутные представления о правах заключенных, француженка не только подкупила охранников, но и договорилась с ними о том, чтобы ее пропускали к Ивану Александровичу несколько раз в неделю. Так, мадмуазель Гебль удавалось встречаться с Анненковым, тайно принося в сырую тюремную камеру теплую еду и немного вина.

Прожив некоторое время в Петербурге и страдая от тяжелого положения декабристов в тюрьме, Полина вернулась в Москву и решительно направилась к Анне Ивановне Анненковой за помощью. Она надеялась получить от той немного денег, чтобы иметь возможность устроить побег любимому и навсегда увезти его из страны, где ему грозила либо смерть, либо страшная каторга. Однако мать Ивана, будучи женщиной хладнокровной и жесткой, отказала подруге сына, заявив, что ее сын не станет беглецом и трусом. Полина Гебль, отчаявшись и не найдя нужной суммы, вернулась в Петербург. С трудом ей удалось добиться свидания с Иваном, от которого узнала, что скоро заключенных отправят в Сибирь, где им предстоит прожить до конца своих дней. Анненков не верил плачущей Полине, обещавшей, что она во что бы то ни стало отправится за ним на каторгу.

10 декабря Ивана Александровича отправили в Читу. А для Полины Гебль начались страшные месяцы ожидания ответа от царя Николая I и разрешения незаконной супруге заключенного офицера отправиться вместе с ним в ссылку. Месяцы шли, а ответ так и не приходил. И тогда Полина решилась на последний шаг, добившись личной встречи с царем и отдав тому свое прошение. «Я всецело жертвую собой человеку, без которого не могу долее жить, — писала она в письме, адресованном императору, — это самое пламенное мое желание. Я была бы его законной супругой в глазах церкви и перед законом, если бы я захотела преступить правила совестливости». Николай I, прочитав письмо, был настолько тронут ее искренностью, что не стал препятствовать и разрешил Гебль отправиться в Сибирь, выделив даже небольшое пособие на дорогу. В конце 1827 года, оставив дочь у Анны Ивановны Анненковой, Полина Гебль выехала из Москвы, чтобы лишь к марту 1828 года прибыть в Читу.

Первая встреча с Иваном Полину поразила настолько, что она запомнила ее на всю жизнь: «Он шел в старом тулупе с разорванной подкладкой, с узелком белья, который он нес под мышкой... Я сошла поспешно вниз, но один из солдат не дал нам поздороваться, он схватил Ивана Александровича за грудь и отбросил назад. У меня потемнело в глазах от негодования, я лишилась чувств...». Только спустя несколько дней француженке удалось поговорить с возлюбленным. В своих воспоминаниях она так рассказывала о второй встрече: «Он был закован и с трудом носил свои кандалы, поддерживая их. Невозможно описать нашего первого свидания, той безумной радости, которой мы предались после долгой разлуки, позабыв все горе и то ужасное положение, в котором находились в эти минуты. Я бросилась на колени и целовала его оковы...»

Через месяц, 4 апреля 1828 года, Полина Гебль стала женой бывшего офицера-кавалергарда Ивана Анненкова, а при венчании в Михаило-Архангельской острожной церкви приняла православное имя Прасковьи Егоровны Анненковой. Однако встречаться супругам разрешалось не более двух раз в неделю, а все остальное время женщины, приехавшие в Сибирь следом за своими мужьями, были вынуждены проводить в домашних заботах и подготовке к очередной встрече с супругом. Полина завела огород, показывала женщинам, никогда не знавшим домашних забот, как вести хозяйство и готовить, смотрела за детьми и учила русский язык. В 1829 году француженка родила девочку, которую нарекли Анной, а спустя год — дочь Ольгу. Всего Полина рожала восемнадцать раз, однако в живых осталось лишь шестеро детей Анненковых.

Через два года заключенных перевели на завод, охрану немного ослабили и женщины могли навещать мужей по несколько раз в день. К 1835 году каторжные работы были закончены, а декабристов отправили на поселение. Семью Анненковых распределили под Иркутск, а через пару лет они направились в Туринск, где Ивану Александровичу разрешили поступить на гражданскую службу. Характер супруга с каждым годом становился все тяжелее, Анненков требовал постоянного внимания и заботы и часто был невыносимым, однако Полина, обладавшая удивительно мягким и добродушным характером, сглаживала все конфликты, а в ссорах старалась во всем уступать мужу.

В 1841 году чета Анненковых была переведена в Тобольск, а спустя пятнадцать лет, после амнистии 1856 года, — в Нижний Новгород, где супруги прожили около двадцати лет. Иван Александрович несколько раз избирался мировым судьей, занимал должность председателя нижегородского дворянства, а Полина являлась попечительницей нижегородского женского Мариинского училища. В то же время она занялась написанием книги «Рассказы-воспоминания», где раскрыла всю правду о пребывании женщин в ссылке. Оставив любимых детей и привычную жизнь богатых аристократок, последовали в далекую Сибирь, чтобы быть рядом со своими мужьями. До конца своих дней Полина Анненкова не снимала браслет и нагрудный крест, вылитый из кандалов мужа, — словно напоминание о тяжелых, трагических днях и преодолевающем все трудности великом чувстве любви.

Она умерла 14 сентября 1876 года. После смерти супруги Иван Александрович впал в болезненное состояние, а через год и четыре месяца его не стало. Его сердце остановилось 27 января 1878 года в Нижнем Новгороде, ставшем последним пристанищем влюбленной пары.
 

Любовные истории одной из самых странных женщин литературного мира, которую многие считали грубой и бессердечной, которой приписывали многочисленные связи с мужчинами и даже женщинами, которую упрекали в инцесте (намекали на физическую близость с собственным сыном), — все ее любовные истории, по мнению подавляющего числа исследователей жизни Жорж Санд (1804 - 1876), на деле являлись проявлениями скрытого материнского инстинкта, который знаменитая на весь мир писательница пыталась воплотить в отношениях с каждым встречавшимся на ее жизненном пути мужчиной. А мужчин было слишком много — столько, что, вспоминая в преклонном возрасте прожитую жизнь, Жорж Санд признавалась: «У меня есть опыт в любви, увы, очень полный! Если бы я могла начать жизнь сначала, я была бы целомудренной!»

Знавшие ее современники описывают писательницу как женщину невысокого роста, плотного и коренастого телосложения, с огромными карими глазами на фоне достаточно грубых черт лица. Одни считали Санд оригинальной и даже красивой. Другие уверяли, что она была слишком мужеподобна, чтобы быть привлекательной. Ее манеры двигаться и говорить отличались резкостью, ее слишком откровенные разговоры вводили в смятение скромных дам, а мужские костюмы, которые Санд предпочитала женским, и вовсе скрывали в ней что-либо женственное и грациозное. Неизменными в ее облике оставались также мужские шляпы и сигарета в руке. Тем не менее мужчин влекло к ней. Женщина, обладавшая интеллектом, необычным юмором, разбиравшаяся во многих проблемах лучше мужчин, остроумная собеседница, она не раз заставляла поклонников бросать все ради жизни с ней и страдать, будучи брошенными ею.

Аврора Дюпен — настоящее имя Жорж Санд — родилась 1 июля 1804 года в небольшом городке Ноан под Парижем. Ее бабка — Аврора Саксонская — дочь знаменитого маршала и авантюриста Морица Саксонского, была высокообразованной и благовоспитанной дамой. После смерти первого мужа она вышла замуж за пожилого небогатого служащего Дюпена, с которым была счастлива весь остаток жизни. Ее сын Мориц, служивший в наполеоновской армии, встретил актрису бродячего театра и, влюбившись в нее, тайно обвенчался с ветреной возлюбленной, которую никак не хотела признать его семья, особенно мать. Вскоре после венчания у молодых родилась девочка, названная в честь бабки Авророй. Однако старшая Аврора и после этого не пожелала признавать ни свою невестку, ни законнорожденную внучку. Приняла ребенка мадам Дюпен лишь тогда, когда однажды ей насильно дали на руки четырехлетнюю девочку. Увидев огромные темные глаза, бабка узнала в чертах крошечной девочки своего сына и смягчилась.

Тем не менее раздоры с невесткой продолжались. Аврора-старшая упрекала бывшую актрису в легкомысленном поведении и распутстве. Невестка защищалась, а однажды, собрав вещи, заявила, что не вернется в дом, пока будет жива ее свекровь, и уехала в Париж.

Маленькая Аврора тяжело переживала разлуку с матерью, но ее заменила бабка, которая привила внучке любовь к музыке и литературе, научила ее хорошим манерам и умению вести себя в светском обществе. Вместе с тем пожилая аристократка посчитала, что этого не достаточно, и отдала девочку на воспитание в пансион при женском августинском монастыре, где воспитывались девушки из самых знатных и богатых семей Франции. В монастыре будущая писательница получила великолепное образование и уверенность в себе. Бабушка умерла, когда Авроре было шестнадцать лет. По завещанию имение в Ноане перешло к внучке.

Сразу же после кончины бабки вернулась мать. По совету настоятельницы монастыря она забрала Аврору домой. Дело в том, что монахини стали часто замечать девушку за разглядыванием на иконах ликов святых — мужчин — и усмотрели в этом буйство плотской страсти. Позже оказалось, что они были правы — Аврора действительно влюбилась в святого Августина.

Бывшая актриса, едва вернувшись в Ноан, сразу же вознамерилась выдать дочь замуж за человека, который был Авроре настолько неприятен, что потрясенная девочка перестала есть и, не вставая, лежала в кровати, спрятавшись в своей комнатке. Чтобы избавиться от нелюбимого человека, она дала согласие на брак с другим мужчиной — Казимиром Дюдеваном, казавшимся ей поначалу понимающим и добрым другом. К тому же Дюдеван не ограничивал ее свободу: Аврора могла ездить на охоту, встречаться и общаться с друзьями и подругами, интересоваться совсем неженскими вещами.

Восемнадцатилетняя Аврора окунулась в семейную жизнь, вела домашнее хозяйство, а в 1823 году родила первенца — Морица. Через год на свет появилась дочь Соланж. Дети стали для молодой женщины радостью и утешением от начавшегося разлада в семье и непонимания между супругами. Денег постоянно не хватало, и Аврора занялась переводами и написанием своего первого романа, а через какое-то время решила уехать в Париж. Муж не противился отъезду супруги и отпустил Аврору вместе с дочкой.

В столице мадам Дюдеван поселилась на чердаке и занялась литературной работой. Ежедневно она исписывала плотным аккуратным почерком несколько страниц и эту привычку сохранила до конца жизни. Тогда же начинающая писательница решила одеваться в мужской костюм: и с тех пор ее неизменным нарядом стали темное длинное пальто, фетровая шляпа и тяжелые мужские сапоги.

Романы свои Аврора стала подписывать мужским именем — Жорж Санд, а говорить о себе — только в мужском роде. Через некоторое время Санд подала на развод, решив разорвать все отношения с мужем. «Женщина не может отдаваться, как вещь! — говорила она после развода. — Даже сама мысль о сближении без любви гнусна!»

Роман Жорж Санд «Индиана» неожиданно для многих оказался успешным, прошло немного времени — и произведения Санд стали популярными во всей Франции.

На экстравагантную и оригинальную писательницу обратила внимание творческая элита Европы. У нее появилось множество поклонников и поклонниц. Число ее любовников перевалило за триста, причем многие из них были знаменитыми писателями, музыкантами, деятелями искусства. Особенно выделяются среди них Проспер Мериме и Ференц Лист.

Повторимся, ко всем своим любовникам Санд испытывала материнские чувства. Не стал исключением и великий польский композитор Фредерик Шопен (1810 - 1849). Он был младше Санд на шесть лет и болел туберкулезом, отчего выглядел бледным и слабым. Современники описывают Шопена, как человека с рыцарскими манерами, красивой, стройной фигурой, аристократическими чертами лица. Хрупкий и нежный юноша понравился Санд, и она решила во что бы то ни стало завоевать его сердце.

Когда они впервые увидели друг друга в доме общих знакомых, Шопен не обратил на писательницу никакого внимания. А через пару дней он спросил у своего приятеля: «Что за отвратительная женщина эта Санд? Да и женщина ли она вообще?» К тому же Шопен был уже помолвлен, но его невеста, красавица Мария Водзинская, вскоре расторгла помолвку, заявив, что жених не является тем мужчиной, который может сделать ее жизнь спокойной и счастливой. Впечатлительный композитор сильно переживал разрыв с невестой, но быстро нашел утешение в объятиях другой женщины: искушенная в любовных делах Санд знала, как найти путь к сердцу композитора. «Она так проникновенно смотрела мне в глаза!.. — вспоминал Шопен. — Я был побежден!» Эта связь продолжалась целых девять лет.

Первоначально Шопен поселился в соседнем от Санд доме. Их встречи были тайными, и если же им приходилось сталкиваться у общих знакомых, любовники прекрасно играли роль едва знакомых людей. Через несколько месяцев было решено снять квартиру на двоих в тихом парижском районе. Поначалу об их совместной жизни никто не догадывался, и даже собирая гостей, Шопен держался в их общем с Жорж Санд доме как простой гость, был любезен и внимателен к писательнице.

Человек с очень сложным характером, композитор был со всеми сдержан и холоден, но все равно помимо воли каждый раз оказывался в центре общего внимания. Его обязательно просили что-нибудь сыграть, импровизации пианиста пользовались наибольшим успехом, а умение шаржированно подражать окружающим приводил гостей в восторг.

Осенью 1838 года Санд отправилась отдыхать на Майорку в обществе, как она выразилась, «двух детей» — с сыном Морицем и с «малышом Шопеном». Спокойствие и благоприятный климат помогли больному композитору подлечить здоровье. После возвращения с Майорки, влюбленные переехали в Ноан. Санд, относившаяся к Шопену как к больному мальчику, требовала от всех бережного отношения к нему. К тому же она была убеждена, что для полного выздоровления Шопену необходимо воздержание. Очень быстро их отношения переросли в платонические, и Санд жаловалась: «...многие люди обвиняют меня, что я его измучила необузданностью своих чувств. А он жалуется мне, что я его убиваю своими отказами...»

Всегда восхищавшаяся гениальностью композитора, Санд постоянно поощряла его желание работать и создавала для этого все условия. Именно годы, проведенные с Жорж Санд, биографы Шопена считают самыми плодотворными в его творчестве.

Болезнь столь ослабляла Шопена, что все семейные хлопоты в Ноане лежали на плечах одной Жорж Санд. При этом родные дети писательницы были категорически против этой связи. Сын постоянно ревновал мать к ее любовнику; капризная и эгоистичная дочь провоцировала все новые и новые ссоры в доме. Часто она даже кокетничала с Шопеном, настраивая его против своей матери.

Композитор, будучи человеком крайне впечатлительным, не смог долго выносить тяжелой атмосферы, сложившейся в поместье. Он устал от постоянных ссор, злых выходок капризной Соланж, нездоровой ревности Морица. И однажды, сообщив возлюбленной, что хочет побывать на родине, Шопен навсегда покинул Ноан. Жорж Санд не стала уговаривать и останавливать его.

Какое-то время они переписывались, но постоянно встречаясь с Шопеном в Париже, злобная Соланж продолжала рассказывать композитору пикантные и порой просто выдуманные истории о якобы многочисленных любовных романах своей матери. В результате Шопен возненавидел бывшую подругу и прекратил какие-либо отношения с ней. Он не отвечал на ее письма, избегал случайных встреч... Заботливую же Жорж Санд интересовало лишь одно — здоровье ее «третьего ребенка».

Последний раз они увиделись в 1848 году. Санд хотела поговорить с Шопеном, тот отвернулся и вышел прочь. Через год композитора не стало.

После смерти любимого стареющая Санд успокоилась. Время ее многочисленных романов завершилось. До своей смерти, целых пятнадцать лет, она жила с последним любовником, Александром Мансо. Ее жизнь была полностью посвящена заботе о сыне, ведению хозяйства в доме и работе, которой Жорж Санд никогда не изменяла.

Прославленная писательница, автор бессмертного романа «Консуэло», скончалась 8 июля 1876 года.
 

Великий композитор-романтик Роберт Шуман (1810 - 1856) начал свой жизненный путь необычайно успешно, а закончил его в психиатрической клинике. Взлетами и падениями он был обязан прежде всего своей возлюбленной — несравненной Кларе Вик (1818 - 1896). Возможно, Шуман и не стал бы так всемирно известен, если бы не встретил на жизненном пути эту блестящую пианистку, чья исполнительская гениальность, должно быть, и заставила композитора подняться до божественных высот.

Роберт Шуман родился в 1810 году в Саксонии в провинциальном городке Цвиккау и был пятым ребенком в большой семье бюргеров. Отец его, известный в провинции книгоиздатель, мечтал, чтобы сын стал поэтом или литературным критиком. Судьба распорядилась иначе: однажды, услышав на концерте скрипку Паганини, будущий композитор навсегда преклонился пред музыкой. Мать любила мальчика больше других детей, но хотела, чтобы сын обучился «хлебной» профессии, она мечтала, чтобы Роберт стал юристом. Желание матери первоначало взяло верх — в 1828 году юный Шуман отправился в Лейпциг, где поступил в университет для изучения юриспруденции.

Однако с мечтой стать музыкантом молодой человек никогда не порывал. Как-то раз, прогуливаясь по городу после занятий, он решил зайти в гости к местному врачу-психиатру Карусу, у жены которого, певицы Агнессы Карус, часто собирались известные музыканты и музыкальные критики. В тот вечер там был и владелец фортепианной мастерской и одновременно преподаватель игры на фортепиано Фридрих Вик со своей девятилетней дочерью, которая уже в столь раннем возрасте подавала большие надежды как исполнительница. Когда девочка села за инструмент и опустила на клавиши свои худенькие детские руки, весь дом затих, словно завороженный, и внимал игре маленькой Клары. Сомнений не было: девочка обладала поразительным музыкальным даром.

Клара Вик появилась на свет в 1818 году и воспитывалась строгим отцом, который ушел от жены, забрав малолетнюю дочь и ее младших братьев к себе и запретив детям видеться с матерью. Тщеславный Вик ни на миг не сомневался, что его Клара станет великой пианисткой: он был одержим маниакальной идеей сделать из своего первенца — не важно дочь это или сын — гениального, известного всему миру музыканта. Таким образом Вик жаждал на века прославить свое имя.

Родившаяся девочка была очень болезненным и слабым ребенком. Замкнутая в себе Клара начала говорить лишь с четырех лет, а иногда казалась совершенно глухой. Скорее всего, замедленное развитие девочки объясняется нездоровой атмосферой в семье и непрекращающимися ссорами между родителями. Поэтому когда они развелись, а маленькую Клару отец увез в Лейпциг, девочка быстро заговорила и показала свои незаурядные способности. С тех пор вся жизнь Клары замыкалась на музыке: ежедневные, многочасовые занятия за роялем, изнурительные упражнения, строгий режим, запрет на детские игры и забавы. Фридрих не жалел средств: к его дочери приходили самые прославленные мастера музыки, учителя письма и чтения, английского и французского языков. Все это сделало Клару Вик не по годам взрослой и серьезной: отец отнял у нее детство, подарив взамен всемирную известность.

На следующее утро после выступления маленькой пианистки Роберт Шуман стоял у двери дома Виков и умолял главу семьи быть его учителем. В тот день он стал учеником знаменитого музыкального педагога Фридриха Вика и из беззаботного юноши превратился в трудолюбивого ученика, часами занимавшегося музыкой. Современники вспоминали, что Шуман даже в поездки брал картонную клавиатуру, на которой беспрестанно отрабатывал технику игры на фортепиано. Придумывая изощренные упражнения, он однажды повредил себе правую руку, после чего врачи запретили музыканту играть, навсегда отобрав надежду стать великим пианистом. Продолжая занятия с Фридрихом Виком, будущий композитор в то время всерьез увлекся музыкальной критикой.

Когда у Виков появлялся молодой Роберт, все в доме веяло теплотой и весельем. Но худое, нездоровое лицо Клары и ее огромные, грустные глаза не давали юноше покоя. Его сочувствие к «печальной Кьярине», а также восхищение ее гениальностью переросли вскоре в настоящее, сильное чувство.

В 1836 году, когда Кларе исполнилось шестнадцать лет, Шуман впервые объяснился ей в любви. «Когда ты меня поцеловал тогда, — вспоминала она в своих письмах намного позднее, — я думала, что потеряю сознание... я едва удержала в руках лампу, с которой провожала тебя к выходу». Девушка, уже давно питавшая нежные чувства к молодому пианисту, сразу же ответила взаимностью. Влюбленным приходилось скрывать свои отношения, прячась и обманывая старого Вика. Тем не менее подозрительный отец вскоре узнал о проделках дочери. Понимая, чем может обернуться для него роман Клары, Вик увез дочь из города, и более чем полтора года влюбленные не имели ни малейшей возможности встретиться. Даже переписка была им строго запрещена. В дни разлуки Роберт Шуман, тоскуя по «маленькой Кьярине», написал лучшие свои «Песни», которые впоследствии принесли ему мировую славу.

В 1837 году, когда Вики вернулись из продолжительного турне в Лейпциг, Клара написала любимому нежное письмо, передав его через общего друга Эрнста Веккера. С тех пор их тайные письма пересылались через знакомых, которые изо всех сил старались помочь влюбленной паре облегчить их страдания. «...Ты ангел-хранитель, посланный мне творцом. Ведь ты и только ты вернула меня к жизни...» — писал Шуман. Иногда друзья организовывали тайные встречи Роберта и Клары, и делалось это столь искусно, что даже суровый и бдительный Фридрих Вик долгое время не замечал пылкого любовного романа своей дочери.

Когда же Шуман, пожелавший сделать открытой связь с любимой, пришел к старому Вику, чтобы просить руки его дочери, тот в ярости выгнал бывшего ученика из дома и запретил подходить к «его гениальной Кларе». Отчаявшись, молодой человек пошел на последний шаг, обратившись с согласия Клары в суд, где отец возлюбленной публично обвинил поклонника дочери в пьянстве, разврате, плебействе и безграмотности. Композитор опроверг клевету обозленного Вика, и суд вынес решение о возможности брака между влюбленными вопреки запрету строгого папаши.

Роберт и Клара обвенчались в маленьком костеле близ Лейпцига 12 сентября 1840 года. Поселились Шуманы в крохотном домике на окраине города. Клара давала концерты, Роберт сочинял музыку, а в свободное время они преподавали в консерватории. Знаменитые «Любовь поэта», «Любовь и жизнь женщины», «Грезы любви» Шуман создал именно в это счастливое время.

Когда четыре года спустя супруги отправились в совместное турне по городам России, в Петербурге состоялся грандиозный концерт прославленной европейской пианистки. На следующий день газеты писали: «К нам приехала несравненная Клара со своим мужем...» Вернувшись домой, Шуман был подавлен и разбит, он все больше уходил в себя, становился замкнутым и нелюдимым: «...Мое положение рядом со знаменитой женой становится все унизительнее... Судьба смеется надо мной. Неужели я просто муж Клары Вик и ничего больше?»

Проживая уже в Дюссельдорфе, семья Шуманов познакомилась с начинающим музыкантом Иоганнесом Брамсом (1833 - 1897), который до конца жизни супругов оставался их верным и искренним другом.

Он очень нежно и тепло относился к Роберту, а к Кларе испытывал и вовсе неоднозначные чувства.

Когда 1 октября 1853 года молодой, худощавый Брамс появился на пороге их дома, хозяин записал в своем дневнике: «Визит Брамса (гений)». А уже через месяц немецкий музыкальный журнал опубликовал статью Роберта Шумана, где тот писал: «Я думал... что должен явиться кто-то, кому суждено идеально воплотить высшее начало нашего времени... И он явился... Имя его — Иоганнес Брамс... Сидя за фортепьяно, он открывал нам чудесные страны, все плотней окутывая нас своими чарами». Говорили даже, что якобы столь сильная связь двух мужчин породила помимо дружбы и другие отношения, но это по сей день остается лишь домыслами.

Тем временем здоровье Роберта ухудшалось: все чаще, впадая в нервную меланхолию, он не хотел видеть даже «любимую Клару». Все сильнее давали о себе знать признаки наследственного душевного недуга, которым страдали его сестра и отец. Шуман уходил из реального мира в свой собственный, созданный воспаленным воображением, мир, посещал кружки магии, стал увлекаться спиритизмом и мистикой.

Клара, продолжая давать концерты по городам и весям, старалась помочь мужу: окружала его заботой, терпеливо переносила нервные срывы, которые усугублялись с каждым днем. Больного композитора мучили слуховые галлюцинации, иногда он даже не узнавал детей и жену, а однажды, пытаясь избавиться от маниакально преследовавших его образов, бросился с моста в Рейн. Посиневшего от холода, потерявшего сознание Шумана вынесли на берег прохожие.

После этого случая, опасаясь причинить вред Кларе и детям, теряющий рассудок гений попросил поместить его в психиатрическую клинику. Там он провел два мучительных года, где постепенно сходил с ума: впал в глубокую депрессию, отказывался разговаривать, есть и пить — боялся, что его отравят. Лишь когда его навещал преданный Брамс, Шуман соглашался выпить глоток вина и съесть кусочек фруктового желе.

Роберт Шуман умер 29 июля 1856 года от общего истощения организма.

После смерти супруга на руках Клары остались восемь детей. Вдова Шумана пережила композитора на целых сорок лет. Первое время Брамс оставался рядом с Кларой и помогал ей вести хозяйство. Спустя полгода он вернулся на родину в Гамбург. Все, знавшие Брамса, понимали, как трепетно любит молодой композитор вдову Шумана. Друзья и близкие ожидали, что они вскоре поженятся. Но этого не произошло, возможно, по нескольким причинам. Во-первых, будучи на четырнадцать лет старше Иоганнеса, Клара относилась к нему, как к ребенку, и питала в отношении него по-матерински нежные чувства. Во-вторых, молодой, подающий надежды двадцатитрехлетний мужчина мог испугаться непростой семейной жизни в окружении всегда очень занятой жены и восьмерых детей. Некоторые были убеждены, что Брамс побоялся гениальности «несравненной Клары», которая всегда, как это было и с Шуманом, затмевала его талант. Так или иначе, но Иоганнес Брамс покинул Дюссельдорф один.

Неизвестно, была ли связь Брамса и Клары Шуман платонической или же друзья на публике были все-таки тайными любовниками. Говорили, что Клара сильно ревновала Брамса к женщинам. Возможно поэтому, а также из-за своей огромной преданности великой пианистке композитор так и остался неженатым. До смерти Клары, в течение сорока лет, друзья вели непрерывную переписку. Когда Клара умерла во Франкфурте 20 мая 1896 года, Брамс очень тяжело переживал ее уход. Через год он скончался.

Нельзя не отметить, что время все расставило по своим местам: имена Шумана и Брамса знает каждый, кто хоть мало-мальски интересуется классической музыкой, а о Кларе Вик помнят только специалисты-музыковеды.
 

Александр Дюма, известный французский писатель, родился 28 июля 1824 года. Он был сыном Александра Дюма-отца и бедной швеи. Дюма-старший, бросил мать мальчика, не захотев на ней жениться, а признать ребенка своим согласился лишь спустя несколько лет. Авантюрист, фантазер и любитель приключений Дюма-отец практически не занимался воспитанием сына, который с ранних лет недолюбливал ветреного родителя. Навсегда в его сердце остались горечь и обида на отца, а в его романах оживали образы из детства и юности: брошенная женщина, разводы, измены и бедняки.

Он всегда пытался увидеть что-то хорошее в опустившихся и запутавшихся в жизни людях, за что его нередко называли «адвокатом проституток и покинутых женщин».

Самым знаменитым и в то же время противоречивым произведением Александра Дюма-сына стал роман «Дама с камелиями», в основу которого легли реальные отношения писателя и известной французской куртизанки. И хотя Дюма всегда соблюдал мораль и пытался вести нравственный образ жизни, в этот раз он отступил от собственных, написанных им же правил.

С Мари Дюплесси (настоящее имя Альфонсин Плеси) писатель познакомился в 1844 году, когда ему исполнилось двадцать лет. Он был никому не известен и слишком беден. Она — его ровесница, но уже опытная любовница, красота которой сводила с ума парижских мужчин и являлась предметом зависти благородных дам.

Мари была высокой брюнеткой с идеальной фигурой и тонкой талией. Особенно на ее лице выделялись большие, глубокие глаза, которые, казалось, раскрывали весь внутренний мир этой удивительной молодой женщины. Она была изящна, грациозна, умела вести себя в обществе и поддержать любой разговор, отчего любовники не догадывались о ее настоящем происхождении.

Дюплесси и Дюма встретились в парижском кафе и разговорились. После той встречи девушка приходила на свидания к молодому человеку, они гуляли по городу, а ночью шли в ее роскошную квартиру, где Александр оставался до утра. Тогда Мари рассказывала ему о своей жизни, а юноша, со слезами на глазах слушая историю очаровательной знакомой, влюблялся в нее все сильнее.

Мари была крестьянкой из Нормандии. Отец продал ее местному господину. Тот был знатен, обеспечен, но слишком стар. Чтобы как-то оправдать появление в своем доме юной девочки, богатый старик назвал ее своей ученицей. Однако спустя несколько месяцев девушка ему надоела и он выгнал ее, приказав больше не появляться в его доме.

Бедная Мари вынуждена была ходить из дома в дом, где подрабатывала прислугой, кухаркой или прачкой. Ни для кого не было тайной, что она за небольшую плату принимает у себя мужчин, которые ее навещали почти каждую ночь. А однажды в одном из ресторанов, где она подрабатывала официанткой, красивую девушку заметил богатый сеньор, который, придя к ней ночью, на утро предложил перебраться в небольшую квартиру в центре Парижа. Он рекомендовал очаровательную Мари своим богатым знакомым, которые за ночь с девушкой платили весьма щедро. Так молоденькая провинциалка из Нормандии стала одной из самых известных и дорогих куртизанок Парижа.

Встречи Дюма-младшего с Мари Дюплесси продолжались год, пока та не попросила своего тайного друга больше не беспокоить ее. Он стал ей не нужен, и она предпочла расстаться с тем, кто впоследствии обессмертил ее имя и написал прекрасный роман «Дама с камелиями».

Александр Дюма сильно переживал разрыв с любимой. А Мари, внезапно заболев чахоткой, угасала с каждым днем. Поклонников больная и слабая женщина больше не интересовала. Она осталась одна и распродавала все свое имущество, чтобы собрать деньги на лечение. Однако ни врачи, ни лекарства ей уже не помогали.

Мари Дюплесси умерла от туберкулеза в 1847 году. Дюма, узнав о смерти возлюбленной, на несколько дней закрылся в своей комнате и не выходил оттуда. Тогда же писатель решил увековечить имя возлюбленной, создав роман, название которому он уже дал давно: в кругу любовников и знакомых Мари Дюплесси называли «Дамой с камелиями».

Роман, который вышел в свет в 1848 году, принес молодому писателю широкую известность. Героиня романа, Маргарита Готье, была так похожа на мадемуазель Дюплесси, что знавшие когда-либо Мари поразились удивительному сходству двух женщин — реальной и той, которая существовала лишь на страницах книги. Поклонники знаменитой любовницы, прочитав роман, вдруг осознали, что их подруга, которая за деньги продавала чувства, умела быть искренней и ранимой, желавшей любить и не скрывать этого за маской беззаботной, веселой куртизанки.

Спустя четыре года, в 1852 году, Александр Дюма поставил по роману «Дама с камелиями» театральную пьесу, после премьеры которой заплаканные женщины дарили автору букеты цветов и от восторга бросались к нему на шею. Дюма-младший стал одним из самых известных писателей Франции, у него появились поклонницы, и все французские дамы стремились познакомиться с обаятельным французом, который соблюдал все нравственные запреты и с большим уважением относился к женщинам. Он был честен, прям и откровенен и не скрывал от своих поклонниц, что мечтает о создании крепкой и дружной семьи.

Пережив юношеский роман с Мари, Дюма хотел успокоения и надежности. Когда Александру исполнилось двадцать девять лет, он познакомился с русской княгиней Надеждой Нарышкиной. Роман, который затянулся на долгие пятнадцать лет, был мучительным и трудным. Зеленоглазая красавица Надин, так звал новую подругу писатель, была замужем за старым князем Нарышкиным, за которого юную девушку выдали без ее согласия. Пылкая, эмоциональная и страстная Надежда желала любви и уехала за ней в Париж. Там она вместе с подругами организовала салон, куда приглашала самых известных мужчин французской столицы: художников, музыкантов, литераторов. Дюма-сын вскоре стал любовником двадцатишестилетней иностранки. В 1853 году они стали жить вместе, и, казалось, к писателю пришло долгожданное успокоение. Он желал жениться на Нарышкиной, однако старый князь развода не давал. Спустя семь лет Надин родила девочку, рождение которой любовники скрывали, а рассказать о дочери Дюма смог лишь через семь лет, когда в 1864 году умер супруг любовницы, и 31 декабря Надежда стала его женой.

Родив вторую дочь, Надин изменилась. Ее красота постепенно угасала, характер испортился, а своего мужа она постоянно подозревала в изменах. Высокий, статный, красивый писатель и в самом деле безумно нравился женщинам. Он так устал от скандалов супруги и постоянной ревности, что нередко встречался с поклонницами и иногда влюблялся, черпая в отношениях с ними новые истории для своих романов. Жизнь с Надеждой становилась невыносимой.

Нарышкина превратилась в недовольную сварливую супругу, каждый день в слезах упрекала мужа в неверности и стала настолько неуравновешенной, что вскоре врачи подтвердили подозрение Александра — его жена страдала тяжелым душевным недугом. В 1891 году она ушла от Дюма и поселилась в доме своей дочери. Надин умерла в начале апреля 1895 года, а спустя несколько месяцев, 28 ноября того же года, не стало и великого француза.

В конце жизни Александр Дюма-младший с горечью признавался друзьям, что его брак с русской красавицей оказался самой ужасной ошибкой, а единственное настоящее чувство, которое он испытал, была юношеская любовь к прекрасной парижской куртизанке Мари Дюплесси, его порочной «Даме с камелиями», внутри которой жила чистая и невинная душа.
 

История любви французского поэта, писателя, драматурга Виктора Гюго и необыкновенной женщины, пожертвовавшей своей жизнью ради любимого, до сих пор затрагивает сердца тех, кто когда-либо слышал об этом прекрасном романе.

Виктор-Мари Гюго, национальная гордость Франции, автор известных всему миру «Собора Парижской Богоматери» и «Отверженных», родился 26 февраля 1802 года в Безансоне, в семье капитана из Лотарингии. В основном воспитанием мальчика занималась мать, Софи Требуше — женщина властная, сильная и волевая. Она пресекала любые вольности сына, и когда тот впервые влюбился в очаровательную юную Адель Фуше, категорически запретила поддерживать с ней какие-либо отношения. Когда будущему романисту исполнилось шестнадцать, родители развелись, а спустя три года мать Виктора скончалась. Именно тогда отец юноши позволил ему возобновить встречи с возлюбленной, не желая и дальше причинять страдания сыну. Именно в то время Виктор всерьез увлекся поэзией.

Первый сборник его стихов был с восторгом встречен самим королем Людовиком XVII, и тот назначил молодому поэту пенсию в размере 1200 франков в год. На эти деньги Адель и Виктор обвенчались. Это произошло 12 октября 1822 года в парижской церкви Сен-Сюльпис, а спустя два года молодая жена подарила супругу дочь Леопольдину. Благополучная семейная жизнь, пятеро детей, любящая жена, пришедшая к поэту известность сделали счастливым Виктора Гюго на долгих одиннадцать лет. Писатель стал знаменит и богат, он создавал не только литературные шедевры, но и достиг к тому времени больших высот в драматургии. Его пьесы с успехом ставились в самых известных театрах Франции. Так продолжалось бы долгие годы, если бы не случай, который перевернул жизнь писателя, изменил его полностью и превратил застенчивого, робкого юношу в самовлюбленного, уверенного в себе мужчину.

Это случилось в 1833 году, когда в спокойную жизнь Гюго ворвалась молодая актриса, одна из самых красивых и ярких женщин Парижа. Жюльетта Друэ (настоящее имя Жюльен Говен) разожгла в сердце тридцатилетнего писателя такую любовь, о которой он и не мог подумать все годы совместной жизни с неопытной и равнодушной к любовным делам Аделью. Их связь продолжалась долгих пятьдесят лет. И ничто не могло разрушить прекрасный роман, красивейшую историю любви, где было много огорчений и счастья, взлетов и падений, отчаяния и слез, жертв и странных подарков судьбы.

Свою измену законной супруге Гюго оправдывал тем, что Адель сама якобы не была ему верной. Говорили, что она всерьез увлекалась молодым литератором Сент-Бевом, который был к тому же другом ее мужа. Но переходили ли эти отношения за рамки платонических — до сих пор остается неизвестным.

Писатель и молодая актриса встретились в одном из парижских театров на репетиции пьесы Гюго «Лукерция Борджиа», где Жюльетте была отведена незначительная, но достаточно яркая роль. Красивая, темпераментная, обворожительная актриса не могла не остаться незамеченной. А ее улыбка и вовсе сводила с ума. В то время мадемуазель Друэ уже давно была искушена в любви. Умная, свободомыслящая и независимая, она имела многочисленных любовников, за счет которых и жила с достаточной роскошью. Она обожала богатые наряды, драгоценности, рестораны, светские вечера. Вместе с тем Жюльетта никогда не скрывала своего простого происхождения, доказывая, что каждая бедная девушка имеет право достичь всего, чего она пожелает, и стать не менее образованной, чем богатые, светские дамы. К двадцати шести годам у актрисы была дочь Клер от скульптора Прадье, но вступить в законный брак с отцом ребенка Жюльетта так и не пожелала.

День их встречи Гюго запомнит навсегда. Через много лет он признается любимой: «У меня два дня рождения, оба в феврале. В первый раз, появившись на свет 28 февраля 1802 года, я был в руках моей матери, во второй раз я возродился в твоих объятиях, благодаря твоей любви, 16 февраля 1833 года...».

Познав десятки мужчин, слывя искушенной куртизанкой и прекрасной любовницей, Жюльетта поняла, что полюбила. Да так сильно, что дальнейшая жизнь ее больше не интересовала. Ей был нужен только он — ее «любимый Виктор». Она завладела его сердцем, научила его, тогда еще робкого и нерешительного пуританина, любви и страсти. И уже спустя несколько месяцев актриса откровенно писала новому любовнику: «Я испытываю чудовищный голод по твоему телу, я советую тебе беречься моей ужасной любви...»

Спустя год после их встречи Гюго закончил новую повесть «Клод Де», посвятив ее Жюльетте. На титульном листе стояла надпись: «Моему ангелу, у которого растут крылья».

Совсем скоро об их романе заговорил весь Париж. Друзья пытались уговорить Виктора разорвать отношения с ветреной актрисой. Но Гюго, улыбаясь, отвечал, что теперь он «стал намного лучше, чем во времена своей непорочности». Он и не думал оставлять обворожительную красавицу.

Жюльетта Друэ, пожертвовав своей карьерой, покинула сцену, забыла о многочисленных поклонниках и уединилась в маленьком доме на улице Сент-Анастаз, чтобы отныне полностью посвятить свою жизнь возлюбленному.

Она стала тенью писателя, его ангелом-хранителем, рабыней, выполнявшей все желания своего господина. Жюльетта занималась личным архивом Гюго, переписывала рукописи, а когда писатель был изгнан из Франции на остров Гернси, не жена, а преданная любовница молча последовала за ним в ссылку.

Влюбленный Гюго, изнывая от ревности, часто превращался в тирана. Он не позволял подруге выходить на улицу без сопровождения, заставлял ее сидеть дома и дожидаться его прихода. Порой это ожидание длилось несколько дней, но Жюльетта покорно следовала всем указаниям Виктора. Она ждала и прощала. Она даже простила писателю недолгий, но страстный роман с молодой дворянкой Леони д'Онэ. В 1851 году новая пассия гения даже показала мадемуазель Друэ все письма, которые писал ей Гюго, чтобы доказать, что чувств Виктора к Жюльетте больше нет. Но, пережив этот роман, Гюго опять вернулся к бывшей возлюбленной.

Будто искупая свою беспорядочную и грешную жизнь в прошлом, актриса терпела и продолжала любить своего незаконного супруга: «Видеть тебя — значит жить; слышать тебя — значит мыслить; целовать тебя — значит возноситься к небесам...»

Их переписка, в которой насчитывается около 15 тысяч писем от Гюго и 17 тысяч от Жюльетты, поражает своей нежностью, трепетностью и непрерывающейся ни на миг любовью. «Ты одна можешь решить судьбу моей жизни или моей смерти, — писал Гюго. — Люби меня, вычеркни из своего сердца все, что не связано с любовью, чтобы оно стало таким же, как и мое». «Ты не просто солнечный спектр с семью яркими лучами, — отвечала ему Жюльетта, — ты само солнце, которое освещает, греет и возрождает жизнь. Это все ты, а я — я смиренная женщина, которая обожает тебя».

Знаменитый сборник Гюго «Песни сумерек» был полностью посвящен любимой. Писатель не раз признавался, что его любовь важнее всего на свете: Бога, дочери, славы. Он называл любовницу «истинной женой» и продолжал испытывать к ней самые нежные чувства.

Бывший всю свою молодость пуританином, скромным и благовоспитанным супругом на старости лет Гюго полностью отдался страсти. Самоуверенный, тщеславный, считающий себя непревзойденным донжуаном, он часто проводил ночи с другими женщинами. Однажды Жюльетта посчитала, что с 1848 по 1849 годы у ее возлюбленного было более 200 любовниц. Говорили, будто бы за несколько лет до своей смерти писатель еще встречался с дамами, а иногда проводил с ними бурные ночи.

В 1868 году, после кочины законной супруги Гюго, которая перед смертью даже просила прощения у Жюльетты, мадемуазель Друэ переехала в дом Виктора, чтобы больше не расставаться с ним никогда. С этого дня они жили вместе. 1 января 1883 года, Жюльетта писала: «Обожаемый мой, не знаю, где я буду в эту дату в следующем году, но я счастлива... Я люблю тебя».

Через полгода ее не стало. Она покинула этот мир 11 мая 1883 года, скончавшись от рака, оставив великого возлюбленного одного в огромном, одиноком доме. В отчаянии Гюго не смог даже прийти на похороны.

Жизнь для него потеряла смысл. Любимая дочь Гюго Леопольдина утонула в Сене, младшая дочь заканчивала свою жизнь в психиатрической лечебнице, умерли оба сына Гюго, ушли из жизни жена и любимая Жюльетта. Прославленный гений остался один. Он умер 22 мая 1885 года, в день именин своей верной возлюбленной, от инфаркта. Тело его теперь покоится в Пантеоне, рядом с великими людьми Франции.

Перед смертью преданной подруги, в знак благодарности, прося прощения за обиды и унижения, причиненные любимой женщине, Виктор Гюго преподнес Жюльетте свою фотографию, на обратной стороне которой была краткая и вместе с тем раскрывающая всю его жизнь надпись: «50 лет любви. Это лучший из браков».
 

Один из самых нашумевших скандалов на рубеже XIX - XX веков связан с кончиной выдающегося ученого и изобретателя, «короля динамита» (многие до сих пор называют его «королем смерти») и промышленника Альфреда Бернхарда Нобеля (1833 - 1896), богатейшего и известнейшего человека не только Европы, но и всего мира. Его посмертное завещание вызвало не только возмущение родственников и многочисленные скандальные разбирательства, но и еще одну загадку, которую долго не могли понять ни родные ученого, ни соотечественники, ни коллеги.

Одни не хотели мириться с потерей богатства, насчитывавшего около 62 млн фунтов стерлингов (по современному курсу), и затевали все новые и новые тяжбы в судах Лондона, Берлина, Парижа. Другие, прежде всего шведский король Оскар II, обвиняли покойного в непатриотизме, поскольку по завещанию Нобеля огромная часть национального капитала фактически уходила из страны. Третьи требовали неукоснительного соблюдения воли покойного, гласившей, что весь его личный «капитал должен быть внесен на надежное хранение и должен образовать фонд; назначение его — ежегодное награждение денежными призами тех лиц, кто за прошедший год внес наиболее существенный вклад в науку, литературу или дело мира и чья деятельность принесла наибольшую пользу человечеству». Призовой фонд делился на пять равных частей между физикой, химией, медициной, литературой и миротворчеством. Непонятным было то, что математика, одна из самых важных наук, не была внесена в этот список. Никто не мог объяснить загадку «странного старика Нобеля». Однако сегодня общепризнано, что разгадка этого секрета кроется в судьбе женщины, первой и самой сильной любви изобретателя динамита.

Альфред Нобель был довольно привлекательным мужчиной, брюнетом среднего роста с красивыми голубыми глазами. Правильные черты его лица скрывала густая борода, которую ученый никогда не сбривал, считая густую растительность на лице неизменным атрибутом интеллектуала. Но всегда угрюмый и неприветливый. Нобель слыл брюзгой и человеком весьма странным. Его странность, возможно, объяснялась и тем, что его не любили женщины и за всю жизнь он так и не смог создать семью и стать счастливым. Но Альфред умел любить и бескорыстно дарить свою любовь, всегда безответную и несчастную. От непонимания другими людьми он уходил в работу, был нелюдимым и заслужил множество прозвищ вроде «выжившего из ума старика», «ревнивого старого брюзги» или «странного Нобеля».

Ученый родился 21 октября 1833 года в семье Иммануэля Нобеля и Каролины Алсель. Отец Альфреда был достаточно известным производителем каучука, но разорился, когда однажды сгорел его дом, а с ним — все сбережения и документы. Семья Нобелей осталась на улице, когда будущему учредителю самой престижной в мире премии исполнился всего год. Отчаявшись, отец решился на смелый шаг и отправился в холодную и загадочную Россию. Лишь через несколько лет он смог встать на ноги и позвать к себе жену и детей. Именно в России маленький Альфред получил образование, выучил русский язык, впитал в себя местную культуру.

Загадочная история любви Альфреда Нобеля, породившая немало слухов и домыслов как при жизни ученого, так и после, началась в Петербурге, когда в доме общих знакомых семнадцатилетний Альфред увидел Анну Дезри, датчанку по происхождению. Красивая, женственная, осторожная девушка так поразила впечатлительного юношу, что он не мог дождаться новой встречи с прекрасной датчанкой. Они встречались в доме некой графини, где каждый четверг собирались иностранные эмигранты. Анна, казалось, затмила всех знатных красавиц Петербурга, красота которых меркла рядом с очарованием девушки. Альфред был влюблен, а его возлюбленная, хотя явно и симпатизировала новому другу, пылких чувств к нему вовсе не питала. Он был лишь интересен ей, и время в разговорах проходило незаметно. Альфред рассказывал девушке про страны, про путешествие в Америку, читал Шелли и Байрона, чему Анна была особенно рада, а вечерами, сидя на скамейке в парке, признавался ей в любви. Девушка молчала, скромно опустив голову. Она не могла ответить взаимностью, но молодой Альфред уже мечтал о женитьбе и строил планы семейной жизни со своей любимой.

Надежды его рухнули совершенно неожиданно. Однажды в доме общих друзей Альфред заметил свою возлюбленную рядом со статным красивым юношей, Францем Лемаржем. Они стояли чуть поодаль и о чем-то живо беседовали. Такой свою даму сердца Нобель видел в первый раз. Она, всегда скромная и сдержанная, преобразилась в один миг и, то и дело вспыхивая от волнения румянцем, что-то рассказывала своему новому знакомому. Тот сыпал в ответ любезностями и комплиментами. Анна даже не обратила внимания на стоявшего в стороне опечаленного Нобеля.

В следующий раз все повторилось снова. Через неделю случилось вообще ужасное! Будучи в гостях и беседуя там с Альфредом, Анна увидела только что пришедшего Лемаржа и тут же, не сказав даже слова старому другу, пошла навстречу новому кавалеру. Лемарж, заметив как смутил Нобеля поступок девушки, решил подчеркнуть свое превосходство и еще больше досадить сопернику. Он обратился к Нобелю и нарочно громко и театрально спросил, как тот относится к математике и насколько хорошо изучил эту важнейшую науку. Смутившись, застенчивый Альфред ответил, что изучал ее у самых лучших учителей Европы. Тогда Лемарж, так же театрально, развернул перед собой белоснежную салфетку, набросал на ней задачу и передал молодому человеку. Не ожидавший подобного поворота событий и разволновавшись так, что все цифры поплыли перед его глазами, Альфред в смятении вернул салфетку с нерешенной задачей надменному Францу. При этом он не нашел ничего лучшего, как встать и, попрощавшись, выбежать из зала.

Через несколько месяцев Анна Дезри вышла замуж за Лемаржа, а Нобель, закрывшись в своей комнате, исписывал листки стихами о потерянной любви, смерти, увядших цветах. Он погрузился в сильнейшую депрессию, в бреду выкрикивал имя возлюбленной, в тяжелейшей лихорадке даже не узнавал отца, который, не вставая, сидел у кровати сына. Когда через несколько дней жар спал и Альфред, придя в себя, увидел печального Иммануила Нобеля, молодой человек прошептал: «Я стану изобретателем, отец, самым великим. Обо мне узнает весь мир. Она пожалеет, но будет уже поздно».

Альфред сдержал свое слово. Он перестал посещать светские вечера и общаться с друзьями, весь погрузился в учебу и чтение научных трудов. К нему приглашали самых известных преподавателей физики и химии, он ездил на стажировки к знаменитым профессорам мира и через несколько лет стал очень известным молодым химиком. О новом изобретении — «нобелевском нитроглицерине» — говорили в научных кругах, для производства нового вещества открывались фабрики, а молодой ученый все быстрее и быстрее наживал огромное богатство. Но вещество оказалось небезопасным, и 3 сентября в Стокгольме прогремел мощный взрыв. Погибли сотни рабочих и младший брат Нобеля Эмиль. После этого случая Альфред переехал в Париж, на несколько месяцев заперся в своей лаборатории и создал впоследствии известный всему миру «нобелевский динамит ». Интересен тот факт, что, изобретая взрывчатое вещество, ученый всегда был против войны и часто говорил: «Мне хотелось бы изобрести вещество, обладающее такой разрушительной мощностью, чтобы всякая война вообще стала невозможна». Угрюмый, необщительный, резкий, в душе он остался тем добрым и романтичным юношей, каким был во время беззаботной жизни в Петербурге, подававшей столько надежд и счастья — тогда, когда Анна была с ним, а будущая семейная жизнь казалась такой близкой.

Будучи уже богатым и прославленным ученым, Нобель вновь познал любовь — к молодой двадцатилетней продавщице цветов Софи Гесс, чувство к которой не угасало долгих девятнадцать лет. Конечно, эта страсть не была такой пылкой, как любовь к Анне Дезри, более приземленной. Нобель, не обращая внимания на сплетни и разговоры, снял для своей возлюбленной небольшой домик вблизи Вены и попытался сделать из простой девицы Софи светскую даму. Уроки хороших манер, изучение иностранного языка, чтение книг сопровождались значительными денежными подарками: каждый месяц любовник выделял женщине огромные суммы и позволял ей тратить все на свои прихоти. Софи, без лишней скромности и кокетства, поступала именно так, как просил ее богатый Нобель, растрачивая деньги на наряды, драгоценности, развлечения и... новых любовников. Образование ленивую и глупую девицу уже давно не интересовало. Когда же коварная обольстительница, давно превратившаяся из бедной продавщицы в дородную даму, решила выйти замуж за смелого венгерского капитана, Нобель преподнес ей внушительную сумму в качестве свадебного подарка. Вместе с тем он приказал ей больше не появляться в его жизни и забыть о нем навсегда. Однако хитрая Софи все-таки выпросила у щедрого старика ежегодное денежное пособие, но взамен пообещала никогда не попадаться Нобелю на глаза. Постаревший отшельник больше не верил в любовь...

Альфред Нобель замкнулся в себе, перестал есть, ночами бродил по дому, с кем-то разговаривал, кричал, потом ненадолго замолкал. 10 декабря 1896 года его не стало, он умер в Сан-Ремо от кровоизлияния в мозг. Последнее, о чем Нобель попросил в своем завещании, — после смерти перерезать вены. «Король смерти» панически боялся быть похороненным заживо.

Человечество жестоко посмеялось над Нобелем. Он изобретал взрывчатое вещество для облегчения тяжелого физического труда человека — прежде всего в строительстве. Люди используют его изобретение в первую очередь для убийства себе подобных. Нобель учреждал премию для помощи благодетелям человечества. Премия его превратилась в орудие политического шантажа и поощрения конфронтации личности с государством. Печальная история.

Исчезли во тьме времен Анна Дезри и Франц Лемарж. Обычно о них вспоминают только российские биографы Нобеля и лишь в связи с прискорбным унижением последнего, что стало причиной его отказа учредить в премии номинацию «математика». Зарубежные авторы предпочли забыть об этой истории. Найти фотографии Дезри и Лемаржа, годы их жизни и узнать об их дальнейшей судьбе автору не удалось.
 

Судьба великого австрийского композитора Иоганна Штрауса (1825 - 1899), вальсы которого знает весь мир, была связана с Россией, в которой музыканту пришлось побывать в очередной раз летом 1868 года со своими концертами и где он встретил богатую девушку, любовь к которой изменила его жизнь.

А задолго до этого у Иоганна Штрауса-сына, как принято его называть в музыкальной среде, были годы скитаний и мучительного труда. Молодой человек стремился доказать всему миру, что именно он является «королем вальса», а не его отец, который был известен в Австрии как один из самых знаменитых и талантливейших композиторов. Его тоже звали Иоганн Штраус, и сейчас во избежание путаницы отца называют Штраус-отец, а сына — Штраус-сын. Целеустремленный, амбициозный и действительно талантливый Штраус-отец прославил жанр вальса и смог подняться из нищеты, завоевав себе известность не только в Вене, но и по всей Европе.

Дети, которые в семье рождались каждый год, практически не видели отца, а если тому доводилось воспитывать их, то он принимал самые жесткие и эгоистичные меры. К тому же у него появилась любовница, которая тоже родила ему семерых детей, что стало общественным достоянием и сильно оскорбляло законную жену. Но Штраус-старший не стыдился и не мучился от вины. Напротив, он пытался сильнее унизить супругу и отыграться на детях, в сердцах которых с каждым годом нарастала ненависть.

Маленький Иоганн однажды пообещал отомстить отцу, затмив его своим талантом и забрав у него титул «короля вальса». Решительный, смелый и трудолюбивый, он посвятил себя занятию музыкой в тайне от честолюбивого родителя. И совсем скоро юношу признали способным и подающим большие надежды дирижером. Однако в императорский оркестр, в котором долгие годы блистал отец, его не взяли. Русский посол, заметивший талантливейшего молодого австрийца, пригласил его в Россию с концертами. Так, будущий гений музыки оказался под Петербургом, в Павловске. Был 1856 год. Высший свет северной столицы был в восторге от Штрауса-сына, его стали приглашать в богатые дома давать концерты, заказывали произведения, слушать Штрауса было престижно, а во всех музыкальных магазинах Петербурга стали появляться ноты с его непревзойденными вальсами.

После нескольких концертов, за которые в России ему щедро заплатили, Штраус мог позволить себе все, чего бы ни пожелал. Истинный ценитель женщин, он восхищался русскими дамами и уделял им немало времени. До тех пор, пока однажды не встретил молодую аристократку Ольгу Смирницкую. Когда точно и при каких обстоятельствах произошла эта встреча, так и осталось неизвестным. Так же, как и вся история любви, породившая много загадок. Считается, что они встретились в 1858 году, когда Смирницкая попросила композитора исполнить на концертах ее романсы, которые она писала на стихи известных русских поэтов. Он согласился и совсем скоро понял, что простая симпатия к молодой, красивой девушке переросла в большое чувство. «Русская любовь» великого композитора до сих пор остается тайной в его биографии. Однако письма, которые были найдены доктором Томасом Айгнером в 1992 году в архиве венской библиотеки, пролили свет на трагическую историю любви великого музыканта.

«С сегодняшнего дня я живу только одной надеждой: не покидать тебя никогда, принадлежать тебе, — писал Штраус Ольге в первые месяцы их знакомства, — клянусь свято быть твоим, и пусть накажет меня Господь, если я не сдержу своего слова».

Он всерьез хотел жениться на русской аристократке, а та, ответив ему взаимностью, дала согласие на их брак. Когда же пылкий австриец направился к родителям девушки, его встретила мать и долго говорила с ним, под конец, ответив на его просьбу резким я. Властная и самовлюбленная особа, мать Ольги цинично заявила, что ее дочери нельзя ни в чем верить, что ее чувства к иностранцу — лишь мимолетное увлечение кокетливой молодой девицы, которое скоро вылетит из «безрассудной головы» дочери.

«Я почувствовал непроизвольно ненависть к этой матери, — писал потом композитор Ольге, — которая умышленно, чтобы исполнить свой план, говорит гнусности о своем ребенке». «Что касается ее поведения, — продолжал в письме оскорбленный австриец, — она была неделикатна, — бесспорно! Потому что, когда она пожелала потребовать от меня твои письма и я поклялся, что твои письма уйдут со мной в могилу, она заявила, что при моем слабом здоровье я могу умереть каждую минуту, поэтому она не может быть спокойна».

После посещения дома Смирницких Штраус в отчаянии говорил возлюбленной: «Моя надежда погибла! Моим единственным стремлением было обладать тобой, но невозможно достичь моего горячо желанного счастья...»

Растерянная Ольга не могла пойти против воли родителей, а просьбу Штрауса бежать вместе с ним в Вену она категорически отвергла. Спустя несколько дней Иоганн Штраус написал: «Судьба моя решена... Я не сержусь на Вас, просто я удивлен Вами... Ваш благой совет — реже разговаривать с Вами, не был оставлен без внимания... Мое сердце кровоточит, но оно предается сомнениям и подчиняется Вашему совету».

Композитор вернулся в Вену. Долгое время он не мог забыть Смирницкую, сильно страдал и тяжело переживал разлуку. В его сердце еще теплилась надежда о новой поездке в Россию и встрече с любимой русской. Он все еще верил, что их чувство поможет пережить предрассудки, неприязнь родителей и они, наконец, свяжут свои судьбы. Их переписка продолжалась.

«Я тебя безумно люблю, — писал Штраус в первые дни их разлуки, — ты уже знаешь, что мне невозможно жить без тебя... я предпочитаю умереть, чем выносить эту муку... я слишком люблю тебя, жизнь без обладания тобой подобна смерти для меня, — и лучше будет для нас обоих, если меня больше не будет. Небо, дай мне умереть, — нет у меня больше радости жизни, у меня нет больше надежды, мне не остается больше ничего, кроме смерти...».

Спустя год, не в силах терпеть разлуку, Штраус снова направился в Павловск, чтобы увидеть Смирницкую и настойчиво просить ее выйти за него замуж. Однако та, испуганная решительностью пылкого композитора, отказала ему окончательно. Рыдая и прося у него прощения, Ольга была не в силах пойти против воли родителей и предпочла разорвать отношения с влюбленным иностранцем.

Иоганн Штраус покинул Павловск. А спустя несколько месяцев узнал, что возлюбленная стала женой богатого аристократа, юриста Александра Лозинского. Надежда связать свою судьбу с любимой женщиной умерла в один день.

Композитор так хотел забыть эту историю, оставившую в его сердце не зарастающую рану, что стал встречаться с женщинами. Их положение, внешность и характер Штрауса интересовали мало. И уже спустя несколько лет вся Вена говорила о его любовных романах, бесчисленных похождениях и двух десятках невест, на которых музыкант якобы хотел жениться.

Так или иначе, Штраус женился. Но произошло это настолько неожиданно, что вся Австрия долго не могла прийти в себя от ошеломляющей новости. Его невестой оказалась женщина на семь лет старше, бывшая актриса, мать семерых детей, которых Етти Трефц родила от разных любовников. В прочность и долговременность их союза не верил никто, репутация невесты была слишком уж сомнительна. Но Етти полностью посвятила жизнь «любимому Жану», выполняла любую его прихоть и в течение долгих шестнадцати лет была заботливой и терпеливой супругой. Она умерла в 1878 году, а потрясенный Иоганн Штраус спустя месяц... женился.

Его следующей супругой стала молодая актриса, тщеславная и хитрая особа, которая не желала хранить верность прославленному супругу и часто приходила домой лишь под утро, проводя ночи в объятиях пылких поклонников. Униженный композитор решил уйти от жены. Но и на этот раз его одиночество не было долгим. Он вновь женился и с третьей женой прожил до самой смерти. Скончался Иоганн Штраус от воспаления легких в 1899 году.

Что стало с письмами Ольги к знаменитому австрийцу — неизвестно. Возможно, он их сжег или, как обещал, унес в могилу. Письма Штрауса к Ольге, которые хранились у ее верной подруги, были проданы за границей и потом, по счастливой случайности, оказались в библиотеке. Благодаря им потомки смогли раскрыть тайну «русской любви» гениального музыканта. От их короткой, но яркой любовной истории осталось около ста писем и удивительный вальс «Проказница», который когда-то посвятил великий Штраус своей возлюбленной.
 

Он — великий венгерский композитор, прославленный пианист и дирижер. Она — юная польская аристократка, которую называли «слишком образованной для своего времени». Ее мать, женщина неординарная и разносторонняя, привила дочери любовь к наукам и путешествиям, к искусству, красоте и гармонии.

В семнадцать лет красавица Каролина вышла замуж за князя Сайн-Витгенштейна, но в браке счастлива не была. Ее супруг оказался человеком развратным и грубым. Многочисленные любовницы жили в одном доме с его женой, и князю было все равно, что думает об этом Каролина. Юная княгиня не долго терпела возмутительное поведение мужа. Она совершила неслыханный для того времени поступок: публично заявила, что не намерена далее жить с развратником и бесчувственным глупцом. Собрав вещи, она покинула супружеский дом. Одновременно княгиня обратилась к императору Николаю I с просьбой о разводе.

Мало кто знал, что уже давно, будучи еще маленькой девочкой, Каролина хранила в сердце первую и самую сильную любовь — к молодому венгру, которого никогда не видела в жизни, но знала его прекрасную музыку. Это был не кто иной, как непревзойденный маэстро Ференц Лист (1811 - 1886).

Лист с девяти лет давал концерты в домах знатных особ. Богатые доброжелатели, восторгаясь игрой талантливого белокурого мальчика, решили собрать значительную сумму и отправить его под присмотром отца в Вену — получить достойное образование.

Чувствительный, эмоциональный и нежный, композитор был настолько романтичен и далек от обыденности, что не любил разговоров о быте, упреков, сплетен. Особенно нетерпим он был к громким ссорам, истерикам и крикам. Мягкий, ранимый и слабый Лист был воплощением всего духовного и высокого.

В двадцатичетырехлетнем возрасте юный пианист познакомился с Марией д'Агу. Графиня д'Агу, супруга известного во Франции графа, была младше мужа на двадцать лет. Когда она встретила Листа в 1835 году, то, не задумываясь, переехала к нему в Швейцарию, оставив в Париже мужа и детей. Ференц был счастлив и влюблен. Графиня родила ему троих детей: сына и двух дочерей. Но Марию, привыкшую к роскоши и обеспеченной жизни, более чем скромное существование с композитором совсем скоро стало тяготить. По обоюдному согласию любовники решили прекратить свои отношения, не продлившиеся и четырех лет. Но окончательный разрыв с графиней произошел лишь в 1844 году. Признанный пианист продолжал заводить любовные романы с другими женщинами. Он встречался с богатыми аристократками, с молодыми ученицами, бравшими уроки у известного маэстро, со случайно встретившимися на его пути особами, которые в тот момент могли чем-то привлечь одаренного музыканта.

В 1847 году Ференц Лист, уже известный маэстро, прибыл на гастроли в Киев. Это было его третье путешествие в Россию. Пианист и предположить не мог, что среди сотен ожидающих его поклонников в городе находится одна богатая аристократка, сердце которой давно принадлежало известному композитору. Это была Каролина Сайн-Витгенштейн, о которой маэстро в то время ничего не знал.

Но таинственная княгиня знала о нем все. Ей было известно и то, что композитор искал в то время внушительную сумму для постановки грандиозной музыкальной пьесы на свою «Божественную комедию», написанную по мотивам Данте. Каролина пришла на его концерт в Киеве и за рублевый билет заплатила сто рублей. Лист давал благотворительный концерт помощи детям-сиротам, и такой поступок благородной дамы произвел на него огромное впечатление.

Но княгиня преподнесла ему еще один сюрприз: она вызвалась помочь композитору, дав сумму на осуществление его музыкального плана. С тех пор Лист обрел в России нового друга, прекрасную женщину, которая во всем показалась ему воплощением идеала. Он понимал, что влюблен и отныне в его жизни появилась огромная любовь, которая с каждым днем полностью поглощала его сердце. Лист вернулся на родину, но долго не мог пережить разлуки с очаровательной женщиной. Совсем скоро он приехал в подольское имение Каролины. Там, окончательно убедившись в своих чувствах, Лист сделал княгине Сайн-Витгенштейн предложение.

Однако император и не собирался давать той развод, осуждая ее желание уйти от мужа. Вместе с тем он грозился конфисковать все ее российское имение и запретить возвращаться на родину, если княгиня ослушается его. Каролина, некогда решительная и смелая, вдруг растерялась. И только письма возлюбленного опять дали ей силы. Лист писал любимой: «Потерпите, возлюбленная и бесконечно дорогая невеста, сестра, подруга, помощница и опора, радость, благословение и слава моей жизни». И она сделала свой выбор. Каролина решилась на побег, чтобы навсегда соединить свою жизнь с любимым. Этот поступок в России посчитали недостойным благородной дамы и отреагировали на него крайне отрицательно. Последовав своим угрозам, Николай I отобрал все имущество княгини.

Спустя много лет дочь Каролины Мария скажет: «Моя мать принесла для Листа в жертву все: свое отечество, свои хозяйственные занятия в поместьях, свое видное положение».

Она уезжала к Листу в Германию, зная о том, что не сможет вернуться обратно. Ее дом, близкие люди, родственники оставались теперь в стране, куда никогда в жизни ей больше не доведется приехать.

Влюбленные соединились вместе и прожили в Веймаре двенадцать счастливых лет, не надеясь на то, что когда-то им будет разрешено обвенчаться.

И только тогда, когда на престол вступил Александр II, он проникся историей влюбленной княгини и венгерского композитора и позволил Каролине официально оформить развод и воссоединить свою жизнь с любимым. Разрешение о разводе было получено православной церковью, но княгиня, убежденная католичка, пожелала поехать в Рим, чтобы лично попросить у папы разрешение о расторжении брака.

Каролине было тогда сорок три года. Папа дал разрешение, и венчание было назначено на 22 октября 1861 года. Но за несколько недель до церемонии к влюбленным пришла бумага из Ватикана, в которой было настойчиво потребовано вернуть акты о разводе с князем Сайн-Витгенштейном. Не объясняя причин, папа счел необходимым отозвать свое разрешение. Но отчаяние невесты было недолгим: вскоре скончался ее муж, и Каролина, наконец, стала свободной. Казалось, ничего больше не мешало влюбленным соединить свои судьбы законным браком. Однако произошло то, что до сих пор не могут понять потомки: Лист постригся в монахи. Почему он совершил это, так и осталось загадкой.

«Какие чувства испытал я, прощаясь с Веймаром! — признавался Лист Каролине. — Каждая комната, каждая вещь и даже тропинки парка — все напоминало мне о Вашей Любви, без которой я не мог бы существовать. Со слезами оставил я дом, в котором много лет подряд Вы неустанно творили добро, указывая мне на самое прекрасное...»

Считается, что именно княгиня была инициатором отречения гения от мирской жизни и сподвигла Листа на пострижение в монахи, дабы тот полностью посвятил остаток своей жизни молитвам и сочинениям исключительно духовной музыки. 25 апреля 1865 года Ференц Лист стал аббатом. Его церковь дель-Розарио часто навещали высокопоставленные гости, аристократы и знатные чиновники, а также папа Пий IX. Музыкант, принявший духовный сан, казался диковинкой.

Каролина также ушла из мирской жизни, посвятив себя церкви, совсем недавно причинившей ей слишком сильную обиду. Облачившись в рясу монахини, бывшая возлюбленная великого композитора очень скоро сменила черную одежду на ярко-красную мантию кардинала — случай в Ватикане необыкновенный.

Она продолжала писать книги, усердно работать. Но спустя два года вдруг ощутила отчаяние и тоску, поняв, что совершила со своей жизнью и с жизнью любимого человека непростительную, роковую ошибку. В немыслимых страданиях, жалея о своем поступке, она писала Листу: «Я постоянно думаю, что не сделала ничего хорошего, когда способствовала тому, чтобы Вы вступили на этот путь». И через некоторое время опять восклицала в очередном письме: «Господь наградил Вас гением! Я любила этот гений! Что же я делаю теперь, когда побуждаю Вас быть прикованным к Риму?»

Но не только Каролина мучилась в раскаянии. Вместе с ней от своего поступка страдал и сам композитор. И в 1869 году Ференц Лист порвал с духовным саном. А Каролина этого сделать не смогла.

Отныне они шли по разным дорогам. Он опять скитался по свету, давал свои блистательные концерты, вновь любил женщин и предавался любовным утехам. А она осталась в другой жизни, из которой не хотела выйти, дав однажды обет.

Уже на закате своей жизни больной и практически ослепший маэстро навестил возлюбленную в Ватикане. Проведя там несколько дней, он опять уехал на гастроли. Спустя несколько месяцев, 31 июля 1886 года, Листа не стало. Не сумев успокоить разрывающееся от горя сердце, Каролина скончалась через семь месяцев, 12 марта 1887 года. При прощании в Ватикане с бывшей княгиней исполняли ее последнюю просьбу: над ней звучал трагический реквием Листа, словно последний аккорд в их прекрасной и странной истории любви.
 

Первая встреча будущих любовников — русского императора и красавицы-княжны Екатерины Михайловны Долгоруковой (1847 - 1922) — произошла летом 1857 года, когда Александр II (1818 - 1881) после военных смотров проездом посетил имение Тепловка под Полтавой, владение князя Михаила Долгорукова. Отдыхая на террасе, Александр обратил внимание на пробегавшую мимо хорошо одетую девочку и, подозвав ее, спросил, кто она такая и кого ищет. Смущенная девочка, опустив огромные черные глаза, проговорила: «Меня зовут Екатерина Долгорукова, и я хочу видеть императора». Любезно, как галантный кавалер, Александр Николаевич попросил девочку показать ему сад. После прогулки они поднялись в дом, и за ужином император искренне и восторженно хвалил отцу его сообразительную и умную дочь.

Через год отец Екатерины внезапно скончался, а вскоре грянула крестьянская\реформа 1861 года, и семья Долгоруковых разорилась. Мать семейства, урожденная Вера Вишневская (она происходила из очень уважаемого в России польско-украинского аристократического рода), обратилась к императору с прошением о помощи. Александр II распорядился выделить для опеки над детьми князя Долгорукова крупную сумму, а юных княжен (у Екатерины была младшая сестра Мария) направить на обучение в женский Смольный институт, где воспитывались девицы из самых знатных семей России. Там девочки Долгоруковы получили великолепное образование: научились держать себя в светском обществе, постигли науку ведения домашнего хозяйства, выучили несколько иностранных языков.

С Александром II Екатерина Михайловна не виделась с тех пор, когда тот приезжал в их украинское поместье. Тем временем в семье императора произошли важные события. В 1860 году императрица Мария Александровна родила восьмого ребенка — сына Павла. После родов врачи строго-настрого запретили ей вести половую жизнь. Чтобы царь мог удовлетворять свои мужские потребности, Мария Александровна вынуждена была согласиться на его супружескую неверность. Долгое время постоянной любовницы у Александра Николаевича не было. Согласно ходившим при дворе слухам, дворцовая сводня Варвара Шебеко по просьбе императора эпизодически поставляла ему хорошеньких девушек — воспитанниц Смольного института. Это весьма смущало Александра Николаевича. Воспитан он был по канонам православной семьи и стыдился таких отношений с юными девицами. Шебеко предложила ему завести постоянную даму сердца. Император соглашался, но тянул, не желая создавать лишнее напряжение в семье.

Решение было принято им вскоре после неожиданной трагедии, постигшей императорскую семью. В 1864 году наследник престола Николай Александрович, будучи в Дании, упал во время верховой прогулки с лошади и повредил позвоночник. Помощь ему оказали слишком поздно, и у молодого человека начался скоротечный туберкулез костей. 13 апреля 1865 года он умер.

Смерть старшего сына оказалась тяжелейшим ударом для императорской семьи. Мария Александровна заболела на нервной почве и уже никогда не оправилась, хотя и прожила еще пятнадцать лет. Император долгое время находился в полушоковом состоянии.

Именно в эти дни Шебеко и вознамерилась предложить Александру Николаевичу девицу для постоянных отношений.

Дальнейшие события скрыты во тьме истории. Известно только, что Вера Вишневская была приятельницей Шебеко и давно упрашивала подругу пристроить дочек поближе к императору. Шебеко была не против и соглашалась предложить Екатерину Михайловну императору в любовницы, но девушка отчаянно сопротивлялась давлению семьи. Что послужило изменению ее настроения — не известно.

В Вербное воскресенье 1865 года Александр II посетил Смольный институт, где среди прочих внимательно рассматривал сестер Долгоруковых.

А немного позже, прогуливаясь по аллеям Летнего сада, княжна негаданно (так пишут мемуаристы) встретилась с императором. Не обращая внимания на любопытных прохожих, Александр Николаевич подал девушке руку и повел ее в глубь аллеи, по дороге осыпая комплиментами ее красоту и очарование. Все произошло быстро, и уже под вечер царь почти признался Долгоруковой в любви.

С этого времени события приняли непредвиденный для всех организаторов этой встречи оборот — император по-настоящему влюбился в Екатерину Михайловну. Девица была осторожна и первое время не отвечала на чувства царствующего поклонника. Прошел год, пока она согласилась на взаимность. А с середины июля 1866 года, когда княжна впервые покорилась царю, встречаться влюбленные стали тайно. Несколько раз в неделю, покрыв лицо темной вуалью, Долгорукова входила через потайной ход Зимнего дворца и пробиралась в маленькую комнатку, где ее ждал Александр Николаевич. Оттуда любовники поднимались на второй этаж и оказывались в царской спальне. Однажды, обнимая юную княжну, император сказал: «Отныне я считаю тебя женой перед Богом и обязательно женюсь на тебе, когда придет время».

Императрица была потрясена такой изменой, ее в этом поддержали все великие князья и весь двор. В 1867 году по совету Шебеко Долгоруковы поспешили отправить Екатерину Михайловну в Италию — от греха подальше. Но было поздно, княжна успела горячо полюбить императора, и в разлуке чувства ее только разгорались с еще большей силой. А влюбленный монарх чуть ли не каждый день слал ей письма, полные восхищения и любви. «Мой дорогой ангел, — писал Александр II, — ты же знаешь, я не возражал. Мы обладали друг другом так, как ты хотела. Но должен тебе признаться: я не успокоюсь до тех пор, пока вновь не увижу твоих прелестей». Чтобы император угомонился, Шебеко подсунула ему в любовницы младшую Долгорукову — Марию. Александр Николаевич отверг ее. Отныне во всем мире ему нужна была только Екатерина.

В том же, 1867 году Александр II посетил с официальным визитом Париж. Туда же из Неаполя тайно приехала Долгорукова. Встреча влюбленных состоялась в Елисейском дворце... В Россию они вернулись вместе.

Для императрицы Марии Александровны это оказалось катастрофой. Очень быстро эгоизм влюбленных, даже не понимавших, что творят, превратился в орудие ежедневной пытки для несчастной безответной женщины. При взгляде со стороны и понимании социального статуса образовавшегося треугольника можно только потрясаться подлости Александра II, гнусности Екатерины Долгоруковой и покорности императрицы, но изнутри все происходившее виделось совершенно естественным и справедливым.

Прежде всего не следует забывать, что пожертвовавшая по настоянию родственников своим девическим достоинством (а в XIX веке это многого стоило) и из любви к Александру Николаевичу, княжна хотела придать своему положению законный статус и остаться честной женщиной. Император страстно любил и страдал от комплекса огромной вины перед невинной, которая, как он считал, только ради его эгоистических желаний потеряла девичью честь, и которую надо было во что бы то ни стало очистить от грязных наветов придворных сплетников. И только Мария Александровна оказывалась в этом случае ни при чем.

Злоключения Марии Александровны начались с того, что забеременевшая от императора Екатерина Михайловна решила рожать непременно в Зимнем дворце. Почувствовав приближение долгожданного события, княгиня Долгорукова вместе с доверенной горничной побрели пешком вдоль набережной и открыто вошли в царскую резиденцию. В присутствии Александра II на голубом репсовом диване Николая I (император разместил любовницу в отцовских апартаментах) Екатерина Михайловна родила первенца Георгия. Александр сразу же распорядился дать мальчику свое отчество и дворянский титул.

Отныне у императора публично объявились две семьи! Причем старший сын наследника престола Николай Александрович (будущий Николай II) оказался на четыре года старше родного дяди Георгия. В православном государстве, главой которого являлся Александр II, о подобном и помыслить было невозможно. Можно с уверенностью говорить о том, что именно в эти годы произошло окончательное нравственное падение дома Романовых. В период с 1872 по 1875 год Долгорукова родила Александру Николаевичу еще троих детей: второй мальчик вскоре умер, девочки Ольга и Екатерина впоследствии эмигрировали из России.

Марии Александровне была дана полная отставка. Даже имя ее нельзя было упоминать в присутствии императора. Александр II сразу же восклицал: «Не говорите мне об императрице! Мне больно слушать о ней!» На балы и торжественные дворцовые приемы император стал являться в обществе Екатерины Долгоруковой. Члены императорской фамилии обязаны были быть особенно внимательными с этой женщиной и ее детьми.

Поселилась Екатерина Михайловна в Зимнем, причем ее апартаменты находились над комнатами Марии Александровны. Чтобы не делать явным присутствие любовницы в Зимнем, Александр Николаевич назначил ее фрейлиной законной супруги, что еще больше шокировало обитателей царского дворца. Долгорукова часто посещала императрицу и любила советоваться с ней по вопросам воспитания детей... И Мария Александровна понимала, что Долгорукова намерена отнять престол у законных наследников и не очень-то скрывает это.

Шли годы, а страсть царя к «милой Катеньке» не проходила. «Мысли мои ни на минуту не покидали мою восхитительную фею, — писал однажды влюбленный император, — и первое, что я сделал, освободившись, — страстно набросился на твою вкусную открытку, которую получил прошлой ночью. Я не уставал прижимать ее к груди и целовать».

Приближенные царя все чаще говорили, что он ждет кончины Марии Александровны, чтобы обвенчаться с княжной. Чувствуя приближение смерти, императрица призвала к себе супругу наследника престола Марию Федоровну и умоляла ее сделать все возможное, чтобы не отдать престол детям Долгоруковой. Мими — так звали Марию Федоровну при дворе — и без того была уже настороже.

Мария Александровна умерла в мае 1880 года. И почти сразу же император поднял вопрос о венчании с Долгоруковой. И придворные, и старшие дети были потрясены и возмущены: ведь траур по императрице должен был продлиться шесть месяцев. Александр II так объяснил свое решение: «Я никогда не женился бы прежде окончания траура, но мы живем в опасное время, когда внезапные покушения, которым я подвергаю себя каждый день, могут окончить мою жизнь. Поэтому мой долг обеспечить положение женщины, вот уже четырнадцать лет живущей ради меня, а также обеспечить будущее троих наших детей...» Екатерина Михайловна на уговоры придворных не срамить императора перед народом отвечала: «Государь будет счастлив и спокоен, только когда обвенчается со мной».

18 июля 1880 года, через полтора месяца после кончины законной супруги, шестидесятичетырехлетний Александр II был обвенчан с княжной Долгоруковой в походной часовне царскосельского дворца. Наследник престола и его супруга на церемонии не присутствовали.

После свадьбы император издал указ о присвоении Екатерине Михайловне имени княгини Юрьевской (это указывало на ее происхождение от самого великого князя Юрия Долгорукого) с титулом Светлейшая. Дети их тоже стали Светлейшими князьями.

Все великие княгини из дома Романовых подвергли Екатерину Михайловну обструкции. Дело дошло до того, что, невзирая на гнев Александра II, Мими запретила своим детям играть со сводными братом и сестрами. По косвенным данным, пытаясь защитить Екатерину Михайловну и их детей от озлобленных родственников, Александр Николаевич задумал короновать Долгорукову! Осуществить это он предполагал в конце августа 1881 года во время празднований двадцатипятилетия со дня коронования Александра II.

В это время народные настроения в России были беспокойными, а в Зимнем дворце уже знали о готовящихся покушениях на императора. Несколько раз ему советовали отправиться на время за границу, но царь отклонил все предложения, желая остаться на родине.

1 марта 1881 года Александр II проснулся как обычно, долго гулял с женой и детьми по дворцовому парку, а потом стал собираться на парад войск, который готовился задолго до мартовского воскресенья. Екатерина Михайловна, памятуя о многочисленных угрозах и возможных покушениях, умоляла мужа отказаться от присутствия на параде. Но Александр Николаевич не пожелал менять свои планы. Парад прошел как обычно. На обратной дороге царь заехал к своей тетке — навестить ее и справиться о ее здоровье. Там, как обычно, он выпил чашку чая и, снова сев в экипаж, направился домой. В 15 часов под ноги лошадям царской бронированной кареты бросили бомбу. Двое гвардейцев и случайно пробегавший мимо мальчик были убиты. Выбравшись из-под перевернувшейся кареты, Александр Николаевич не сел в сразу поданные сани, а подошел к пострадавшим при взрыве слугам.

— Слава Богу, вы спасены! — воскликнул кто-то из офицеров охраны.

— Рано Бога благодарить, — нежданно воскликнул объявившийся рядом молодой человек.

Раздался оглушающий взрыв. Когда дым рассеялся, толпа увидела лежавшего на мостовой русского императора: правая нога у него была оторвана, вторая почти отделилась от туловища, Александр Николаевич истекал кровью, но, будучи еще в сознании, просил: «Во дворец меня. Там умереть...»

Раненого императора перевезли в Зимний. Выбежавшая навстречу экипажу полуодетая и растерянная княгиня опустилась у изуродованного тела мужа и разрыдалась. Помочь монарху уже никто не мог. Через несколько часов он умер. Коронация Долгоруковой не состоялась.

Когда тело покойного царя перемещали в Петропавловский собор, княгиня остригла себе волосы и вложила их в руки любимого. Александр III с трудом согласился на участие Долгоруковой в официальной панихиде.

Через несколько месяцев Светлейшая княгиня навсегда покинула родину, поселившись по давней просьбе императора на юге Франции. До конца жизни Долгорукова оставалась верна своей любви, так и не вышла больше замуж, тридцать лет жила в окружении фотографий и писем своего единственного возлюбленного. В семидесятипятилетнем возрасте Екатерина Михайловна скончалась на своей вилле Жорж под Ниццей.

За четырнадцать лет пылкий император и его возлюбленная написали друг другу около четырех с половиной тысяч писем. В 1999 году переписка знаменитых влюбленных была продана на аукционе «Кристи» за 250 тыс. долларов. Ее владельцем стало богатое семейство банкиров Ротшильдов. Но зачем столь богатым и влиятельным людям понадобились письма русского царя и его возлюбленной — так и осталось неизвестно.
 

Самый странный и загадочный король, о котором до сих пор ходят самые невероятные истории и легенды, которого называют Королем-Луной и Немецким Гамлетом, является одним из самых трагических правителей XIX века. Спустя много лет в его родную Баварию едут туристы из всех уголков мира, чтобы посмотреть на великолепные творения сказочного Короля — удивительные замки, оставленные королем-архитектором Людвигом II Баварским.

Он родился 25 августа 1845 года в окрестностях Мюнхена. Красивый, талантливый и не по годам развитый Людвиг был гордостью своего деда — прусского принца Фридриха-Вильгельма. Тот считал внешность внука совершенной и особенно восхвалял его синие глаза, о которых известный французский психиатр Морель после встречи с ребенком говорил: «Эти глаза предвещают безумие».

Мальчик действительно отличался странностями: он не любил общаться со сверстниками, предпочитая детской компании долгие прогулки по лесам в одиночестве. Часами наблюдая за природой, ребенок жил в особенном, только ему одному понятном мире, среди созданных образов и невероятных фантазий.

Когда неожиданно умер его отец, восемнадцатилетний юноша вовсе не пожелал становиться королем. Говорили, что когда ему сообщили о скорой коронации, чувствительный принц упал без чувств прямо к ногам матери.

Многие полагают, что Людвига II вовсе не интересовали женщины, а явное, нескрываемое предпочтение он оказывал мужчинам. Одним из его увлечений был композитор Рихард Вагнер, который по возрасту был намного старше молодого короля. Вокруг их отношений ходили всевозможные слухи и домыслы, тем не менее спустя несколько лет после их знакомства Вагнер женился и был вполне счастлив. До конца своих дней Вагнер оставался королю искренним другом. «Он так хорош, — писал о Людвиге композитор, — так полон глубокого чувства, так великолепен, что я боюсь, что его жизнь, подобная мечте богов, увянет в этом обыденном мире!.. Только бы он жил, он слишком хорош для мира».

Композитора не стало в 1883 году. Известно, что впоследствии у баварского короля не было столь близкой дружбы ни с одним мужчиной.

То, что он с презрением и ненавистью относился к женщинам, возможно, было правдой. Однако в жизни Людвига имела место трагическая история любви к кузине, принцессе Елизавете, — будущей австрийской императрице. О ее жизни до сих пор слагают легенды, а в Австрии Елизавета считается самой любимой и знаменитой правительницей в истории страны. Сисси, как называли ее близкие, была на восемь лет старше Людвига и являлась супругой будущего императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа. Искренне и трепетно любившая своего брата Елизавета тем не менее стала замечать, что его отношение к ней носит вовсе не родственный характер. Поэтому, чтобы остановить вспыхнувшие в юном сердце Людвига чувства, кузина решила женить баварского короля на своей младшей сестре.

Увидев красавицу Софи, Людвиг и в самом деле на время забыл о Елизавете. Во дворце уже готовились к предстоящей свадьбе, когда король неожиданно разорвал помолвку, прислав Софи письмо, в котором написал: «Я Вас люблю любовью брата». Что послужило причиной разрыва, до сих пор остается загадкой. Оскорбленная Софи покинула Мюнхен.

О странностях баварского короля стали ходить противоречивые слухи. Он избегал людей, иногда неделями не выходил из своей комнаты, не показывался слугам. Из замка чудаковатый король выходил лишь по ночам, и местные крестьяне могли видеть, как во тьме возле озера бродил человек в темной одежде. Жители прозвали его «горным духом», но прощали своему покровителю любые странности. Ведь именно с ними он был всегда приветлив и каждому при встрече крепко пожимал руку.

Король все чаще предавался мечтам о покупке маленького необитаемого острова на краю света, вдалеке от светского шума и недоброжелателей. Но его мечта так и не была осуществлена: казне не хватало средств на покупку целого острова. Людвиг II все чаще оставался один. О его женитьбе приближенные уже не заговаривали. Баварский король хранил верность любимой кузине Елизавете.

Она была единственной, кто никогда не считал его безумцем. Елизавета отвергала все предположения врачей относительно его психической болезни, а странности объясняла мечтательной и романтичной натурой кузена.

Австрийская императрица тяготилась роскошью императорского двора и путешествовала по свету. За любовь к скитаниям современники называли ее «странствующей императрицей». В самом деле, Елизавета избегала шумных балов и приемов, часто уединялась в личных покоях, читала и мечтала о новых путешествиях. Возвращаясь из разных стран, она останавливалась у своего кузена в Баварии и подолгу гостила в его замках. Тогда Людвиг преображался: на его лице появлялись радость и умиротворение. Некоторые полагали, что ее связь с двоюродным братом не была платонической, и родственников связывали якобы совершенно иные отношения. Однако этот факт так и не нашел подтверждения.

Когда Елизавета покидала кузена и возвращалась на родину, Людвиг занимался архитектурой. Всему миру известны великолепный замок и дворцы, построенные «сумасшедшим королем» — Нойшванштайн, Линдерхоф и Херренкимзее. Самый красивый из них — замок Нойшванштайн (Новый Лебединый Камень), строительство которого началось еще в 1869 году в одном из красивейших мест баварских Альп. Замок стоит высоко над пропастью и поражает своей необычайной величественной красотой. Каждый зал замка расписан сценами из вагнеровских опер. Людвиг мечтал, что когда-нибудь композитор посетит этот шедевр архитектуры, посвященный его гению. Нойшванштайн по праву считают самым «сказочным» замком на планете.

Однако на осуществление своих идей Людвиг тратил огромные суммы денег. Финансовые трудности его волновали меньше всего. Терпеть такое его министрам становилось не под силу.

Однажды, к Людвигу в Нойшванштайн приехала комиссия психиатров из Берлина и сообщила, что намерена изолировать его и назначить лечение от тяжелой психической болезни. Короля официально признали недееспособным и увезли в замок Берг. Это произошло в начале июня 1886 года. «Я признаю за лучшее подчиниться судьбе, — говорил Людвиг, уезжая из любимого замка. — Что меня лишают власти — это ничего, но я не могу пережить того, что меня делают сумасшедшим». Короля отстранили от престола.

Два доктора, Гудден и Мюллер, были приглашены лечить Людвига. Однако долго пробыть в замке бывшему баварскому королю было не суждено. На следующий день по прибытии в Берг король попросил Гуддена прогуляться с ним вдоль озера. В тот же вечер на берегу озера Штарнберг были найдены два тела — пожилого психиатра и красавца-короля. До сих пор таинственная смерть Людвига II Баварского хранит множество загадок. По одной из версий, король готовил побег, он так и не смог перенести унижения.

В последний путь самого красивого и романтичного короля XIX столетия провожала огромная толпа народа. «Чудеснейший из королей», «последний романтик столетия» навсегда вошел в память баварцев, которые до сих пор отзываются о нем как о самом прекрасном, удивительном и добрейшем правителе.

Через день после своей смерти, ночью, покойный кузен якобы явился к Елизавете. Чтобы доказать себе, что это не сон, императрица взяла за руку Людвига и не отпускала ее до конца разговора. Той ночью брат предсказал смерть сестры, сказав, что ее душа уйдет «через маленькое отверстие в сердце». Елизавета вспоминала, что под утро на том месте, где стоял призрак короля, осталась огромная лужа воды...

Спустя двенадцать лет, 10 сентября 1898 года, в Женеве Елизавета Австрийская была убита итальянцем Луиджи Лукени, пожелавшим устранить «богатую аристократку». Убийца до конца жизни уверял, будто бы не знал, что его жертвой являлась настоящая императрица. Однако пророчество баварского короля сбылось: Елизавета умерла от крошечной ранки в сердце, куда вонзился напильник жестокого убийцы. Ей был шестьдесят один год.

Однажды в одном из своих писем Рихарду Вагнеру, Людвиг II писал: «Любовь может заставить все перенести и под конец приводит к победе! Любовь умеет найти в самой простой душе семена добра, она одна умеет побеждать!» Сказочный король знал об этом чувстве и хранил его глубоко в своем сердце. Как-то знаменитый Габриэль д'Аннунцио написал: «Людвиг Баварский поистине король, но король самого себя и своей мечты».

Этой удивительной женщине, восхищавшейся талантом великого русского композитора, ставшей его доброй покровительницей, полюбившей его и мечтавшей о нем долгие годы, так и не суждено было стать ни его женой, ни любовницей, ни возлюбленной. Она навсегда оставалась лишь тайной подругой, советчиком, близкой душой, разделяя его жизненную трагедию, в которую он мог посвятить только самых преданных и искренних друзей: Петра Ильича Чайковского влекло лишь к мужчинам. К женщинам он оставался равнодушен.

Надежда фон Мекк, баронесса, мать одиннадцати детей, сорокалетняя вдова, богатейшая из российских женщин, могла позволить себе все, о чем можно было только мечтать в ее более чем скромной юности. Однако в ее душе давно была пустота. Сильная и властная Надежда давно была одинока. Супружеская жизнь, длившаяся более двадцати лет, не принесла желанного счастья, богатство не дало душевного успокоения, а будущая жизнь вдовы казалась теперь мрачной и унылой.

Чтобы как-то заглушить боль, мадам фон Мекк увлеклась музыкой, приглашала к себе музыкантов, чтобы скрасить серые, одинокие вечера. Однажды ее очередной гость рассказал о своем учителе, еще не таком известном композиторе Петре Чайковском (1840 - 1893), и поведал о его поразительном таланте. К тому же добавил, что композитор живет слишком скромно и у него часто не хватает средств.

В этот день у Надежды появился план. До утра она не смогла сомкнуть глаз, а на следующий день пригласила вчерашнего гостя и попросила его передать Чайковскому заказ, который обязалась немедленно оплатить. Петр Ильич не замедлил выполнить просьбу баронессы, а она в благодарность послала ему письмо, в котором благодарила за прекрасное произведение, выполненное для нее, и выражала свое восхищение его талантом. Разумеется, тот получил щедрое вознаграждение. Это произошло в декабре 1876 года.

Петр Ильич ответил баронессе спустя несколько дней, и у новых знакомых завязалась очень теплая и дружеская переписка. Уже через месяц Чайковский, не стесняясь, просил у мадам фон Мекк денег. Та и не думала отказать композитору. Она отправила ему значительную сумму и с этого дня стала покровительницей музыканта, находя в этом особое удовольствие. К тому же ее сердце было наполнено самыми прекрасными чувствами. Чайковский этого будто бы не замечал.

Однажды он прислал ей письмо, в котором сообщал, что собирается жениться. Композитор рассказывал историю о том, как познакомился с молодой девушкой, Антониной Милюковой, и что та так сильно влюбилась в музыканта, что намекнула ему — если он уйдет от нее, то она покончит самоубийством. «Я сказал ей все откровенно, что не люблю ее, но буду ей во всяком случае преданным и благодарным другом, — писал Чайковский Н. Ф. фон Мекк, — я подробно описал ей свой характер, свою раздражительность, неровность темперамента, свое нелюдимство, наконец, свои обстоятельства».

Свадьба состоялась 6 июля 1877 года. Невесте было двадцать восемь, жениху — тридцать семь лет. «Когда Вы женились, — вспоминала баронесса в своем письме несколько лет спустя, — мне было ужасно тяжело, у меня как будто оторвалось что-то от сердца».

Надежда фон Мекк сгорала от ревности, невыразимо страдала и не могла даже намекнуть Петру Ильичу о своих чувствах. Она боялась, что с женитьбой их переписка оборвется и она, влюбленная и отверженная, опять останется в одиночестве.

Однако композитор, так страстно желавший «изменить природу », понял, что совершил непростительную, ужасную ошибку. Уже через несколько дней после женитьбы он в отчаянии делился с «милым другом» Надеждой: «Я совершенно не в состоянии работать: это признак ненормального душевного настроения». И добавлял: «Наша дружба всегда будет отрадой моей жизни».

Брак не смог принести того, чего так страстно желал композитор. Супруга казалась чужой, иногда она просто раздражала Чайковского, а мысль о семейной жизни так тяготила музыканта, что он в отчаянии даже задумал уйти из жизни. «Я искал смерти, — признавался он в письмах к фон Мекк, — мне казалось, что это единственный выход».

В том же году Петр Ильич сбежал от своей жены, даже не объяснившись с ней, уехал за границу. Он путешествовал по Европе, жил в Швейцарии, Франции, Италии и оттуда слал письма «своему ангелу-хранителю».

Он стал еще ближе к баронессе, а письма становились более нежными и интимными. Переживавшая за композитора покровительница пересылала ему за границу огромные суммы. В то время она назначила музыканту ежегодное пособие в размере шести тысяч рублей в год. Эта помощь длилась долгих тринадцать лет. Чайковский, благодарный своей спасительнице, клялся, что отныне будет посвящать свои произведения только ей, «милому бесценному другу». «Я ей обязан не только жизнью, но и тем, что могу продолжать работать, а это для меня дороже жизни», — писал композитор одному из своих друзей.

А Надежда не только поддерживала Петра Ильича материально, но и постоянно старалась поднять ему настроение. Зная о склонности музыканта к меланхолическим настроениям, баронесса устраивала возлюбленному приятные сюрпризы. Где бы он ни находился, очень часто он видел у себя живые цветы, которые доставлялись ему по поручению «преданного друга».

Однажды она прислала ему письмо с просьбой сочинить пьесу, которая бы выражала «нестерпимую душевную боль, разбитое сердце, растоптанную верность, уязвленную гордость, потерянное счастье». Госпоже фон Мекк очень хотелось назвать эту пьесу «Упрек». Уловивший тонкий намек композитор принялся за создание очередного заказа и вскоре подарил Надежде целую симфонию. Она была названа Четвертой и много лет спустя облетела весь мир, став одним из самых трогательных и прочувствованных произведений Петра Ильича Чайковского. Он посвятил эту симфонию ей, Надежде Филаретовне фон Мекк, однако в посвящении написал лишь одно слово — «другу». Это было скромным желанием баронессы, не желавшей выдавать своего имени.

Он писал ей из Италии в 1878 году, рассказывая о своих чувствах, которые испытывал при сочинении знаменитого произведения: «...это та роковая сила, которая мешает порыву к счастью дойти до цели, которая ревниво стережет, чтобы благополучие и покой не были полны и безоблачны, которая неуклонно, постоянно отравляет душу... Вся наша жизнь — последовательность причиняющей нам боль действительности и мимолетных мгновении мечты, иллюзии счастья».

Чайковский понимал, что никогда не сможет увидеть лица той прекрасной женщины, которая покровительствовала ему. Это была ее воля — никогда не встречаться, никогда не видеть глаз друг друга, никогда не слышать голосов. «Было время, когда я очень хотела познакомиться с Вами, — объясняла свое желание в очередном письме мадам фон Мекк, — теперь же чем больше я очаровываюсь Вами, тем больше я боюсь знакомства...»

Пятнадцать лет продолжалась эта переписка — история платонической и самой нежной любви двух одиноких душ, которым не суждено было встретиться в жизни. Петр Ильич мучился от «недуга» и избегал особ противоположного пола, а баронесса страдала от неразделенной любви обыкновенной, желающей счастья женщины. Однако она была благодарна композитору за годы самых счастливых минут, которые ей дарили его искренние и теплые письма.

Он признавался ей в симпатии, она — в «фантастическом отношении» к нему. «Это отношение дорого мне, — писала фон Мекк Чайковскому, — как самое лучшее, самое высокое из всех чувств, возможных в человеческой натуре».

Однако через тринадцать лет, в 1890 году, Надежда фон Мекк неожиданно прислала Чайковскому странное, предельно лаконичное и сухое письмо. В нем она сообщала, что больше не может помогать композитору материально, так как находится в труднейшем финансовом положении, и просила больше не писать ей. В конце письма стояла фраза: «Вспоминайте меня иногда».

Петр Ильич страдал и не мог найти объяснения этому невероятному поступку своего давнего друга, которого он любил по-своему и боготворил до конца своей жизни. Три года он не мог прийти в себя от разрыва тех отношений, которые тринадцать лет связывали его с этой удивительной, умной, образованной и доброй женщиной.

Чайковский умер внезапно. Заразившись холерой 21 октября 1893 года, он скончался спустя четыре дня. Говорили, что перед смертью он вспоминал баронессу и желал увидеть ее лицо. А та, уже постаревшая и прикованная к кровати тяжелейшим недугом, узнав о смертельной болезни друга, надиктовала своей дочери письмо возлюбленному. Это послание композитор так и не получил.

Когда-то Надежда фон Мекк призналась Петру Ильичу Чайковскому: «Вы дали возможность человеку, кончающему жизнь, почти уже мертвому, как я, на минуту почувствовать жизнь, да еще в таких хороших проявлениях». Она умирала счастливая, пережившая в своем сердце самое нежное и красивое чувство к великому композитору, который для нее всегда оставался настоящим гением, наделенным неземной красотой и божественным талантом.
 

Эдуарда VII (1841 - 1910) без преувеличения можно назвать самым скандальным королем из династии Виндзоров. Недаром он получил прозвище Любвеобильный. Потомки по сей день стараются не вспоминать о проделках венценосного шалуна — король и впрямь был человеком, крайне свободным в помыслах и поступках.

Чопорная и традиционная королева Виктория и ее супруг принц Альберт воспитывали сына в строгости и жестких нравственных рамках, свойственных тому времени. Когда мальчик подрос, навязанные ему жизненные принципы вызвали у него такой сильный протест, что ни властная королева, ни другие авторитетные члены королевской семьи не смогли справиться с Эдуардом. Он жил по своим правилам и не принимал те нравы, которые до этого царили при королевском дворе. Юный принц Уэльский, будущий король Англии, вел весьма беспорядочный образ жизни.

Стараясь не придавать огласке «безнравственное поведение» принца, родители отправили его на службу в Ирландию, поскольку надеялись, что там ветреный характер сына изменится. Но и в Ирландии своевольный Эдуард не скучал: он завел интрижку с молодой актрисой Нелли Клифден, после которой женщины стали занимать в жизни молодого принца главное место.

Эдуард навсегда пошатнул устоявшийся традиционный образ королевской семьи, положив начало внутренним раздорам и скандалам. Он тратил огромные суммы на развлечения, шумные вечера и балы, охоту и карточные игры, театр и многочисленных любовниц. Среди его возлюбленных были не только дамы из богатых семей, но и простолюдинки, женщины без происхождения, а также девицы из публичных домов. Берти, как звали короля друзья, не только не скрывал своего любовного темперамента, но и очень им гордился.

Чтобы как-то изменить сложившееся положение, королевская семья решила срочно женить безответственного Эдуарда. После долгих уговоров он дал согласие на брак со старшей дочерью датского короля Христиана IX принцессой Александрой, хотя и после свадьбы менять свой образ жизни не собирался. Более того, принц не пожелал скрывать от супруги своих бесчисленных измен. Мягкая добросердечная Александра прощала мужу супружескую неверность, терпела его бесчисленные любовные романы и рожала Эдуарду детей. Наследник был любящим и добрым отцом, но это не мешало ему распутничать. Проходили годы, а Эдуард по-прежнему часто исчезал из дворца и предавался любви с очередной возлюбленной.

Однажды, ужиная у своего друга Аллана Янга, принц Уэлльский познакомился с красавицей Лили Лэнтри (1852 - 1929). Свидетели этой встречи говорили, что в тот день Эдуард не отходил ни на шаг от новой знакомой, осыпал ее комплиментами и восхищался довольно оригинальной внешностью миссис Лэнтри. Лили действительно была красива. Правильные черты лица, огромные голубые глаза на нежной коже, шикарные волосы, обворожительная улыбка — все это привлекало к ней мужчин. О красавице говорили, что она была похожа «на греческую богиню».

Лили родилась на острове Джерси в семье священника, занимавшего очень высокий духовный пост. Все знали, что ее отец, Уильям Корбе, несмотря на свое положение, имел много любовниц. Девочка росла в семье не слишком строгих нравов, отчего на всю жизнь сохранила свободное отношение к любви и браку. Однажды она убежала из дома, дав себе слово стать прославленной актрисой, и, заработав огромное состояние, навсегда забыть о бедности. В это время ее и встретил Эдуард Лэнтри, сын известного и состоятельного промышленника. Он сразу же предложил Лили стать его женой, а она, недолго думая, согласилась. Девушка знала, что после венчания муж заберет ее в Англию, а там для нее смогут открыться большие перспективы. В то время она еще была юна, наивна и неопытна.

Лишь спустя несколько лет миссис Лэнтри станет одной из самых известных красавиц Лондона, расположения которой будут добиваться самые богатые и знатные мужчины Англии.

Через несколько дней после их первой встречи окружающие стали подозревать Берти в новом любовном романе, теперь уже с начинающей актрисой. А тот и не думал скрывать свою связь с сей очаровательной особой. Отныне принц Эдуард всем представлял Лили как «любимую женщину».

Скандал захватил не только королевскую семью, но и все высшее общество столицы. Однако принц не обращал внимания на сплетни и нравоучения королевских особ. Он был готов сделать для Лили все, что бы ей ни было угодно.

Прошло четыре года со дня первой встречи Лили и Эдуарда, и вот зимой 1881 года миссис Лэнтри впервые вышла на сцену в пьесе «По ступеням власти». Принц Уэльский пришел на премьеру с семьей! Игра любимой Лили вызвала у него бурю восторга, хотя большинство лондонских театралов утверждали, что ни способностей к актерскому мастерству, ни какого-либо другого таланта у актрисы не наблюдалось. Тем не менее за пять лет игры в театрах Лили стала одной из известнейших актрис своего времени. У нее появились личные деньги и слава, то, о чем она так страстно мечтала с детства.

Эдуард брал возлюбленную не только в путешествия и поездки, но и постоянно появлялся с ней в высшем обществе, что вызывало бешеное возмущение у аристократов. Более того, принц не стеснялся на глазах у сотен людей вести себя достаточно фривольно: однажды он даже публично поцеловал Лили, что стало предметом пересудов в высшем свете чуть ли не на год.

Но самые отчаянные выходки принца были еще впереди. Однажды он привел Лили в Букингемский дворец и представил любовницу собственной жене и матери. С этого времени миссис Лэнтри часто бывала в гостях у королевы и чувствовала себя при этом весьма свободно. До тех пор, пока однажды в загородном королевском дворце ей вдруг не сделалось дурно. Эдуард вызвал врача, который сообщил после осмотра, что женщина ждет ребенка. При этом рядом с любовниками находилась и супруга Эдуарда. Никто не сомневался, что отцом ребенка был принц Уэльский.

Королевская семья сделала все, чтобы об этом факте никто не узнал. Лили увезли во Францию, и до рождения дочери она жила в маленьком особняке вдали от любопытных глаз. Когда же спустя время актриса стала везде появляться с ребенком, она заявила, будто девочка является ее племянницей-сироткой. Некоторые считают, что ребенок мог быть и от другого любовника Лили, принца Баттенбергского, к которому молодая женщина питала весьма нежные чувства.

После родов Лили Лэнтри располнела и утратила прежнюю красоту. Любовная связь с Эдуардом шла к завершению. Постепенно влюбленные отдалялись друг от друга. Лили посвятила себя заботам о дочери, у Эдуарда появлялись новые подруги.

Вскоре бывшая любовница принца Уэльского повторно вышла замуж. Ее супругом стал Хьюго де Бата, который спустя десять лет получил титул барона.

В начале 1901 года умерла королева Виктория, и Эдуард взошел на престол. Ему исполнилось пятьдесят девять лет. Король отличался проницательностью, умением устанавливать прекрасные личные отношения, способствовал налаживанию дружественных отношений с Францией и был первым английским королем, который посетил Россию.

Но все равно потомки запомнили его как Эдуарда Любвеобильного. Умер он в 1910 году. «Его Лили», «самая любимая женщина», ставшая баронессой де Бат, пережила возлюбленного на девятнадцать лет и скончалась в 1929 году.
 

Мать и отец Анри Мари Раймона де Тулуз-Лотрека (1864 - 1901) были двоюродными сестрой и братом. Семья принадлежала к старинному аристократическому роду Франции и была достаточно богата. Но из-за близкородственного брака мальчик родился очень болезненным и слабым. В четырнадцать лет он упал с лестницы, сломал обе ноги, и по причине костной болезни ноги у Маленького Сокровища, как прозвали Анри родители, перестали расти. К концу жизни рост Тулуз-Лотрека не превышал 1 м 45 см. С годами Анри превратился в уродца с огромной головой и короткими ножками, а большие, непропорциональные губы на когда-то прелестном, безукоризненном лице делали его вовсе безобразным.

Казалось, что от этой трагедии больше страдали его близкие, чем сам Анри. Внешне он был веселым, остроумным и беззаботным, пытался убедить окружающих, что совершенно счастлив. Однако глубоко в душе молодой человек страдал. В борьбе с тяжелым недугом он с ранних лет стал искать утешение в том мире, где его могли понять и принять как своего. Понимание Тулуз-Лотрек нашел в кабаре на Монмартре, где по ночам собирались сутенеры, девицы из борделей, приезжие матросы и плебеи. Анри приходил туда и любовался веселыми страстными танцовщицами, обворожительными певицами и легкодоступными женщинами. Он не обвинял их, а старался усмотреть в их образе «нечто глубоко человеческое».

К 1885 году Тулуз-Лотрек окончательно переехал на Монмартр, где в маленькой мастерской стал воплощать давнюю детскую мечту — он стал учиться искусству живописи. В своих картинах он изображал образы тех, кто казался ему понятным и близким. Тогда же молодой человек стал сильно пить, проводил ночи с девицами из борделей, нередко и вовсе переселялся в публичные дома на несколько месяцев.

Девушки обожали «малютку Анри». Он был нежен и внимателен: приносил любимый девицами гусиный паштет, дарил букетики цветов, никогда не забывал об их днях рождения. Не обращая внимания на условности и свое знатное происхождение, он не стеснялся расхаживать с девушками по столичным улицам, а иногда приглашал их в самые дорогие театры. Девицам и в голову не приходило, что рядом с ними — известный художник и граф королевских кровей. А возмущенным родственникам Тулуз-Лотрек говорил: «Бордель? Ну и что. Я нигде не чувствую себя более уютно».

На Монмартре его любили. Тулуз-Лотрека узнавали издалека: маленького, энергичного карлика в длинном пальто, котелке на огромной голове и с элегантной тросточкой в крошечных, детских руках. Всегда остроумный, легкий в общении и веселый Анри никогда не показывал своих страданий. Его смех и нескончаемый поток шуток заряжали окружающих оптимизмом. Он мог смеяться над собой и позволял это делать друзьям, но единственное, что могло его оскорбить и задеть, — жалость. Ее Анри не прощал никому.

Тулуз-Лотрек, несмотря на свое физическое уродство, страстно желал женщин, за что и получил прозвище «горбатого донжуана ». Его первой любовницей стала шестнадцатилетняя натурщица Мари Шарле, после которой художник менял подруг с поразительной частотой. Весть о его «мужской силе» распространялась по всем борделям и заведениям Монмартра, и найти очередную подружку Тулуз-Лотреку не составляло труда.

С ним жили и вульгарные уличные девицы, не отличающиеся особой красотой, и темпераментные танцовщицы, и утонченные актрисы. Говорили, что особое предпочтение французский художник отдавал женщинам с рыжими волосами.

Так, на несколько лет его музой стала огненно-рыжая Луиза Вебер (1871 - 1929) по прозвищу Ла Гулю, «обжора». Она родилась в бедной семье и зарабатывала себе на жизнь с ранних лет. С пятнадцати лет Ла Гулю танцевала в маленьком кабаре «Элизе-Монмартр». Танец ее был столь энергичен и зажигателен, что скоро завоевал сердца местных зрителей. С Луизой пытались завязать близкое знакомство местные сутенеры, а посетители кабаре предлагали за ночь с ней значительные для юной девушки суммы. Однако она оставалась неприступной.

Спустя несколько лет Луиза встретила сына богатого нотариуса, который так сильно увлекался искусством танца, что отказался от карьеры адвоката и стал танцовщиком. Вместе с Валентином Ле Дезоссе, которого прозвали «Бескостным», Ла Гулю первоначально танцевала на сцене «Элизе-Монмартра», а затем перешла в новое артистическое кабаре «Мулен-Руж», открывшееся в 1889 году. Владельцы кабаре вознамерились добиться для своего заведения мировой славы и впоследствии им это удалось. Далеко не последнее место в истории «Мулен-Руж» занимают Ла Гулю, Ле Дезоссе и Тулуз-Лотрек.

В кабаре приезжали люди богемы и искусства, богачи и любители развлечений. Вино, изысканные яства, наркотики и разврат манили в самое известное парижское кабаре любителей развлечений со всех уголков Европы. Здесь, среди вульгарности и грязи, искали любви и приключений. Сюда часто захаживал и Тулуз-Лотрек.

Именно Ла Гулю посвящены его лучшие картины «Танец в «Мулен-Руж» и «Ля Гулю, входящая в «Мулен-Руж». Маленькая, рыжая, чувственная женщина была вызывающе вульгарна в своем наряде с глубоким декольте, бессовестно обнажавшем грудь. На сцене Ла Гулю танцевала канкан, который нередко называли «сумасшествием ног», и тогда из-под белоснежных кружев бесстыдно виднелись ее стройные, крепкие ноги. Вскоре она стала самой знаменитой танцовщицей кабаре в Париже.

Тулуз-Лотрек обожал Ла Гулю. Целыми ночами любовался художник ее танцами, под утро возвращался домой и рисовал рыжеволосую красавицу. Влюбленный, он желал ее все сильнее и сильнее.

Однако Луиза Вебер недолго отвечала взаимностью маленькому уродцу. Она стала получать за свои выступления неплохие деньги и с жадностью пыталась наверстать упущенное: покупала наряды, вульгарные и безвкусные, становилась все более независимой, самодовольной и заносчивой. И ужасно много ела, подсаживаясь за столики к развязным и грязным матросам, которые щедро кормили ее за свой счет. Ла Гулю пристрастилась к вину и наркотикам. Ее развратная жизнь и постоянные запои привели к тому, что однажды она вышла на сцену и пьяная свалилась на пол прямо перед зрителями. Недовольная толпа больше не желала смотреть на опустившуюся танцовщицу, а директор «Мулен-Руж» попросил ее больше не появляться в его заведении.

Так Ла Гулю, когда-то обворожительная и талантливейшая, осталась без работы. Шел 1892 год, а располневшая и утратившая былую привлекательность Луиза уже была никому не нужна. Она попыталась устроиться в цирк, но и там не смогла задержаться надолго. Бывшая танцовщица пила, пьяная бродила по улицам и искала таких же неудачников, как и она сама. А знакомые предпочитали не узнавать нищую, грязную женщину и, проходя мимо, отворачивались.

Тулуз-Лотрек тоже забыл о рыжеволосой любовнице и предавался любви с с другой. Теперь он ходил к пышногрудой Рыжей Розе, которая заодно с пылкой любовью наградила художника и сифилисом.

Близкие и друзья давно смирились с распутной жизнью Тулуз-Лотрека. Но однажды после нескольких серьезных запоев у художника случился приступ белой горячки, и родные были вынуждены отправить его в психиатрическую лечебницу. Тулуз-Лотрек пролежал там несколько месяцев, но после излечения не только не изменил своей пагубной привычке, но стал пить еще сильнее. Постоянные запои, бессонные ночи в веселых компаниях, сифилис, который прогрессировал с каждым годом, привели к тому, что тридцатисемилетнего художника парализовало. Это произошло 20 августа 1901 года. А спустя три недели он умер на руках у матери в своем родовом поместье.

В 1915 году сгорел «Мулен-Руж».

Через четырнадцать лет не стало и Луизы Вебер. Нищенка умерла, успев исповедаться и попросить прощения своих грехов у священника. Тот отпустил все прегрешения падшей женщине, рыжеволосой красотке Ла Гулю, даже не предполагая, сколь великую грешницу он исповедовал.
 

Этот роман начался стремительно. Они познакомились в 1897 году, когда осенью Константин Дмитриевич Бальмонт (1867 - 1942) вернулся из Англии, чтобы издать в России поэтический сборник «Тишина». А летом следующего года он и Мирра — Мария Александровна Лохвицкая-Жибер (1869 - 1905) — уже отдыхали в Крыму, в тихой и уютной Балаклаве. Именно там восходящая звезда русской поэзии Константин Бальмонт посвятил своей возлюбленной одно из лучших стихотворений ранних лет «Я знал».

Я знал, что, однажды тебя увидав,

Я буду любить тебя вечно.

Из женственных женщин богиню избрав,

Я жду — я люблю — бесконечно.

Мирра, уже давно блиставшая на литературном небосклоне, со свойственной ей душевной лирикой, отвечала:

Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,

Как нарцисс, к воде склоненный, — блеск и холодсонных вод.

Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,

Как поэт — свое созданье, вознесенное мечтой.

Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:

Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны.

Судьба Бальмонта была сложна: он несколько раз жил в эмиграции, его обвиняли и осуждали за свободомыслие, он был влюблен в женщину, с которой ему не суждено было быть вместе и, наконец, умер вдали от родины, на время позабытый соотечественниками.

Константин Бальмонт родился 3(15) июня 1867 года близ городка Шуя. В 1886 году он по настоянию отца поступил в Московский университет на юридический факультет. Когда за участие в демонстрации Бальмонта исключили из университета, юноша всерьез решил заняться поэзией, к которой с детства был неравнодушен. Так и не получив высшего образования, будущий поэт занялся самообразованием, изучил более десяти иностранных языков, прочитал огромное количество книг, путешествовал по Индии, Мексике, Бразилии, Египту.

Вспоминая о начале творческого пути, молодой поэт отмечал, что он начался «с печали, угнетения, сумерек». «Оно (творчество) началось, — говорил Бальмонт, — под северным небом, но силою внутренней неизбежности... через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины...» Известным поэтом Бальмонт стал лишь в начале XX века, когда в 1903 году вышли его лучшие сборники стихов, посвященные любимой женщине, — «Будем как солнце» и «Только любовь».

Талантливая поэтесса, «русская Сафо», «создательница песен греха и страсти», возлюбленная гения Серебряного века Бальмонта, красивая и необыкновенная женщина Мирра Лохвицкая родилась в Петербурге в 1869 году в семье адвоката и профессора Александра Лохвицкого. При рождении ее нарекли Марией, но в поэзии ее будут помнить как Мирру Лохвицкую, предтечу Ахматовой и Цветаевой.

Будущая поэтесса получила домашнее образование, а затем, поступив в московский Александровский институт, вышла замуж за архитектора Е. Жибера. Она подарила мужу пятерых детей, которых самозабвенно любила и ради которых готова была жертвовать своим творчеством. В поэзию Лохвицкая пришла еще в детстве и со временем, в юношеском возрасте, добилась выдающегося успеха, несмотря на злую критику и упреки в «декадентской похоти» и безнравственности. По тем временам откровенные и чувственные стихи Мирры казались слишком нескромными.

Тем не менее к концу XIX века популярность Лохвицкой достигла необычайных вершин. Дважды удостоившись Пушкинской премии Российской академии наук, Мирра стала самой яркой поэтессой своего времени. Она писала о любви всегда. И в юности, когда воспевала материнское чувство и радость замужней женщины, и намного позднее, открывая в себе страсть познавшей греховную любовь женщины, пожелавшей другого мужчину.

Роман влюбленных поэтов не остался незамеченным и вызвал бурю откликов и домыслов в литературных кругах. Скандал был неизбежен: Лохвицкую осуждали, упрекали в распущенности и невоздержанности, иногда оскорбляли и возмущались каждым новым шагом Мирры в сторону своего «Лионеля». А она, гордо неся любовь, отвечала:

Когда в тебе клеймят и женщину, и мать —

За миг, один лишь миг, украденный у счастья,

Безмолвствуя, храни покой бесстрастья, —

Умей молчать!

И если радостей короткой будет нить,

И твой кумир тебя осудит скоро

На гнет тоски, и горя, и позора, —

Умей любить!

Тем не менее близкие люди, хорошо зная Мирру, отмечали ее светлую душу и искренность, с которой поэтесса относилась ко всем, даже к своим недоброжелателям. Сердечность, доброта и глубокая религиозность, которые были присущи Лохвицкой, были неотделимы от ее обычной жизни. Любящая жена, мать пятерых детей, она казалась олицетворением добродетели и чистоты. В поэзии же Мирра становилась роковой, страстной женщиной, воспевающей грехопадение и невоздержанность чувств.

Быть рядом с любимым ей довелось всего семь лет. Хотя у них никогда и не было общего дома и детей, они знали, что живут только друг для друга. Поэтесса не смогла уйти от мужа и детей, Бальмонт жил в то время со второй женой, Екатериной Андреевой. Скандал вокруг их семей разгорался с возрастающей силой. И вдруг Бальмонт не выдержал. Он сбежал из Петербурга, чтобы больше не видеть осуждения и упреков. Поэт страдал, но и для поэтессы эта разлука стала настоящей трагедией.

В юности она воспевала все светлое. Теперь же, под тяжестью зрелой любви и невозможностью жить с любимым человеком, в поэзию «любви и боли» впервые вошли страдания, картины смерти и отчаяние. Сгорая от чувств и не желая более писать о них, Мирра ушла в иной мир: мистический, непознанный, недосягаемый. Теперь центральными в ее поэзии становились фантастические образы ведьм, сатаны, смерти. Она была сломлена несчастной любовью и больше не видела света, становилась все более раздражительной и нетерпеливой.

Я хочу умереть молодой,

Не любя, не грустя ни о ком;

Золотой закатиться звездой,

Облететь неувядшим цветком.

Мирра скончалась в 1905 году от туберкулеза. Ей было всего тридцать шесть лет. Спустя месяц раздавленный горем Бальмонт напишет:

О, какая тоска, что в предсмертной тиши

Я не слышал дыханья певучей души,

Что я не был с тобой, что я не был с тобой,

Что одна ты ушла в океан голубой.

А еще через год, став отцом, свою дочь Бальмонт назовет Миррой, в честь бывшей возлюбленной, так и не ставшей ему женой. Его третья законная супруга, Елена, простила мужу такой поступок.

В 1921 году Бальмонт навсегда покинул Россию. Спустя двадцать лет после смерти Мирры, будучи в Париже, Константин Дмитриевич признался: «Светлые следы моего чувства к ней (Мирре) и ее чувства ко мне ярко отразились в моем творчестве и в ее». До конца жизни Бальмонт признавал только трех поэтесс: Сафо, Ахматову и Лохвицкую.

Вдали от родины поэт много путешествовал, посетил Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию, Цейлон, Индонезию. Его психическое заболевание, которое началось еще в юности (Бальмонт пытался покончить жизнь самоубийством, после чего долго лечился в психиатрической лечебнице), к старости стало прогрессировать, доставив много хлопот родным. Константин Дмитриевич умер 23 декабря 1942 года в Париже в возрасте семидесяти пяти лет от воспаления легких.

Борис Николаевич Бугаев, больше известный как Андрей Белый, родился 26 октября 1880 года в семье профессора, известного математика Николая Васильевича Бугаева, и прожил первые свои годы в самом центре Москвы, на Арбате. В профессорском доме часто бывали знаменитости: научные деятели, люди богемы, композиторы и писатели. Мальчик с детства впитывал атмосферу красоты и гармонии искусства. Но особенно Борис увлекался поэзией, писал стихи, а в двадцать три года, будучи студентом физико-математического факультета Московского университета, опубликовал свой первый сборник — «Северная симфония».

Естествознание будущего поэта интересовало мало, все свободное время он уделял любимой поэзии. О талантливом молодом человеке вскоре заговорили в литературных кругах, он познакомился с известными литераторами того времени, а о своей настоящей специальности вскоре совершенно забыл. В то же время юноша взял себе литературный псевдоним — Андрей Белый. Цвет, который он выбрал для своей новой фамилии, символизировал чистоту, духовность и успокоение.

В то время самым близким другом для него был поэт Александр Блок, с которым Белый познакомился в начале 1890-х годов. Блок был известен, талантлив и непонятен. К тому же, не много времени уделяя своей молодой жене (его свадьба с Любовью Менделеевой состоялась в 1903 году), предпочитал все время проводить с легкодоступными женщинами, часто меняя подруг и утоляя чувственную сторону любви в публичных домах. Нередко он появлялся дома лишь под утро, а безутешная Люба все чаще сетовала на свое унизительное положение близкому другу супруга — Андрею Белому, который при каждом удобном случае навещал молодую женщину. Та привыкала к новому знакомому все сильней, часами говорила с ним, рассказывала о своих обидах и не осуществившихся мечтах и тонула в поразительных, редкого цвета глазах Андрея.

Все, кто знал Белого, отмечали его удивительную, словно бы неземную красоту, глубокие, синие глаза, обрамленные темными, густыми ресницами, и светлые, белокурые волосы, с которыми поэт казался еще совсем мальчишкой. Зинаида Гиппиус так писала об Андрее Белом: «Удивительное это было существо... Вечное играние мальчика, скошенные глаза, танцующая походка, бурный водопад слов... вечное вранье и постоянная измена». В нем было что-то одухотворенное, притягательное, странное, что сильно влекло к нему женщин.

Чувственный, утонченный и понимающий молодой человек вскоре стал так близок Менделеевой, что она неожиданно влюбилась в него и однажды открыла свои чувства. Юноша ответил взаимностью, признавшись в самой пылкой любви. Тонко чувствующая и глубоко переживающая женщина не могла оставить равнодушным такого человека, как Андрей Белый.

Они стали любовниками. «Я была брошена на произвол всякого, кто стал бы за мной ухаживать», — вспоминала о том времени супруга Блока, словно оправдывая безумную страсть, которую испытывала к молодому поэту. Тот признавался близким, что чувствует обреченность и безнадежность их любви, однако разорвать эту прочную связь ни Белому, ни Менделеевой не удавалось. Они страдали, мучили друг друга, расставались и снова шли друг к другу навстречу. Но Любовь Дмитриевна не желала разрушать семью, а Белый, видя страдания Блока и своей возлюбленной, предпочитал наблюдать со стороны, не предпринимая никаких решительных действий.

Их страстные отношения продолжались два года, а в 1906 году Андрей Белый создал знаменитую пьесу о своем странном положении в любовном треугольнике, назвав ее «Балаганчик». Тогда же Любовь Менделеева, окончательно запутавшись в своих отношениях с мужем и возлюбленным, приняла решение на время расстаться с любовником и подумать о дальнейшей жизни.

Так прошло десять трудных месяцев, когда Белый даже подумывал о самоубийстве, а Менделеева не могла определиться окончательно, разрываясь между чувствами и здравым рассудком. Наконец, она сообщила поэту, что остается с мужем, а его, возлюбленного, хочет навсегда вычеркнуть из своей жизни.

Расставшись со своей мечтой, подавленный и покинутый Андрей Белый уехал из Петербурга и отправился за границу в надежде забыть о любимой женщине.

Любовь Дмитриевна Менделеева вернулась к Блоку. Тот, уставший от многочисленных романов, уже совершенно больной и разочарованный, был рад возвращению супруги. Его даже не смутил тот факт, что жена ждала ребенка от другого мужчины, актера Давидовского, с которым у Менделеевой была непродолжительная любовная связь. Блок пообещал любить ребенка и трепетно заботился о супруге, пока та не родила младенца. Через несколько дней после рождения ребенок умер, а супруги, вместе пережив это горе, сблизились еще больше.

Андрей Белый больше двух лет жил за границей, где создал два сборника стихов, которые были посвящены Александру Блоку и Любови Менделеевой. Вернувшись в Россию, поэт женился на Асе Тургеневой и вместе с ней в 1910 году совершил ряд путешествий в Тунис, Палестину и Египет. Спустя год супруги перебрались в Европу, где прожили около четырех лет.

Вернуться на родину Белый смог лишь в 1916 году. Это был уже совершенно другой, измученный страданиями, так и не сумевший забыть бывшую возлюбленную, со сломанной судьбой и разрывающимся сердцем человек. Семейная жизнь у него не ладилась, в 1918 году Ася решила навсегда расстаться с мужем и уйти к другому. Андрей Белый остался совершенно один. Даже когда в 1921 году скончался Александр Блок, поэт не предпринял никаких попыток вернуть Менделееву.

Со временем в его жизни появилась женщина, которой суждено было провести с ним последние годы. Клавдия Николаевна стала последней подругой Белого, к которой он не испытывал любовных чувств, однако держался за нее словно за спасительницу. Тихая, покорная, заботливая Клодя, как называл ее писатель, смогла уйти от законного мужа лишь в 1929 году, и спустя несколько месяцев стала супругой Андрея Белого.

Писатель умер у нее на руках 8 января 1934 года. Любовь Дмитриевна Менделеева пережила бывшего возлюбленного на пять лет.
 

Самая знаменитая балерина ушедшего столетия, Анна Павлова (1881 - 1931), жизнь которой была полностью посвящена балету, о которой ходило немало слухов и легенд, пожелала оставить все, что не касалось ее работы, в тайне. О ее личной жизни ничего не было известно. И лишь после смерти в мире узнали о прекрасной и трагической истории любви, тайну которой легендарная балерина хранила в своем сердце долгие тридцать лет.

Анна Павлова родилась в январе 1881 года. Ее отец умер очень рано, и девочка воспитывалась матерью. Хотя они жили в постоянной нищете, Любовь Федоровна, подрабатывая прачкой, старалась скрасить тяжелое детство «любимой Нюры». На именины и Рождество девочку всегда ждали подарки, принесенные заботливой, щедрой рукой, а когда Анне исполнилось восемь, мать отвела ее в Мариинский театр на балет «Спящая красавица». Так, будущая танцовщица навсегда влюбилась в это искусство, а через два года худенькая и болезненная девочка была принята на балетное отделение Петербургского театрального училища. Спустя восемь лет Павлова стала ведущей актрисой Мариинского театра, а после ошеломительного успеха в роли Никии в «Баядерке» ее уже называли первой солисткой Мариинки.

Газеты писали о начинающей балерине с восторгом: «Гибкая, музыкальная, с полной жизни и огня мимикой, она превосходит всех своей удивительной воздушностью. Когда Павлова играет и танцует, в театре особое настроение».

У нее появились поклонники, мужчины назначали ей свидания, дарили подарки, однако Анна отвергала всех, а щедрые дары отсылала назад растерянным ухажерам. Она была горда, чувственна и непредсказуема. «Я — монахиня искусства. Личная жизнь? Это театр, театр, театр», — не уставала повторять Павлова.

Однако девушка лукавила. Именно в то время в сердце юной балерины разгоралось непонятное, неизведанное еще чувство. Близкие знали, что все свободное время она проводит с богатым красавцем Виктором Дандре (1870 - 1944). Новый знакомый был выходцем из аристократической семьи, принадлежавшей к старинному дворянскому роду. Он занимал высокий пост советника в Сенате, был прекрасно образован, владел несколькими иностранными языками и всерьез увлекался искусством. Покровительствовать начинающей балерине, как это делали до него члены императорской семьи, казалось Виктору престижным.

Молодой предприниматель стал покровителем молодой артистки, что, впрочем, было по тем временам достаточно модным. Однако жениться на ней Виктор и не думал. Он снял для Павловой квартиру, оборудовал одну из комнат под танцевальный зал, что для молодой балерины являлось в то время непозволительной роскошью. Каждый раз, встречая девушку после спектакля, Виктор преподносил ей роскошные подарки, возил по дорогим ресторанам, приглашал в компании обеспеченных, интеллигентных и известных людей, а вечером привозил ее в квартиру, где часто оставался на правах хозяина до утра.

Но чем дальше узнавала Павлова нового знакомого, тем отчетливей понимала, что Дандре вовсе не нуждается в ней, а неравный брак со скромной девушкой для него невозможен. И она ушла от него, предпочтя одиночество унизительному положению содержанки. «Я поначалу боролась, — вспоминала Павлова, — начала с горя просто кутить, желая что-то ему доказать!» А потом, в который раз последовав своему девизу, вернулась к работе.

Она опять тренировалась, гастролировала вместе с труппой любимого театра и танцевала по восемь-десять раз в неделю. В то время в ее судьбе произошла еще одна встреча, которая многое изменила в жизни известной танцовщицы. Великий балетмейстер Фокин поставил для нее на музыку Камиля Сен-Санса «Умирающего лебедя », который навсегда стал коронным номером балерины и облетел весь мир. Намного позднее, когда композитор встретил Павлову, то, восхищенный ее выступлением, воскликнул: «Мадам, благодаря вам я понял, что написал восхитительную музыку!»

В 1907 году Мариинский театр отправился на гастроли в Стокгольм. Именно после этих гастролей в Европе впервые заговорили о блистательной молодой балерине, выступления которой имели такой стремительный успех, что даже император Оскар II, восхищенный талантом Павловой, на прощание вручил ей орден «За заслуги перед искусством ». Восторженная толпа встречала балерину овациями: «Меня встретили целой бурей рукоплесканий и восторженных криков. Я не знала, что делать», — вспоминала Анна Павлова. Это был настоящий триумф. Анна стала известной, у нее появились деньги, она уже многое могла себе позволить. О Викторе балерина старалась не вспоминать.

А тем временем дела у Дандре шли неважно. Провернув неудачную сделку, предприниматель задолжал огромную сумму, погасить которую в положенный срок так и не сумел. Он попал в тюрьму, не найдя крупной суммы денег, которая требовалась для внесения залога и его освобождения на время длительного судебного процесса. Родственники средств собрать не смогли, а богатые друзья отвернулись от неудачливого партнера. Для Дандре начался трудный период мучительного ожидания за решеткой в одиночестве и сомнениях.

А Анна блистала уже в Париже. Сергей Дягилев, который открыл во французской столице русский балетный театр, пригласив туда Павлову и Вацлава Нежинского, не просчитался. О русском театре заговорили, его стали посещать люди из высшего света, посмотреть на русскую балерину приезжали со всей Европы, театр приглашали в Австралию и Америку. Будущее казалось таким заманчивым и ярким. Однако Павлова неожиданно покинула Париж и направилась в Лондон. Спустя несколько месяцев Дягилев узнал, что его любимая солистка подписала контракт с известным театральным агентством «Брафф», по условиям которого она должна была танцевать по два раза в день в трех странах — Англии, Шотландии, Ирландии. За это танцовщица получила аванс — внушительную по тем временам сумму.

Собранные деньги она сразу же переправила в Россию для освобождения Виктора из тюрьмы. Спустя несколько дней, в 1911 году, он покидал Петербург и направлялся за границу. «В Париже я решила, что без Дандре жить не могу. Я сразу же вызвала его к себе, — вспоминала Павлова. — Мы обвенчались в церкви, под секретом. Он ведь мой, только мой, и я его обожаю».

Их брак оставался в тайне долгие годы. Виктор сдержал обещание, данное в день свадьбы Анне. Он поклялся молчать об их союзе. На великодушие бывший покровитель ответил сильнейшим чувством, которое вспыхнуло в его сердце, чтобы не угаснуть до последних дней.

Когда контракт подошел к концу, Анна решила организовать свой театр и набрала труппу артистов. Так бывшая прима Мариинского театра стала хозяйкой небольшого театра. В тот же год она купила роскошный особняк близ Лондона, на берегу чистейшего озера, где плавали белые лебеди и вокруг росли экзотические растения, привезенные балериной из разных уголков мира. Казалось, судьба супругов не зависела больше ни от кого.

Виктор взял на себя все хозяйственные заботы, обязанности бухгалтера и менеджера. Он отвечал на корреспонденцию, вел деловые и личные переговоры, организовывал гастроли, следил за костюмами и декорациями, принимал и увольнял актеров. Однако Павлова все чаще выражала неудовольствие. Она упрекала мужа, скандалила, кричала, била посуду и плакала.

После долгих истерик и слез балерины супруги мирились, и, казалось, их семейной идиллии опять ничего не угрожало. Вновь Виктор решал все проблемы жены, а Анна бегала по дому и театрально кричала служанке: «Кто посмел вычистить ему ботинки? Кто в моем доме осмеливается заваривать ему чай? Это мое дело!»

Однако эмоциональная и темпераментная Павлова могла тотчас же изменить настроение и с новыми обидами броситься на Виктора. Друзья, часто становившиеся свидетелями этих ссор, спрашивали потом у Дандре, как он мог все это терпеть и почему не ушел от Анны. Тот молчал. Видимо, у него на это были свои причины, известные только им двоим.

Он боготворил ее, благодаря за щедрость и великодушие. Она не могла забыть ему давней, нанесенной в юности обиды. Простила ли она его — вряд ли мы когда-нибудь узнаем. Но в искренности чувств Виктора Дандре сомневаться не пришлось. Когда его супруга скончалась 23 января 1931 года от воспаления легких, не дожив до своего пятидесятилетия всего несколько дней, Виктор, сломленный горем, долгое время не мог вернуться к обычной жизни. Он не хотел верить, что Павловой больше нет. Создав клуб поклонников своей знаменитой жены, Виктор Дандре желал лишь одного — чтобы о великой балерине XX столетия помнили много лет. К сожалению, клубу не удалось просуществовать долго. Тем не менее имя русской балерины, легендарной Анны Павловой, навсегда вошло в историю мирового балета.
 

История Михаила Романова и Натальи Брасовой — удивительна и печальна. Однако эти люди познали настоящее чувство, которое, преодолев все преграды, изменило их судьбы и могло бы существенно поменять ход русской истории.

Великий князь Михаил Александрович родился 4 декабря 1878 года и был младшим сыном императора Александра III и Марии Федоровны. Михаил рос добродушным и простым в общении мальчиком. Он сторонился церемоний, не любил пышных торжеств, а большее удовольствие ему доставляло проводить время с деревенскими мальчишками на рыбалке или в лесу.

Вместе с тем Михаил Александрович получил прекрасное образование. К двадцати годам он знал несколько иностранных языков, разбирался в естественных науках, а также любил музыку и искусство. Когда ему исполнилось двадцать три года, он неожиданно для родителей влюбился в молодую, очаровательную фрейлину своей сестры, на которой сразу же пожелал жениться. Его решение вызвало резкое недовольство родителей, которые поспешили удалить девушку от двора, а сына направили в Гатчину, где он должен был заняться военным делом. К женщинам с тех пор молодой князь относился настороженно и недоверчиво.

Наталья Брасова, урожденная Шереметьевская, родилась в 1880 году в семье обеспеченного адвоката. Отец дал любимой дочери прекрасное образование, научил светским манерам, с раннего возраста позволял ей оставаться в гостиной, когда в дом Шереметьевских приходили люди искусства и другие знатные господа. Наталья росла не по годам сообразительной, смелой и уверенной в собственной неотразимости и блестящих способностях. Она действительно была хороша собой, умна, остра на язык и обаятельна. Понравившегося ей богача Сергея Мамонтова, известного в то время дирижера Большого театра, девушка решила сделать своим мужем. Осуществить эту идею ей не составило труда, однако первый брак не принес ожидаемого счастья.

Муж хотя и был весьма щедр, однако мало интересовался супругой, предпочитая все время заниматься музыкой и проводить по несколько месяцев на зарубежных гастролях. Наталья же, родив дочь Тату, все-таки решилась на развод. Вскоре она встретила военного, Алексея Вульферта, который стал ее вторым мужем. Но и этот брак разочаровал молодую женщину. Шереметьевская, решив сохранить с мужем лишь дружеские отношения, стала открыто флиртовать со своими поклонниками.

Встреча Натальи и Михаила Александровича произошла на гатчинском балу летом 1908 года. Супруга Вульферта оказалась самой блистательной дамой на вечере, о ней французский посол потом говорил: «Смотреть на нее — одно удовольствие. Ее чистое аристократическое лицо очаровательно вылеплено. У нее светлые бархатистые глаза, а от каждого движения веет величественной, мягкой грацией». В тот день заметивший красивую молодую особу князь Михаил несколько раз приглашал ее на танец, чем и вызвал возмущение императорской семьи: танцевать с замужней женщиной члену царской фамилии было не позволительно. Пренебрегая условностями, тридцатидвухлетний князь не только не отходил от Натальи ни на шаг, но под конец вечера, взяв ее за руку, вывел из зала. На балу они больше не появились.

Брасова не могла устоять перед младшим братом царя. Михаил Александрович был добрым, терпеливым и легким в общении. Ночь они провели за разговорами в тенистых аллеях дворцового парка. Михаил Романов просил о новой встрече. Однако Наталья отчетливо дала понять, что ни любовницей, ни содержанкой она становиться не намерена, что примет от него только серьезное предложение.

Поклонник, не желая откладывать серьезный разговор с императором Николаем II, пошел к нему с просьбой благословить брак с любимой женщиной. Однако Николай, услышав просьбу Михаила, возмутился и поспешил отправить его в Орел, подальше от «хитрой, злой бестии». Наталья, несмотря на разразившийся в обществе скандал, взяла с собой маленькую дочь и поехала за возлюбленным. «Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым, — писал император матери, — он думает и мыслит, как она прикажет... о ней противно говорить».

В Орле влюбленные решили уехать за границу и там обвенчаться. Но пока этого сделать не представлялось возможным. Император пристально следил за развивающимся романом младшего брата и пригрозил ему Петропавловской крепостью, если он нарушит высочайший запрет и сделает Наталью своей супругой.

Спустя два года у любовников родился мальчик, которого нарекли Георгием. В том же году Брасова получила развод от мужа и стала, наконец, свободной.

В 1912 году любовники решились на давно задуманную авантюру и, собравшись в дорогу, известили царствующего монарха, что отправляются в путешествие за границу. Почувствовав неладное, Николай II велел нескольким агентам следить за влюбленной парой, а заметив тех возле православного храма, брать под стражу и везти обратно в Россию.

Михаил и Наталья действовали осторожно и хитро. До Германии они ехали на поезде, а затем, отделившись от прислуги и детей, пересели в машину, решив продолжить путешествие на автомобиле. Такого хода событий их тайный конвой предвидеть не мог. Хитрецам удалось найти в Вене православный сербский храм, где за значительную плату их обвенчали и в церковной книге записали Наталью как «дворянку Брасову». Так эта необыкновенная женщина стала морганатической супругой члена императорской семьи.

В тот же день счастливый от случившегося Михаил Александрович отправил телеграмму русскому императору, где сообщил о своем венчании. Николай II так рассердился, что велел больше никогда не показываться младшему брату на родине. Тот не особенно расстроился и стал подыскивать для себя и «любимой Наташеньки» страну, где они могли бы жить спокойно. Супруги отправились в Англию. Там недалеко от Лондона ими был куплен старинный замок Небворт. Спустя два года простивший дерзкий поступок брата Николай II разрешил Михаилу вернуться в Россию. Супружеская чета приехала на родину и поселилась в любимой Гатчине.

Великому князю были возвращены все титулы, и он снова смог командовать армией. Спустя три года произошла Февральская революция, и царствующий император был вынужден подписать бумаги об отречении от престола в пользу младшего брата. Михаил Александрович был тут же вызван Временным правительством в столицу, где решался вопрос: быть великому князю императором или же отречься от престола, последовав примеру Николая II. Михаил Романов со слезами на глазах подписал все нужные бумаги в пользу сформированного правительства и в тот же день вернулся в Гатчину.

Пока не наступило лето, супруги жили достаточно уединенно. Им не раз предлагали бежать за границу, однако князь был непреклонен: он все еще хотел остаться на родине. Тем не менее оставить в России сына Михаил Александрович побоялся и тайно, вместе с прислугой, отправил в Данию, где проживали родственники вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Спустя несколько недель великого князя заключили под арест, а потом направили в ссылку в Пермь. Наталья должна была следовать за ним, но задержалась на время, чтобы найти возможность вернуть хотя бы часть конфискованных драгоценностей. В то время она писала мужу: «У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днем, ни ночью не знаю покоя... Мысли о смерти меня больше не покидают ни на одну минуту...» Он отвечал ей: «Моя дорогая Наташа, сердечно благодарю тебя за письмо. События развиваются с ужасающей быстротой... Ужасно грущу, что мы не вместе, люблю тебя всем сердцем. Да хранит тебя Бог, моя нежная Наташа. Весь твой Миша».

В Пермь Брасова приехала спустя некоторое время, однако надолго там не осталась: надо было отправлять за границу дочь Тату, которая все еще жила в России. А через несколько дней после возвращения в Гатчину Наталья Сергеевна неожиданно получила телеграмму, в которой говорилось, что ее супруг бесследно исчез 30 июня 1918 года.

Растерянная и возмущенная, Наталья Брасова отправилась в Петроград, чтобы получить в ЧК информацию о пропавшем муже. Однако там не только изобразили на лицах удивление, но и взяли под арест супругу великого князя, обвинив ее в причастности к таинственному исчезновению Михаила Романова. Десять месяцев провела Брасова в тюремной камере, пока, будучи весьма находчивой и смелой, додумалась притвориться больной и добиться перевода в тюремную больницу. Из больницы Брасова сбежала. Из Петрограда она добралась в Одессу, потом — в Константинополь, а окончательно обосновалась во Франции, продолжая время от времени расспрашивать у русских эмигрантов о своем муже. Наталья ждала, что супруг, как и было условлено, когда-нибудь объявится во Франции, и верила, что Михаил Александрович жив.

Прошло много лет. В 1934 году друзья Брасовой привезли вышедшую в Советском Союзе книгу П. Быкова «Последние дни Романовых». На страницах книги женщина прочла о кончине своего мужа: как оказалось, ее супруг был расстрелян в пермском лесу еще тогда, в те страшные революционные дни. Больше она не ждала.

Ее жизнь становилась все тяжелее. Средств не хватало, и Наталье Сергеевне пришлось снять маленькую комнатку у сварливой и злобной старухи. Дочь Тата вышла замуж за бедного англичанина и практически забыла о матери, а любимый сын Георгий погиб еще в 1931 году в ужасной автокатастрофе. В 1951 году вдова великого князя Михаила Романова заболела раком, а хозяйка, узнав о болезни бедной женщины, выгнала ее на улицу.

Наталья Брасова скончалась 23 января 1952 года в Париже. Умирала она в богадельне для нищих и бездомных, куда незадолго до смерти ее привели добрые женщины, нашедшие оборванную и больную старуху на дальней скамейке тихого парка. Когда нищенку попросили назвать ее имя, она представилась графиней Брасовой, супругой великого русского князя Михаила Александровича Романова. Ей не поверили даже после того как она решительно заявила, что на кладбище Пасси в Париже покоится тело ее сына, великого князя Георгия, а рядом с могилой — маленький участок земли, который графиня выкупила для себя.

В конце 1990-х годов в Америке вышла в свет книга о любви Михаила Романова и Натальи Брасовой. Она называлась «Михаил и Наташа. Жизнь и любовь Михаила Второго, последнего царя Романова». Среди американской публики эта книга заслужила широкую популярность. В чужой стране, на другом конце света, американцы узнавали о судьбах героев этой удивительной и романтической истории любви. На настоящей же родине эта история интересует немногих.
 

Известный писатель Франц Кафка, которому суждено было оставить след во многих женских сердцах, родился 3 июля 1883 года в семье пражского коммерсанта. Его отец, всю жизнь занимавшийся только бизнесом, с детьми вел себя крайне строго, и чтобы не пересекаться с постоянно недовольным родителем, маленький Франц закрывался в своей комнатке и сочинял разные истории. Так проявился его литературный талант, принесший много лет спустя будущему писателю всемирную славу.

Когда молодой человек закончил университет в Праге, он устроился в страховую компанию, работа в которой приносила неплохие доходы. Совсем скоро юноша стал материально независимым, однако уверенности этот факт ему не прибавил. Он оставался застенчивым, необщительным и крайне неуверенным в себе. Франц был высок, но слишком худощав, что являлось следствием слабого здоровья. Он не любил собственное тело, стыдился его и постоянно сутулился, чтобы скрыть свой высокий рост. Однако собственную нескладность он явно преувеличивал: ничего отпугивающего в нем женщины не находили. Напротив, его острый ум, обаяние, умение очень тонко пошутить заставляли особ противоположного пола обращать самое пристальное внимание на юношу.

«Он был застенчив, беспокоен, нежен и добр, — вспоминала много лет спустя одна из его подруг. — Он видел мир, наполненный незримыми демонами, рвущими и уничтожающими беззащитного человека». Знакомые когда-либо с ним с удивлением отмечали, что Франц никогда не носил пальто, не менял одежду, не употреблял мяса, шоколада, чая и вина. Он жил по своим, никому не ведомым законам, чем еще больше казался непонятным и притягательным для женщин. Тем не менее их Франц сторонился.

С двадцатипятилетней еврейкой Фелицей Бауэр Кафка встретился 13 августа 1912 года у своего друга Макса Брода, а спустя несколько недель завязал с той оживленную переписку. В письмах застенчивый молодой человек был решителен, смел и откровенен, Фелица охотно отвечала из Берлина, где тогда жила, всерьез полагая, что вызвала искренние чувства у нового знакомого. На самом же деле тому нужно было лишь найти подругу, которая охотно взялась бы выслушивать его длинные эпистолярные монологи, в которых Францу не было равных. Впрочем, девушка была симпатична Кафке, несмотря на свою невзрачность и полное равнодушие к литературе, а с каждым полученным из Германии письмом он открывал для себя новую Фелицу: практичную, трезвую и уверенную в себе. Эти качества привлекали робкого и мнительного юношу, и за короткое время его новая подруга стала ему так близка, что через полгода переписки он решил с ней встретиться.

Видимо, произошедшим свиданием Франц был весьма удовлетворен, так как совсем скоро он писал Фелице: «Я тебя так люблю, что желал бы обрести способность жить вечно, если бы мог быть рядом с тобой». Тогда же он предложил возлюбленной выйти за него замуж, хотя и не надеялся на положительный ответ. Та, вопреки сомнениям друга, согласилась, что для молодого писателя оказалось довольно неожиданным. Он, всегда со страхом думая о женитьбе, вдруг слишком отчетливо ощутил на себе возможность расстаться с привычным образом жизни и, осознав, что сделал предложение, лишь поддавшись эмоциям, Кафка решил отступить назад.

Он каждый день слал в Берлин письма, где сообщал Фелице о своих самых плохих качествах: «Теперь вообрази себе, что ты приобретешь слабого, больного, крайне необщительного, молчаливого, грустного, упрямого, словом, почти безнадежного человека, единственное достоинство которого состоит в том, что он тебя любит». Однако берлинская знакомая, казалось, не обращала на это никакого внимания.

«Моего захудалого здоровья едва хватает для меня одного, его вряд ли хватит для семейной жизни и уже тем более для отцовства», — наконец, написал Кафка Фелице, а спустя некоторое время отослал ей письмо, которое должно было быть последним: «Мне препятствием служит страх... перед возможностью быть счастливым... Нам надо расстаться».

После этого их отношения немного охладились, однако неожиданно для самого себя Франц отправил Бауэр пылкое письмо, в котором снова предлагал ей руку и сердце. «Я не могу жить вместе с ней и не могу жить без нее», — жаловался Франц своему другу Максу Броду.

В то время Фелица послала в Прагу подругу, чтобы та навестила ее жениха и рассказала о его жизни. Однако недальновидная девушка просчиталась, слишком доверяя Грете Блох. Обаятельная и легкомысленная Грета встретилась с писателем, однако когда он стал явно симпатизировать ей, и не подумала отвергнуть его ухаживания. Они провели несколько прекрасных дней вместе, а когда Грета уехала, Кафка тайно посылал ей письма. Нередко они обсуждали и Фелицу, о чем невеста писателя и не догадывалась. Переписка с Гретой Блох продолжалась около года. Носили ли их отношения чисто платонический характер, как утверждал Кафка, или же нет, так и осталось неясным. Однако много лет спустя Грета утверждала, что имела от писателя сына.

Наконец, Кафка и Бауэр обручились. Помолвка влюбленных состоялась в 1914 году в Берлине, родители молодых готовились к свадьбе, а жених метался в сомнениях. Приехав домой, Франц записал на страницах дневника: «Вернулся из Берлина. Был закован в цепи, как преступник». В то время его переписка с Гретой еще продолжалась. Писатель даже предлагал той пожить с ним после свадьбы с Фелицей, намекая на брак втроем и замечая, что тогда мог бы быть абсолютно счастливым. О том, как на столь странное предложение отреагирует его невеста, Франц совершенно не думал.

Чем быстрее приходил день свадьбы, тем сильнее страдал от неуверенности Кафка, опять ожидая подходящей минуты, чтобы отказаться от брака. Найти удобный момент ему помогла Грета, которая неожиданно решила рассказать подруге о тайной переписке с ее женихом. К тому же она показала те письма Франца, где он довольно нелестно отзывался о своей избраннице. Такого жениху Фелица простить не могла. Она сама расторгла помолвку, тем самым избавив неуверенного друга от мучительных объяснений.

Однако их переписка не прекратилась. «После того как я выберусь из ямы, я буду иметь на тебя право, — писал Франц Фелице через несколько месяцев. — И ты только с этого момента сможешь смотреть на меня соответствующим образом, так как сейчас я для тебя лишь... злой мальчишка...»

Прошло три года, прежде чем Кафка опять предложил Бауэр пожениться. Та, когда-то твердо решив не связывать с ним свою жизнь, вдруг согласилась. Она приехала в Прагу, и в начале июля 1917 года состоялась очередная помолвка. Однако через месяц у писателя внезапно случилось легочное кровотечение. Приняв это как знак свыше, Франц драматично заметил, что связывать свою жизнь с Фелицей ему, видно, не стоит. Та ничуть не удивилась очередному отказу и покинула Прагу, тем не менее в конце года еще раз нанесла короткий визит давнему другу. Когда спустя несколько дней она уезжала обратно, Франц Кафка записал в своем дневнике: «Я плакал. Все сложно, лживо и... справедливо».

Спустя несколько лет он написал Фелице небольшое письмо, где, вспоминая об их прекрасном романе, заметил: «Если бы я знал тебя уже лет восемь или десять, мы могли бы быть счастливы сегодня без всех этих жалких уверток и вздохов...» Так заканчивалась эта история любви, которая не принесла ее героям долгожданного счастья.

После длительного романа с Фелицей Бауэр, в 1920 году, в жизни писателя появилась молодая замужняя женщина, Милена Есёнская. Эмоциональная, неуравновешенная, к тому же увлекающаяся наркотиками Милена не надолго смогла скрасить Францу жизнь. Через три года ее заменила польская еврейка, молоденькая Дора Димант, с которой Кафка прожил в одном доме одиннадцать месяцев. И хотя они не были женаты, после смерти знаменитого писателя девушка называла себя Дорой Кафкой. Несчастный холостяк умер на ее руках 3 июня 1924 года.

Фелица Бауэр вышла замуж, у нее было двое детей, и она прожила долгую жизнь, закончив ее в Америке. Возлюбленная Франца Кафки редко вспоминала о бывшем поклоннике, который так и не стал ее супругом.
 

Лиля Брик, муза и возлюбленная поэта Владимира Маяковского, была самым огромным счастьем в его жизни и самой большой трагедией в его судьбе. Она, став его «дамой сердца» и «королевой», смогла так сильно повлиять на его творчество, что до сих пор считают, что именно Лиля подняла известного поэта на вершину славы и создала из него того Маяковского, какого мы знаем.

Брик не была красивой. Маленькая ростом, худенькая, сутулая, с огромными глазами, она казалась совсем подростком. Однако было в ней что-то особенное, женственное, что так притягивало мужчин и заставляло тех восхищаться этой удивительной женщиной. Лиля это прекрасно осознавала и использовала свои чары при встрече с каждым понравившимся ей мужчиной. «Она умела быть грустной, капризной, женственной, гордой, пустой, непостоянной, умной и какой угодно», — вспоминал один из ее современников. А другой знакомый так описывал Лилю: «У нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными волосами... эта самая обаятельная женщина много знает о человеческой любви и любви чувственной».

В день встречи с Маяковским она уже была замужем. Лиля стала женой Осипа Брика в 1912 году, возможно потому, что он был единственным, кто долгое время казался равнодушным к ее обаянию. Такого мужчине она простить не могла. Их супружеская жизнь поначалу казалась счастливой. Лили, умевшая украсить любой, даже более чем скромный быт, способная радоваться каждой приятной мелочи, была отзывчивой и легкой в общении. В их с Осипом доме собирались художники, поэты, политики. Иногда гостей нечем было угощать, и в доме Бриков их кормили чаем с хлебом, однако этого, казалось, не замечали — ведь в центре была обаятельная, удивительная Лиля.

То, что супруга заигрывает с гостями и иногда ведет себя более чем нескромно, проницательный Осип старался не замечать. Он понимал, что ни ревностью, ни скандалами, ни упреками удержать возле себя жену не было бы возможным.

Так продолжалось до 1915 года, пока однажды сестра Лили Эльза не привела в дом Бриков своего близкого друга, начинающего поэта Владимира Маяковского, в которого она была влюблена и с которым хотела связать свою будущую жизнь. Однако этот факт Лиля, казалось, проигнорировала и в тот день по-особому была мила и приветлива с новым гостем. А тот, восхищенный хозяйкой дома, прочел ей лучшие свои стихи и на коленях просил разрешения у Лилечки посвятить их ей. Та праздновала победу, а Эльза, сгорая от ревности, не находила себе места.

Через несколько дней Маяковский упрашивал Бриков принять его «насовсем», объясняя свое желание тем, что «влюбился безвозвратно в Лилю Юрьевну». Та дала свое согласие, а Осип был вынужден смириться с прихотями ветреной супруги. Однако окончательно в квартиру к Брикам Маяковский перебрался только в 1918 году. Так начался один из самых громких романов ушедшего столетия, «брак втроем», слухи о котором быстро распространялись среди знакомых, друзей и в литературных кругах. И хотя Лиля всем объясняла, что «с Осей интимные отношения у них давно закончены», странная троица все-таки проживала вместе в крохотной квартирке под одной крышей. А судить божественную Лилю никто даже не посмел.

Спустя много лет Лиля скажет: «Я влюбилась в Володю, едва он начал читать «Облако в штанах».

Полюбила его сразу и навсегда». Однако сначала она держала его на расстоянии. «Меня пугала его напористость, рост, неуемная, необузданная страсть», — признавалась Лиля и добавляла: «Он обрушился на меня, как лавина... Он просто напал на меня».

Любви поэта Лиля Брик не удивилась. Она была полностью уверена в своих чарах и всегда говорила: «Надо внушить мужчине, что он гениальный... И разрешить ему то, что не разрешают дома. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

В 1919 году Брики и Маяковский переехали в Москву. На двери их квартиры они повесили табличку: «Брики. Маяковский». Однако Лиля и не думала хранить верность молодому поэту. Она заводила все новые и новые романы, а ее возлюбленный все чаще уезжал за границу. Он по несколько месяцев проводил в Лондоне, Берлине и особенно в Париже, что Лилю очень устраивало. Именно там жила любимая сестра Эльза, которая пристально следила за парижской жизнью поэта и докладывала Лиле о его любовных интригах. Рассказывая сестре о «романчиках», Эльза всегда добавляла: «Пустое, Лилечка, можно не волноваться». И та успокаивалась ненадолго и продолжала с упоением читать письма и телеграммы своего поклонника.

А Маяковский встречался с женщинами, проводил с ними все время и непременно шел с новыми подругами в магазины, чтобы обязательно что-нибудь купить для московской возлюбленной. «Первый же день по приезде посвятили твоим покупкам, — писал поэт из Парижа в Москву, — заказали тебе чемоданчик и купили шляпы. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками».

Лиля отвечала на это: «Милый щененок, я не забыла тебя... ужасно люблю тебя. Кольца твоего не снимаю...»

Маяковский возвращался из-за границы с подарками. С вокзала он ехал к Брикам, и целый вечер Лиля примеряла платья, кофточки, жакетики, бросалась от радости на шею поэту, а тот ликовал от счастья. Казалось, его возлюбленная принадлежала только ему. Однако наутро поэт вновь сходил с ума от ревности, бил посуду, ломал мебель, кричал и, наконец, хлопая дверью, уходил из дома, чтобы «скитаться» в своем маленьком кабинете на Лубянской площади. Скитания продолжались недолго, и спустя несколько дней Маяковский вновь возвращался к Брикам. «Лиля — стихия,— успокаивал Владимира хладнокровный Осип, — и с этим надо считаться». И поэт опять успокаивался, обещая любимой: «Делай, как хочешь. Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит...»

Когда друзья Маяковского упрекали его в излишней покорности Лиле Брик, он решительно заявлял: «Запомните! Лиля Юрьевна — моя жена!» А когда те позволяли себе иногда подшучивать над ним, он гордо отвечал: «В любви обиды нет!»

Маяковский старался терпеть все унижения, лишь бы быть рядом с любимой музой. А та, уверенная в собственной власти над влюбленным поклонником, иногда поступала слишком жестоко. Много лет спустя она признавалась: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал».

Проходило несколько дней, и поэт опять не выдерживал. Летом 1922 года Брики и Маяковский отдыхали на даче под Москвой. Рядом с ними жил революционер Александр Краснощеков, с которым у Лили завязался бурный, хотя и непродолжительный роман. Осенью того же года Маяковский стал требовать у возлюбленной разорвать все отношения с новым любовником. На это она оскорбилась и заявила, что не желает больше слышать от него упреков и выгоняет его из дома ровно на три месяца.

Маяковский посадил себя «под домашний арест» и, как велела Лилечка, они не виделись ровно три месяца. Новый год поэт встретил в одиночестве в своей квартире, а 28 февраля, как было условленно, влюбленные встретились на вокзале, чтобы поехать на несколько дней в Петроград. В то утро поэт мчался к Лиле, сбивая на пути всех прохожих. Увидев ее на вокзале, в пушистой шубке, красивую и надушенную, он схватил ее и потащил в вагон поезда. Там, взволнованный и счастливый, Маяковский взахлеб прочел свою новую поэму «Про это». Посвятил он ее, разумеется, Лиле.

В 1926 году, вернувшись из Америки, Владимир Маяковский сообщил Лиле, что там пережил бурный роман с русской эмигранткой Элли Джонс, и та теперь ждет от него ребенка. Лицо Лили не выражало ни малейшего огорчения. Она ничем не выдала своего волнения, продемонстрировав любовнику лишь равнодушие и хладнокровие. Такой реакции Маяковский ожидать не мог.

Поэт сходил с ума, мучился от ревности и пытался забыть Лилю, встречаясь с другими женщинами. Однажды, когда он отдыхал в Ялте с очередной подружкой, Натальей Брюханенко, Лиля всерьез испугалась за «Володину любовь» к ней. Она послала телеграмму возлюбленному, где с отчаянием просила не жениться и вернуться «в семью». Спустя несколько дней Маяковский приехал в Москву.

Осенью 1928 года он направился во Францию якобы на лечение. Однако верные Лилины друзья сообщили ей, что за границу Маяковский едет, чтобы встретиться с Элли Джонс и своей маленькой дочерью. Лиле стало тревожно. Однако она всегда привыкла добиваться своих целей. Верная себе, решительная и изобретательная Брик затеяла новую авантюру. Опять она просила сестру «не упускать Володю из виду», и Эльза, чтобы как-то оторвать Маяковского от американки, познакомила его с молодой моделью Дома Шанель, русской эмигранткой Татьяной Яковлевой. Сестры не ошиблись. Вскоре после встречи с Татьяной Маяковский забыл об Элли. Однако он влюбился в новую знакомую так, что решил жениться на ней и привезти ее в Россию. Восторженный и влюбленный, он посвятил Яковлевой стихотворение. Это означало для Лили Брик лишь одно: для Маяковского она больше не является музой. «Ты в первый раз меня предал», — с горечью сказала Владимиру Лиля, когда он вернулся в Москву. А он впервые ничего не объяснил. Этого Лиля пережить не могла.

В октябре 1929 года она пригласила своих друзей и устроила пышную вечеринку. В середине вечера Лиля якобы нечаянно заговорила о своей сестре, от которой недавно получила письмо. Это письмо хитрая хозяйка решила зачитать вслух. В конце послания Эльза писала, что Татьяна Яковлева выходит замуж за знатного и очень богатого виконта. Владимир Маяковский, услышав новость, побледнел, встал и вышел из квартиры. Он так и не понял, что Татьяна вовсе не собиралась выходить замуж, что сестры провернули очередную авантюру, чтобы Володенька остался с Лилей и мог дальше плодотворно работать.

Спустя полгода Брики отправлялись в Берлин. Маяковский провожал их на вокзале, а через несколько дней в отеле Осипа и Лилю ждала телеграмма из России: «Сегодня утром Володя покончил с собой». Это произошло 14 апреля 1930 года. Он оставил записку, в которой среди других фраз были слова: «Лиля, люби меня».

В июле того же года вышло правительственное постановление, в котором Лиле Брик начислялась пенсия в размере 300 рублей и отходила половина авторских прав на произведения Владимира Маяковского. Другая половина была разделена между родственниками поэта.

Хотя Лиля и переживала смерть любимого друга, однако объясняла ее с завидным спокойствием: «Володя был неврастеник, — говорила Брик, — едва я его узнала, он уже думал о самоубийстве».

В год смерти поэта ей было тридцать девять лет. Она еще прожила долгую и интересную жизнь. Сразу после смерти Маяковского она развелась с Осипом Бриком и вышла замуж за Виталия Примакова. Когда того расстреляли, Лиля вступила во второй брак — с Василием Катаняном, литературоведом, изучавшим жизнь и творчество Владимира Маяковского. Брик увела Катаняна из семьи и прожила с ним около сорока лет.

Осип умер в 1947 году. Его смерть Лиля переживала по-особенному. «Я любила, люблю и буду любить Осю больше чем брата, больше чем мужа, больше чем сына. Он неотделим от меня», — признавалась она и добавляла, что отказалась бы от всего в жизни, лишь бы только Осип продолжал жить. Когда ее осторожно спросили, отказалась бы Лиля Юрьевна от Маяковского, чтобы не потерять Осипа, она утвердительно кивнула головой.

Умерла Лиля Брик в 1978 году. Она ушла из жизни, выпив большую дозу снотворного. Муза поэта и здесь осталась себе верна: она сама определяла конец собственной судьбы.

До последних дней она не снимала кольца, подаренного Владимиром Маяковским. На небольшом скромном колечке было выгравировано три буквы с инициалами Лиля — ЛЮБ. Когда она вращала его в руках, вспоминая о поэте, буквы сливались в одно слово — «Люблю». Лилю Брик никогда не покидала память о несчастном, влюбленном в нее поэте.
 

Знаменитый американский писатель, нобелевский лауреат, прекрасный знаток женских сердец, известный любовник и почитатель женщин, один из своих самых известных романов посвятил страстной юношеской любви к несравненной Агнессе фон Куровски. Роман «Прощай, оружие!» был посвящен американке польского происхождения, которая надолго смогла привязать к себе пылкого Эрнеста Хемингуэя (1899 - 1961).

Любовный роман с Агнессой вспыхнул в начале Первой мировой войны. В то время Эрнест страстно желал пойти на фронт, однако не получил разрешения медицинской комиссии из-за плохого зрения. К тому же родители даже не желали и слушать о безумной идее сына. Тогда будущий писатель стал искать иные пути для осуществления своей затеи. Однажды узнав, что в итальянскую армию, которая в то время вела ожесточенные бои, требуются добровольцы, юноша решительно направился в Красный Крест и стал требовать, чтобы его отправили в Италию. Война казалась ему занятным приключением, но убедиться в обратном он смог уже спустя несколько недель. А тогда, в 1918 году, в группе американских добровольцев будущий писатель отправлялся на огромном лайнере «Чикаго» в Европу. Ему было всего восемнадцать лет.

На фронте молодому человеку пришлось готовить, стирать одежду раненых, перевозить больных в госпитали и выполнять другую, совершенно неприятную для юноши работу. Однако долго оставаться на фронте ему не пришлось. В один из дней, когда молодой американец перевозил больных, возле машины разорвалась бомба, и осколки, которых потом насчитали несколько десятков, ранили Эрнеста. Окровавленного юношу отвезли в миланский госпиталь, где он долго не мог прийти в себя. А когда через несколько дней Хемингуэй открыл глаза, то увидел над собой лицо хорошенькой, молодой девушки. Это была медсестра, красавица Агнесса фон Куровски.

Она дежурила возле кровати раненого по ночам, и новые знакомые могли подолгу беседовать до самого утра. Когда наступал рассвет и Эрнест мог на несколько часов заснуть, медсестра оставляла его и уходила в соседнюю палату к другим раненым. Если юноша просыпался и не видел рядом заботливого лица, он писал Агнессе записки и просил других передать эти маленькие послания сестре Куровски. Вскоре ни для кого не оставалось секретом, что молодые люди влюблены друг в друга.

Агнесса, как и писатель, приехала в Италию из Америки. Родившаяся в Пенсильвании в 1892 году в семье интеллигентов, она с ранних лет стремилась испытать что-то интересное и необычное в жизни. После смерти отца, когда девушке едва исполнилось 18 лет, она приняла решение обучаться на медсестру, втайне мечтая, что когда-нибудь сможет поехать на фронт. Ее мечта осуществилась в 1917 году, когда из Америки фон Куровски уезжала в Европу, чтобы лечить раненых итальянцев.

Когда произошла их встреча, Агнесса была старше пылкого американца на восемь лет, впрочем, разница в возрасте совершенно не смущала юного Эрнеста и не являлась преградой для предложения замужества любимой девушке. Он попросил ее стать его женой в день своего девятнадцатилетия, когда вся палата шумно отмечала день рождения Эрнеста. Однако реакция девушки была неожиданной. Она отказалась, хотя и испытывала к молодому американцу довольно серьезные чувства.

Агнесса фон Куровски была красива, независима и свободна. Любившая общество мужчин, смелая девушка не скрывала, что желает наслаждаться жизнью и любовью, невзирая на мораль и нормы. Раненые в госпитале были без ума от рыжеволосой медсестры. Разумеется, чувствительный Эрнест ревновал свою возлюбленную. Однажды, когда она пожелала направиться отдохнуть на юг в обществе своих друзей, Хемингуэй, услышав столь неприятную для него новость, раскричался на Агнессу и потребовал от нее немедленно отказаться от поездки. Свидетели этой сцены вспоминали, что писатель был вне себя от ярости, кидал на пол одежду, осыпал девушку оскорблениями и вел себя крайне грубо.

А молодая медсестра все чаще убеждалась в трудном характере друга. Она также знала, что вспыльчивый и заносчивый возлюбленный к тому же имел еще один серьезный недостаток — он слишком зависел от властной матери, хотя и пытался не показать этого тягостного для себя положения. На самом же деле, девятнадцатилетний юноша так боялся родителей, что ни в одном своем письме из Италии он ни разу не упомянул имя любимой Агнессы.

В начале ноября 1918 года медсестру направили в госпиталь во Флоренцию. Испугавшись потерять любимую подругу, Хемингуэй настойчиво потребовал от девушки согласия на брак. Но та лишь промолчала в ответ. Она уехала, а Эрнест уже посылал ей полные чувств письма. Спустя несколько дней Агнесса отвечала, что «скучает, испытывает ужасный голод по любимому и не может забыть тех сладостных ночей в Милане». Разлука влюбленных длилась недолго. Вскоре Куровски была проездом в Милане, и молодым людям удалось увидеться всего на два часа. Это была их последняя встреча.

В январе 1919 года Эрнест Хемингуэй вышел из госпиталя и отправился на родину. Переписка с возлюбленной не прекратилась. Из Америки в Италию летели страстные, отчаянные письма. Писатель умолял Агнессу приехать к нему и стать его супругой. Та на это лишь отвечала: «Не стоит мне так много писать»... А первого марта того же года она написала: «Я совсем не та совершенная женщина, какой Вы меня считаете.Я считаю себя злой...Я уверенав вас. Перед Вами открывается удивительная карьера, которую заслуживает такой человек, как Вы... Прощай, малыш. Не сердись...». В том же письме она сообщала, что обручилась с богатым итальянским аристократом и намерена связать с ним свою дальнейшую жизнь. Это событие так расстроило эмоционального юношу, что тот всерьез стал думать о самоубийстве и несколько дней провел в приступах лихорадки.

Больше влюбленные не виделись. Хемингуэй еще долго тосковал по милой медсестре из итальянского госпиталя, а потом нашел утешение в обществе других женщин. Высокий, статный, видный мужчина не мог не привлекать женщин. Однако не только внешняя красота интересовала его знакомых. В этом удивительном человеке сочетались самые разнообразные качества, но главным в нем были романтичность, совсем детская наивность и поразительная чувствительность. Близкие друзья замечали, что писателя легко было обидеть, однако он тщательно скрывал свои слабые стороны и старался казаться мужественным и сильным. Он хотел доказать женщинам, что является идеальным мужчиной. Эрнест Хемингуэй всегда рассказывал, что имел огромное число любовниц, среди которых были известные американские красавицы, итальянские графини и европейские актрисы. Друзья улыбались, зная, что писатель слишком преувеличивал амурные похождения, однако то, что он действительно нравился женщинам, — отрицать не могли.

В его жизни было много женщин, однако он искренне признавался знакомым, что такой страстной любви, как к Агнессе фон Куровски, больше никогда не испытал.

Спустя год после расставания с любимой женщиной Эрнест женился на богатой Элизабет Хэдли, которая была старше его на несколько лет. Через год она подарила писателю первого сына. Супруги отправились в Париж, там у Хемингуэя завязались новые знакомства, он продолжал кружить головы женщинам, однако Агнессу забыть так и не смог. Прошло три года после романтической истории и трагического для писателя расставания, он написал любимой очень длинное и эмоциональное письмо. Она ответила, признавшись, что была рада получить послание от бывшего возлюбленного, однако дальше переписка не продолжилась.

Во Франции Хемингуэй встретил обворожительную журналистку из известного парижского журнала и решил насовсем уйти к ней. Свадьба состоялась сразу же после развода с Элизабет Хэдли в 1927 году. Полина Пфайфер была также на несколько лет старше своего супруга, однако особой покладистостью, как первая жена, она не отличалась. Гордая, независимая, упрямая, она не желала расставаться со своей карьерой даже после рождения двух сыновей и переезда в Соединенные Штаты. Тем не менее благодаря темпераментной и обожавшей путешествия Полине Хемингуэй прошел пешком пол-Европы, побывав в тех местах, где когда-то любил красавицу Агнессу.

Но и совместные поездки не надолго смогли продлить брак супругов. Совсем скоро влюбчивый писатель опять женился. На этот раз женой Хемингуэя стала журналистка Марта Геллхорн. Та также не пожелала уйти в тень знаменитого мужа и вполне успешно строила свою журналистскую карьеру. Эрнеста такая семья не устраивала. В 1945 году они развелись. Тогда же писатель познакомился с корреспонденткой журнала «Time» Мэри Уэлш и вступил с ней в законный брак. Мэри стала четвертой и последней женой знаменитого американца. Ей много пришлось стерпеть от супруга: она закрывала глаза на его многочисленные измены, не обращала внимания, что уже пожилой писатель завязал страстный роман с молодой иностранкой Адрианой Иванчич, который длился долгих шесть лет, смолчала даже тогда, когда однажды, желая в который раз вспомнить о юности, Хемингуэй повез Мэри в Италию, чтобы показать те места, где когда-то развивалась самая романтичная история в его судьбе.

В конце концов мнительный и чувствительный писатель захотел покончить жизнь самоубийством. Супруга, всерьез обеспокоенная душевным здоровьем мужа, отправила его в клинику для душевнобольных. Но лечение лишь усугубило депрессию Хемингуэя. Спустя несколько дней после возвращения из больницы, в 1961 году, писатель застрелился.

Когда Агнесса фон Куровски узнала о самоубийстве Хемингуэя, она сказала: «Это в самом начале было в нем заложено». Для нее поступок любимого не был неожиданным. Видимо, Агнесса прекрасно знала натуру странного американца.
 

Личная жизнь Дмитрия Шостаковича — композитора, широко известного не только в России, но и за пределами родины, вызывает интерес у многих биографов, музыкантов, искусствоведов и многочисленных поклонников. Любопытно, что, обладая удивительным музыкальным талантом, даром виртуозного пианиста добившись славы и признания, Дмитрий Дмитриевич Шостакович был очень неуверен и робок с женщинами.

Шостакович родился в Петербурге 12 сентября 1906 года в семье химика и пианистки и уже с ранних лет увлекся игрой на фортепиано. Современники вспоминали, что Митя, как его называли близкие, был «худеньким мальчиком, с тонкими, поджатыми губами, с узким, чуть горбатым носиком, в очках, старомодно оправленных блестящей ниточкой металла, абсолютно бессловесный, сердитый бука... Когда же он... садился за огромный рояль ...худенький мальчик за роялем перерождался в очень дерзкого музыканта...».

В тринадцать лет, влюбленный в десятилетнюю девочку Наталью Кубе, будущий композитор написал и посвятил ей небольшую прелюдию. Тогда юному Шостаковичу казалось, что это чувство останется с ним на всю жизнь и никогда не уйдет из его романтичного и ранимого сердца. Однако первая любовь постепенно угасла, зато желание сочинять и посвящать свои произведения любимым женщинам у композитора осталось на всю жизнь.

Отучившись в частной школе, молодой человек поступил в Петроградскую консерваторию и успешно ее окончил в 1923 году. В то же время в жизни начинающего композитора появилась девушка, в которую он влюбился с новой, уже юношеской страстью.

Татьяна Гливенко была ровесницей Шостаковича, хороша собой, прекрасно образована и отличалась живым и веселым нравом. Семнадцатилетний Митя без памяти влюбился в приезжую москвичку, и у новых знакомых завязалось романтичное и долговременное знакомство. В год встречи с Татьяной впечатлительный Дмитрий принялся за создание Первой симфонии, в которой передал бурю сомнений, душевных мук, терзаний и противоречий.

Через три года в Петербурге состоялась премьера этого музыкального произведения, облетевшего спустя много лет весь мир. Глубина чувств, которые выразил молодой композитор в симфонии, была вызвана и начавшейся болезнью Дмитрия, которая появилась вследствие бессонных ночей, любовных переживаний и развивающейся на этом фоне тяжелейшей депрессии. Испытывая самые нежные чувства к любимой девушке, Шостакович тем не менее не желал даже думать о предстоящем браке. Внутри у него жили необъяснимые противоречия, о которых писатель Михаил Зощенко говорил: «...Казалось, что он —- «хрупкий, ломкий, уходящий в себя, бесконечно непосредственный и чистый ребенок». Это так... Но, если бы было только так, то огромного искусства... не получилось бы. Он именно то... плюс к тому — жесткий, едкий, чрезвычайно умный, пожалуй, сильный, деспотичный и не совсем добрый».

Шли годы, но Дмитрий Шостакович избегал затрагивать тему брака и семьи, а в одном из писем к матери он так объяснял собственную нерешительность: «Любовь действительно свободна. Обет, данный перед алтарем, это самая страшная сторона религии. Любовь не может продолжаться долго... моей целью не будет связать себя браком».

Татьяне, которой уже было почти двадцать восемь лет, хотелось детей и законного мужа. И однажды она открыто заявила Дмитрию, что уходит от него, приняв предложение руки и сердца от другого поклонника, за которого вскоре и вышла замуж. Свадьба бывшей возлюбленной Шостаковича и молодого химика Берлина состоялась в начале 1929 года. Композитор даже не попытался остановить Татьяну от столь решительного шага, и тогда обиженная девушка предпочла больше не поддерживать с ним никаких отношений.

Однако забыть Татьяну не получилось: композитор продолжал встречать ее на улице, писать пылкие и восторженные письма, говорить о любви уже чужой женщине, супруге другого мужчины. Через три года, все-таки набравшись смелости, он попросил Гливенко уйти от мужа и стать его женой, но та не восприняла предложение Шостаковича серьезно. К тому же она в то время уже ждала ребенка. В апреле 1932 года Татьяна родила сына и попросила Шостаковича навсегда вычеркнуть ее из своей жизни.

Окончательно убедившись, что любимая к нему никогда не вернется, в мае того же года композитор женился на молодой студентке Нине Варзар. Этой женщине предстояло провести с Дмитрием Дмитриевичем более двадцати лет, родить композитору дочь и сына, пережить измены мужа и его увлечения другими женщинами и умереть раньше обожаемого супруга.

После смерти Нины Шостакович женился еще два раза: на Маргарите Кайоновой, с которой прожил весьма непродолжительное время, и на Ирине Супинской, окружившей уже стареющего мужа теплотой и заботой, которые сохранились в их семье до конца жизни великого русского композитора. Дмитрия Дмитриевича Шостаковича не стало 9 августа 1975 года.

Почему так пылко влюбленный в Татьяну Гливенко Шостакович не предложил ей руку и сердце, а на других женщинах, не вызывавших в его сердце страстных чувств, он женился необдуманно и быстро — ни сам композитор, никто другой ответить не могли. Двум молодым людям, так романтично влюбленным друг в друга, не суждено было создать прочный семейный союз, однако после их вдохновенной любви остались знаменитая Первая симфония Дмитрия Шостаковича и Трио для фортепиано, скрипки и виолончели, посвященные Татьяне Гливенко.
 

Роман «Мастер и Маргарита», которым зачитываются до сих пор во многих уголках мира, был посвящен последней любви Михаила Булгакова — Елене Сергеевне Булгаковой, урожденной Нюренберг.

Любовь, буквально вспыхнувшая между ними, заставила их разрушить семьи, пренебречь условностями, страдать, расставаться и, наконец, навсегда соединить свои судьбы.

Елена Сергеевна Нюренберг родилась в 1893 году в Риге в семье школьного учителя. После окончания гимназии вместе с родителями девушка переехала в Москву, а спустя три года, в 1918 году, вышла замуж за Юрия Неелова, сына знаменитого артиста Мамонта Дальского. Брак распался через два года. В том же году Елена ушла к генерал-лейтенанту Евгению Шиловскому, а в конце 1920 года они поженились.

Шиловский оказался на редкость порядочным и терпеливым мужем. Спустя год Елена родила сына. Однако прекрасные отношения, обеспеченный быт и трепетная любовь супругов не приносили молодой жене счастья. Через три года после свадьбы она писала своей сестре о Шиловском: «Он удивительный человек, таких нет... мне хорошо, спокойно, уютно. Но Женя занят почти целый день... я остаюсь одна со своими мыслями, выдумками, фантазиями, не истраченными силами... Я чувствую, что такая тихая, семейная жизнь не совсем по мне. ...мне хочется жизни, я не знаю, куда мне бежать... во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам». Но проходили годы, а в жизни супругов ничего не менялось. Евгений работал, а Елена, оставаясь одна, все чаще терзалась сомнениями. Ей шел уже тридцать шестой год.

Солнечный день 28 февраля 1929 года перевернул ее судьбу. Именно тогда она познакомилась с Михаилом Булгаковым, за плечами которого уже была целая жизнь.

Родившись в Киеве и окончив медицинский факультет, Михаил Булгаков работал врачом, а в 1921 году в возрасте тридцати лет переехал в Москву, где занялся литературной деятельностью. Он был человеком интеллигентным, мужественным и целеустремленным. Таким его увидела и Елена Сергеевна Шиловская, супруга генерала Шиловского.

Булгаков был уже женат. Его вторая жена, Белозерская Любовь Евгеньевна, с которой он стал жить с 1924 года, не только заботилась о супруге, но и помогала ему в работе. Однако, как вспоминал намного позже писатель, «любил я лишь единственную женщину, Елену Нюренберг».

Их встреча состоялась на квартире художников Моисеенко, и спустя сорок лет Елена вспоминала: «...Когда я встретила Булгакова случайно в одном доме, я поняла, что это моя судьба, несмотря на все, несмотря на безумно трудную трагедию разрыва... мы встретились и были рядом. Это была быстрая, необычайно быстрая, во всяком случае, с моей стороны, любовь на всю жизнь».

Потом были долгие дни сомнений. Елена не могла уйти от мужа и двоих любимых сыновей. Она страдала, мучилась и, в конце концов, решила не встречаться с писателем. Разлука продолжалась долгих двадцать месяцев. За это время она ни разу не вышла на улицу одна, не брала писем, которые передавал ей через знакомых Булгаков, не желала разговаривать с ним по телефону. «Очевидно, все-таки это была судьба, — вспоминала намного позднее Елена Нюренберг, — потому что когда я первый раз вышла на улицу, то встретила его, и первой фразой, которую он сказал, было: «Я не могу без тебя жить». И я ответила: «И я тоже». И мы решили соединиться, несмотря ни на что». В феврале 1931 года о любовном романе супруги узнал Шиловский. Между оскорбленным мужем и влюбленным писателем состоялось бурное объяснение. Угрожая пистолетом, генерал требовал от Булгакова оставить его жену, а Елене заявил, что в случае развода сыновей ей не отдаст.

Она была вынуждена вернуться к мужу и забыть возлюбленного. Однако спустя полтора года она снова встретила Булгакова. В тот же день они решили окончательно связать свои судьбы и пожениться. Тогда Елена объясняла родителям: «Полтора года разлуки мне доказали ясно, что только с ним жизнь моя получит смысл».

Спустя несколько дней Булгаков писал Шиловскому: «Дорогой Евгений Александрович, я виделся с Еленой Сергеевной по ее вызову, и мы объяснились с нею. Мы любим друг друга так же, как любили раньше. И мы хотим пожениться».

На этот раз Евгений Шиловский препятствовать влюбленным не стал. Через месяц он подписал бумаги о расторжении брака с супругой и пожелал остаться с ней добрыми друзьями. Благородный и интеллигентный, он и после развода желал оправдать «любимую Люсю» и писал своим родителям: «Мне хочется, чтобы Вы правильно поняли то, что произошло. Я ни в чем не обвиняю Елену Сергеевну и считаю, что она поступила правильно и честно. Наш брак, столь счастливый в прошлом, пришел к своему естественному концу. Мы исчерпали друг друга... Раз у Люси родилось серьезное и глубокое чувство к другому человеку, она поступила правильно, что не пожертвовала им... Я бесконечно благодарен ей за то огромное счастье и радость жизни, которые она мне дала в свое время...»

3 октября брак Елены с Евгением был расторгнут. В тот же день состоялся развод и Булгакова с Белозерской. А 4 октября 1932 года был зарегистрирован союз влюбленных — Мастера и Маргариты. «Я пошла на все это, потому что без Булгакова для меня не было ни смысла жизни, ни оправдания ее», — пыталась объяснить свои чувства Елена.

Старший ее сын оставался с отцом, а младший, Сергей, вместе с матерью уходил в новую семью. Шиловский долгое время помогал жене и младшему сыну, но с Михаилом Булгаковым предпочел больше никогда не встречаться.

В начале сентября 1936 года писатель закончил свой самый известный роман «Мастер и Маргарита ». Прообразом главной героини стала любимая Елена, с которой Булгакову было суждено прожить восемь лет.

Елена Сергеевна Нюренберг, ставшая Булгаковой, не желала для себя большего счастья. Она полностью посвятила себя новому супругу и выполнила обещание, данное ею еще в начале 1930-х годов. Тогда писатель попросил ее: «Дай мне слово, что умирать я буду у тебя на руках».

В конце 1939 года здоровье писателя ухудшалось. Мучившие долгие годы сильнейшие головные боли дали о себе знать: он практически потерял зрение и еле различал солнечный свет. В начале зимы Булгаков отправился в санаторий «Барвиха», но и там ему не стало лучше.10 марта 1940 года Михаил Афанасьевич умер.

Для Елены Сергеевны начались трудные времена. Она продавала вещи, занималась переводами и перепечаткой рукописных текстов на машинке, чтобы как-то заработать себе на жизнь. Лишь в послевоенные годы, издавая рукописи писателя, его любимая муза смогла получить неплохие гонорары. Она пережила супруга на долгих тридцать лет. Скончалась Булгакова в возрасте семидесяти шести лет 18 июля 1970 года. Ее похоронили на Новодевичьем кладбище, рядом с любимым Мастером.
 

Один из самых известных английских монархов Эдуард VIII (1894 - 1972) был первым и единственным королем в истории Англии, который добровольно отрекся от престола. Причиной всему стала страстная любовь к американке.

С детства сторонившийся церемоний, юный наследник избегал королевского двора. Он много путешествовал, посетил Канаду, Америку, Индию и Африку, увлекался спортом, заводил романы с женщинами, но о женитьбе не думал. Королевская семья с огорчением наблюдала за поведением беспечного и ветреного принца, всерьез беспокоясь о том, что тот вряд ли способен на глубокие чувства и прочные отношения в браке. Однако родственники, как оказалось, сильно ошибались.

Когда наследнику исполнилось тридцать шесть лет, он встретил миссис Уолисс Симпсон (1896 - 1986), урожденную Уорфилд, которой суждено было перевернуть его жизнь и ход английской истории. Она жила в то время в Лондоне вместе с мужем, богатым предпринимателем Эрнестом.

Встреча будущих влюбленных произошла в начале ноября 1930 года, когда Уолисс пригласили на званый обед и сообщили, что туда же прибудет и принц Уэльский. Женщина не на шутку разволновалась, однако ее сомнения и страхи были совершенно напрасными. Эдуард оказался простым в общении, любил шутить и совершенно не придавал значения титулам и церемониям. Вечер в компании общих знакомых прошел непринужденно и весело.

Симпсон вспоминала, что у Эдуарда были светлые, чуть золотистые волосы, курносый нос, а глаза выражали глубину и печаль. Английский принц был очарован. И хотя Уолисс не была красивой и, по рассказам современников, ничем особенным не выделялась, однако она обладала поразительным шармом, который притягивал к ней мужчин.

После той встречи наследник не раз пытался встретиться с новой знакомой, однако та долго не соглашалась, боясь, что их отношения перерастут в нечто большее. Наконец, она уступила.

Они встретились во второй раз, и принц признался Уолисс в любви. Женщина, в свою очередь, ответила взаимностью и не стала скрывать, что несколько лет собирала газеты, где каким-либо образом упоминалось об Эдуарде. Своего страстного романа влюбленные скрывать даже не думали. Они появлялись вместе на улицах столицы, наследник водил подругу по самым дорогим ресторанам, театрам и нередко появлялся с ней в свете. Королевская семья, надеясь, что неожиданная любовная связь принца окажется лишь мимолетным увлечением, предпочла выждать. Но время шло, а принц Уэльский, казалось, и не думал расставаться с милой Уолисс.

Спустя шесть лет после их встречи, в январе 1936 года, умер английский король Георг V, а на трон вступил его наследник, Эдуард. В ту страшную ночь, когда принц потерял отца, он позвонил возлюбленной и пообещал, что никогда не бросит ее и не видит никаких причин, чтобы что-то могло их разлучить. Тогда миссис Симпсон вряд ли поверила любовнику. Однако когда через несколько дней Эдуард направился к ее мужу и сообщил, что хочет, чтобы на его коронации присутствовала та, которую он любит уже много лет, Уолисс, наконец, поверила в серьезность чувств принца. Она дала согласие на свое присутствие на коронации, а уставший от длительной любовной связи супруги мистер Симпсон сообщил, что не будет препятствовать их союзу и уйдет от жены, как только она об этом попросит. Та, не долго думая, с согласия мужа, подала на развод.

После официального расторжения брака супругов Симпсонов в королевской семье стал вопрос о законном союзе Эдуарда с американкой. Столь неравный брак мог быть только морганатическим, как это иногда происходило с монархами из других стран, однако ни королевская семья, ни английский парламент не желали соглашаться на такой союз. Парламент настоятельно посоветовал королю разорвать скандальную связь с американкой, к тому же дважды разведенной и особой далеко не безупречной репутации.

Тем не менее король был так ослеплен любовью, что ни прошлая жизнь, ни слухи вокруг возлюбленной его совершенно не интересовали. Родственники долго пытались замалчивать роман царствующего монарха с Уолисс Симпсон, однако спустя несколько месяцев поставили Эдуарда перед выбором: либо трон, либо американка. Его выбор без колебаний пал на возлюбленную, а платой за любовь стало отречение от английского престола.

10 декабря 1936 года Эдуард VIII произнес перед своим народом речь, которая навсегда разлучила его с королевской семьей: «Вы все знаете обстоятельства, которые заставили меня отречься от трона. Но я хочу, чтобы вы поняли, что, принимая это решение, я незабыл о моей стране и империи, которым я как принц Уэльский, а позже, как король в течение двадцати пяти лет преданно служил... Но вы также должны поверить в то, что для меня невозможно выполнять мой долг короля так, как я бы этого хотел, без помощи и поддержки женщины, которую я люблю...» Затем он подписал пятнадцать бумаг, чем навсегда лишил себя королевской власти.

Миссис Симпсон, которая в то время находилась за пределами страны, приняла неожиданную новость неоднозначно. С одной стороны, она была рада соединить жизнь с любимым человеком, с другой — зная, к каким последствиям приведет отречение Эдуарда от трона, разрыдалась, обозвав его «настоящим дураком». А тот, наконец-то получив свободу, по рассказам свидетелей, в тот вечер долго распевал песни и был в особо приподнятом настроении вплоть до отплытия из Англии.

Новым английским королем стал брат Эдуарда Георг, а бывший монарх отправился во Францию, где 3 июня 1937 года состоялась его свадьба с любимой Уолисс. Венчание произошло в маленькой церкви в присутствии нескольких свидетелей: молодые не пожелали устраивать пышных торжеств. Эдуард был счастлив и никогда не пожалел о своем решении.

Бывшему английскому королю присвоили титул герцога Виндзорского, однако, вопреки традициям, Уолисс была лишена права называться герцогиней. Под давлением парламента Георг VI подписал соответствующие бумаги, по которым ни жене, ни детям Эдуарда не мог быть присвоен высокий титул, чем сильно оскорбил брата.

Спустя несколько лет началась Вторая мировая война. Эдуард и его супруга симпатизировали Гитлеру. Однако, когда германские войска вошли во Францию, герцог Виндзорский стал собираться к отъезду. Добравшись до французской границы, он с Уолисс покинул страну и через Испанию направился в Нью-Йорк. Там супруги жили до победы весной 1945 года. Все военное время Эдуард был губернатором Багамских островов. После войны любящие супруги опять вернулись во Францию и поселились в бывшем дворце Шарля де Голя.

Зимой 1952 года умер английский король Георг VI. Эдуард поехал в Англию один, без любимой супруги. Однако после похорон брата герцога ждала еще одна неприятная новость. Елизавета II, став королевой, запретила появляться Эдуарду и его супруге в Виндзорском замке и постаралась сделать все возможное, чтобы о скандальной истории на родине забыли как можно быстрее.

Супруги жили дружно и счастливо: они много путешествовали, герцог занимался спортом, писал мемуары, Уолисс обеспечивала домашний уют, а в середине 1950-х годов вышла в свет ее книга с романтичным названием «Сердце имеет свои права». Их семейная идиллия продолжалась несколько лет, пока Эдуард не заболел раком. Его не стало 28 мая 1972 года.

Уолисс долгое время не могла поверить, что любимого больше нет. Вместе с телом супруга она прибыла в Лондон. Елизавета II предложила ей поселиться в королевской резиденции, где с Уолисс обращались крайне уважительно и учтиво. Она держалась гордо и с достоинством, а в самые трагические для нее дни сохраняла выдержку. В день траурной церемонии на лице вдовы Эдуарда не увидели ни одной слезы. Она только категорически отказалась видеть лицо покойного мужа, объяснив всем, что хочет запомнить его живым. По странному совпадению, 3 июня, когда хоронили герцога Виндзорского, был днем годовщины их свадьбы — тридцать пять лет назад Эдуард и Уолисс были названы мужем и женой.

Двумя годами раньше на официальном приеме в Белом доме, когда герцог с супругой посетили Соединенные Штаты, Эдуард неожиданно признался: «Мне сильно повезло, что удивительная американка согласилась выйти за меня замуж, и на протяжении тридцати лет была мне любящим, преданным и заботливым спутником».

Уолисс пережила мужа на четырнадцать лет. В последние несколько лет до смерти вдова герцога Виндзорского была парализована и не вставала с постели. Все это время Елизавета II помогала Уолисс, и когда та скончалась, английская королева пришла на ее похороны и расплакалась.

Все свое состояние бывший король Англии и его жена завещали парижскому Пастеровскому институту, так как ни детей, ни близких людей, кому бы супруги хотели оставить наследство, у них не было.
 

Антуан де Сент-Экзюпери родился 29 июня 1900 года в Лионе. Его отец был графом и происходил из древнего рыцарского рода. Когда Антуану не исполнилось и четырех лет, отец скончался, а воспитанием детей занялась мать, женщина образованная, тонкая и очаровательная. Сына она любила и называла его Королем-Солнце за светлые, кудрявые волосы и вздернутый курносый нос. Не любить мальчика было невозможно. Он рос застенчивым и добрым, ко всем проявлял заботу, часами наблюдал за животными и подолгу находился на природе. К семнадцати годам он стал крепким, высоким юношей, однако в огромном, не по возрасту физически развитом молодом человеке, билось нежное, не познавшее огорчений сердце.

Антуан поступил в Школу изящных искусств в Париже, решив стать архитектором, но спустя четыре года, в 1921 году, его призвали в армию, где, попав на курсы пилотов, он всерьез увлекся авиацией. Ничего другого с тех пор для него не существовало, и даже женщины молодого пилота интересовали мало.

Лишь спустя четыре года, в 1925 году, Сент-Экзюпери встретил богатую девушку, Луизу де Вильморен, в которую так сильно влюбился, что сразу же предложил ей руку и сердце. Однако кокетка Луиза на предложение скромного молодого человека ответила неопределенностью, а спустя несколько месяцев, когда Антуан лежал в больнице после неудачного испытания нового самолета, и вовсе забыла о влюбленном поклоннике. Для чувствительного Сент-Экзюпери этот случай остался самой большой трагедией в жизни. Еще много лет он продолжал испытывать нежные чувства к Луизе, а та, всерьез считая его бездарным неудачником, лишь удивленно пожала плечами, когда узнала о писательской славе Антуна.

Став знаменитым писателем, Экзюпери, к недоумению близких и друзей, неожиданно отправился в Африку. Глава авиакомпании «Лакоэтер», в которой Антуан работал механиком, увидел способности молодого человека и решил назначить его директором аэропорта в Кар-Джубе. «Прежде чем писать, — разъяснял близким Сент-Экзюпери, — нужно жить ». А жизнь для него заключалась в те дни только в самолетах, хотя творческую деятельность он не оставил даже в пустыне.

Сент-Экзюпери был удивительным человеком, не похожим на других. За курносый, вздернутый кверху нос друзья называли его Звездочетом и шутили, что их друг смотрит только в небо. Антуан улыбался в ответ и продолжал любить людей трепетной, особой любовью. Он был так щедр, что, не задумываясь, тратил значительные суммы на друзей и отдавал им последнее, не требуя такого же отношения, если сам оставался без денег. Граф не умел лгать, лукавить и злопыхательствовать. «Ненависти можно положить конец не ненавистью, а только любовью», — убеждал окружающих Сент-Экзюпери. Рассказывали, что, обладая большим и добрым сердцем, Антуан был слишком рассеян: он мог уснуть в ванне и затопить соседей снизу, вылетая на самолете, забывал закрыть дверь и приземлялся не на нужные полосы.

Но вместе с тем высокий, двухметровый француз нравился женщинам. Одни его считали красавцем, другие говорили, что Антуан обладал достаточно непривлекательной внешностью. Однако те и другие признавали, что он был обаятелен, а улыбка, то и дело появлявшаяся на его лице, делала его добрым и притягательным.

Пережив однажды неразделенную любовь, Антуан был осторожен с чувствами. Он искал женщину для серьезных отношении, желая создать с ней крепкую семью. «Я требую от женщины успокоить мою внутреннюю тревогу, — писал он своей матери, — вот поэтому женщина так и необходима мне. Вы не можете себе представить, мама, как тягостно одному, как чувствуешь свою молодость никчемной».

Такая женщина вскоре нашлась, и ею стала Консуэло Каррило — вдова известного южноамериканского писателя Гомеса Каррило.

Они познакомились в Буэнос-Айресе, однако как именно произошла эта знаменательная встреча, точно неизвестно. Вокруг их первого знакомства ходило множество невероятных слухов. Однако, скорее всего, Сент-Экзюпери увидел Консуэло на одной из улиц, прогуливаясь по городу вместе со своим знакомым Бенжамином Кремье. Тот и представил будущих влюбленных друг другу, даже не предполагая, что навсегда соединил их судьбы. Спустя несколько месяцев французский летчик и его аргентинская знакомая были уже в Париже.

Иностранка была ветрена и непостоянна. Она искала приключений, не могла наслаждаться спокойствием и вносила в жизнь писателя постоянные истерики и выяснения отношений. Антуан, казалось, этого только и ждал.

Многие недолюбливали сумасбродную подругу писателя, однако то, что Консуэло была личностью неординарной и интересной, никто не отрицал. Она была начитанной, прекрасно разбиралась в литературе и музыке, учила персидский язык, была элегантна и умела держать себя в обществе. Когда эта миниатюрная женщина выходила в свет, то казалось, что среди собравшихся идет королева — гордая, самовлюбленная и слегка надменная. Вместе с тем Консуэло не являлась красавицей: она была маленького роста, имела смуглую кожу и черты лица далеко не совершенной формы.

Однако когда дочь русского писателя Александра Куприна Ксения встретилась однажды с сеньорой Каррило, та произвела на нее неизгладимое впечатление. Русская девушка так вспоминала о возлюбленной Сент-Экзюпери: «Она была очень маленькая, очень грациозная... с прелестными руками, изящными движениями... громадные, как звезды, черные глаза, очень выразительные, очень блестящие... она была очень интересным человеком. С громадной фантазией! Обаятельнейшее существо!.. Веселая, остроумная».

Консуэло Каррило любила приукрасить события, рассказать невероятные истории, в которые сама, казалось, искренне верила, часто путая реальность с вымыслом. Она жила в своем особенном, созданном ею же мире, который для окружающих казался непонятным и сумасшедшим.

Куприна рассказывала, как однажды ночью в ее парижской квартире раздался телефонный звонок. Звонила взволнованная и рыдающая Каррило, которая умоляла русскую знакомую приехать к ней и грозилась наложить на себя руки. Ксения, наспех одевшись, через весь город помчалась спасать жизнь попавшей в беду аргентинке. Та встретила ее у дверей бледная, заплаканная и одетая во все черное. Консуэло рассказала, что впервые встретила того, кого искала всю жизнь, — сильного, красивого, необыкновенного мужчину. «Она мне сказала, — вспоминала Куприна, — что... он спас ее от всего в жизни... горя, отчаяния, страха... И между ними началась большая любовь». Но возлюбленного якобы расстреляли на ее глазах революционеры, а она не мыслила жизни без единственного любимого.

Ксению Александровну, которой тогда едва исполнилось девятнадцать лет, эта история потрясла так, что около недели она не отходила от знакомой ни на шаг, пытаясь ее утешить, и даже увезла ее в маленький домик под Парижем на берег красивейшего озера, где успокаивала Консуэло и убеждала, что жизнь еще не кончена. «Три дня и три ночи я то и дело бегала вытаскивать ее из озера, — рассказывала Куприна, — ночью она не давала мне спать своими отчаянными истериками, и я все боялась, что она либо вскроет себе вены, либо отравится...» И тут случилось то, что ни Ксения, ни общие знакомые, ни сама сеньора Каррило не могли впоследствии объяснить. Консуэло получила телеграмму, и на ее лице вдруг появилась улыбка. Когда русская девушка спросила, в чем дело, та ответила, что ее якобы погибший возлюбленный — ни кто иной, как французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери, который решил приехать и навестить их в загородном доме. Заметив недоумение на лице подруги, она добавила: «Понимаешь, я не хотела любить этого человека, я думала — он меня покинул, изменил... И вот я придумала, что он умер!». Оскорбленная Ксения Куприна поспешила покинуть сеньору Каррило, которую назвала лгуньей и подлой обманщицей.

Однако, по словам Куприной, неуравновешенная иностранка внесла в жизнь Сент-Экзюпери «поэзию, фантазию, легкость». Вместе с тем она признавалась, что находиться долго с Консуэло было невозможно.

Та была настолько утомительной, что после общения с ней хотелось лишь спокойствия и тишины.

Антуан, казалось, не мог находиться без любимой ни минуты. Однажды он посадил ее на свой самолет и взлетел в небо над городом, где настоятельно попросил поцеловать его и пригрозил бросить их самолет в реку, если Консуэло откажется. Та, ничуть не испугавшись, подарила писателю лишь дружеский поцелуй, а через несколько дней он написал возлюбленной восторженное письмо со словами: «С Вашего разрешения — Ваш супруг».

Они поженились спустя несколько месяцев после встречи в Аргентине, весной 1931 года. Свадьба состоялась во Франции и была торжественной, а для пожилой графини де Сент-Экзюпери церемония женитьбы сына приобретала и вовсе важный смысл. Однако Консуэло, давясь от смеха, потешалась над разыгранным спектаклем. Ей даже удалось убедить в нелепости всей церемонии влюбленного жениха, который, взяв за руку невесту, под конец венчания сбежал с ней из церкви.

Сначала молодожены жили довольно счастливо. Антуан терпел многочисленные выходки жены, а та требовала от супруга постоянного внимания и восхищения. Если ей что-то не нравилось, она предпочитала выяснять отношения кулаками, битьем посуды и громкими истериками. Успокоить в те минуты ее ничто не могло. Иногда она уходила из дома и бродила по ночным барам, пока не успокаивалась и не возвращалась обратно. Об их скандалах знал весь город, а Консуэло и не думала скрывать своего недовольства мужем. Нередко она его обзывала, рассказывала о нем весьма нелестные истории, которые придумывала сама же, а потом признавалась всем, что слишком его любит, чтобы навсегда уйти от супруга и поселиться отдельно. Иногда мадам де Сент-Экзюпери казалась окружающим совершенно безумной. Так, она не стеснялась приходить на званые приемы в лыжном костюме, иногда проводила весь вечер под столом, а один раз при всех кидалась тарелками в мужа. Тот оставался на редкость невозмутимым и ловил посуду, улыбаясь в ответ.

В 1943 году вышла самая знаменитая книга Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц». Прототипом главной героини Розы явилась его любимая Консуэло. Теперь это произведение знает весь мир, оно переведено на 100 языков и является одним из самых издаваемых на планете.

Сент-Экзюпери посчитал своим долгом воевать против Гитлера. Многие друзья полагают, что к этому его вынудила несчастная семейная жизнь, подорванное здоровье и желание погибнуть, сражаясь с врагами. 31 июля 1944 года самолет Антуана вылетел с военной базы, однако в положенное время назад не вернулся. Ни самолета, ни тела летчика обнаружить тогда не удалось. Самого доброго писателя на Земле не стало. Многие в этом винили невоздержанную Консуэло, которая довела супруга до полного отчаяния. Та не оправдывала себя и лишь однажды показала близким веселую молитву, которую написал для нее любимый муж. Она как нельзя лучше отражала невыносимо сложный характер возлюбленной Антуана и была написана от имени Консуэлы: «Боже, вам незачем слишком утруждать себя. Только оставьте меня такой, какая я есть. Я кажусь тщеславной в мелочах, но в серьезных вещах я скромна. В мелочах я кажусь эгоисткой, но в серьезных случаях я способна отдать себя всю, даже свою жизнь. В мелочах я кажусь нечестной, но я счастлива, только когда чиста. Боже, сделайте меня такой, какой мой муж всегда видит меня, спасите моего мужа, потому что он по-настоящему любит меня и без него я буду сиротой... Он выглядит таким сильным, невозмутимым, но на самом деле, стоит мне не пошуметь в доме, и он полон тревоги... Сделайте так, чтобы я всегда шумела в доме, даже если я от времени до времени и разбиваю что-нибудь. Помогите мне сохранить ему верность и не видеться с теми, кого он презирает и кто ненавидит его. Это приносит ему несчастья, потому что я — его жизнь. Храните, боже, наш дом. Аминь! Ваша Консуэло».

Какой бы ветреной, сумасшедшей или эгоистичной не считали возлюбленную великого писателя, он лучше знал, кем была она на самом деле и почему до конца жизни он любил ее так же преданно и самозабвенно, как и в первый день их удивительной и непонятной истории любви. «Любовь — единственная страсть, которая оплачивается той же монетой, какую сама чеканит», — сказал однажды Сент-Экзюпери.

В 2004 году в Средиземном море были обнаружены и удостоверены с помощью сложнейшей экспертизы обломки самолета, в котором Анутан де Сент-Экзюпери совершил свой последний полет.

В жизни итальянского диктатора Бенито Муссолини было много женщин. Одни любили его, другие ненавидели, третьи создавали из него фетиш. Однако единственной, кто любил Муссолини безответно и преданно, была Клара Петаччи, итальянка с копной черных, как смоль, вьющихся волос и большими выразительными глазами. Ее считали обворожительной: Клара имела идеальную фигуру, была элегантна и ухожена. К тому же она происходила из знатной и обеспеченной семьи. Особым умом и какими-либо талантами Клара не отличалась.

Синьора Петаччи встретила Муссолини 24 апреля 1932 года и сразу же влюбилась в него. Да так, что совершенно потеряла голову. В то время Кларе едва исполнилось двадцать лет, но она уже несколько месяцев была замужем за молодым летчиком. Семейная жизнь не ладилась: супруг часто пил, ревновал жену, а однажды даже избил ее. Пожилой диктатор на фоне невоздержанного мужа казался Кларе воплощением мужественности и силы.

Родом из небольшой деревни, Бенито Муссолини с детства мечтал о славе и обеспеченности. Закончив школу при монастыре в Фаэнце, молодой человек некоторое время работал учителем в сельской школе, пока в 1907 году не отправился в Швейцарию и не вступил в организацию социалистов. Юноша обладал удивительными ораторскими способностями и сильным характером, которые и помогли добраться Муссолини до государственных высот. Большой популярности он добился и среди женщин.

Говорили, что диктатора не устраивала супруга и он нуждался в новой любовнице каждый день. В его резиденции побывало несколько сотен женщин, о которых пылкий любовник забывал на следующее же утро. Однако единственная женщина, к кому он питал не только привязанность, но и самые нежные чувства, была юная Кларитта, которая боготворила Муссолини и искренне считала гением.

Чтобы не подвергать сомнению репутацию замужней подруги, Бенито вызвал на откровенный разговор ее мать, которая после долгих обсуждений с поклонником дочери дала разрешение на официальную дружбу диктатора с Кларой. После этого об их связи заговорила вся Италия, а синьора Петачии стала самой знаменитой итальянкой своего времени.

Клара несколько раз в неделю навещала возлюбленного, а когда ее супруг был направлен на несколько месяцев в Японию, она смогла каждый день видеться с Муссолини в Палаццо Венеция, в комнате, специально отведенной для интимных встреч.

Считается, что несколько лет связь Муссолини и Петаччи носила чисто платонический характер. Было ли это по обоюдному желанию влюбленных, или же случайным совпадением, но так получалось, что они не проводили вместе больше получаса.

Тем не менее чувственная, предельно эмоциональная и вспыльчивая Кларитта устраивала итальянскому диктатору бурные сцены ревности. Она не желала его ни с кем делить и обижалась по малейшему поводу, если дело касалось других женщин. Клара требовала от любвеобильного Бенито абсолютной верности. Впрочем, сама Клара порвала сердечные отношения с бывшими знакомыми и полностью отдалась поглотившей ее страсти. А Муссолини, не желая расставаться с любовницами, успокаивал подругу, клялся ей в любви и оправдывал свои измены мужскими особенностями. В этом он был честен. Клару Бенито никогда особо не любил.

В то же время некоторые приближенные диктатора много лет спустя рассказывали, что через четыре года после их знакомства Клара сообщила Бенито, что ждет ребенка. Он отвез любовницу к врачу, который помог синьоре избавиться от ребенка в присутствии возлюбленного. Спустя несколько дней у Клары начался перитонит, а надежды на ее спасение практически не оставалось. Однако, несмотря на самые ужасающие прогнозы, синьора Петаччи выздоровела. Был ли ребенок от Муссолини, от мужа или же от кого-то другого, ни итальянский вождь, ни его подруга не рассказывали.

Клара Петаччи никогда не вмешивалась в политику, не желала знать о государственных делах и лишь просила возлюбленного помочь друзьям и знакомым, которые испытывали трудности. Бенито не мог ей отказать и выписывал огромные суммы для ее бедных друзей, разрешал нелегально выехать из Италии знакомым возлюбленной, а преступивших закон, благодаря добродушной Кларитте, прекращали преследовать. Всегда суровый и принципиальный, с любовницей Муссолини превращался в совершенно другого человека: понимающего, терпеливого и безотказного.

В середине войны, когда поражение Германии уже ни у кого не вызывало сомнений, против итальянского диктатора выступили люди, преданные ему когда-то раньше. Предчувствуя самое плохое, Муссолини позвонил возлюбленной и настоятельно попросил ее уехать из страны, никому не сообщая о своем отъезде. Однако Клара и не подумала последовать совету любимого Бенито. Клятвенно заверив его в преданности и любви, она пожелала разделить судьбу отверженного итальянца. Муссолини был тронут, а Кларитта, безумно обожая кумира, еще не знала, что ей предстояло совершить во имя собственных чувств.

Разочарованный, подавленный и разбитый Бенито Муссолини покорно ожидал своего часа. Влюбленная же Петаччи поселилась недалеко от дома возлюбленного и каждый день просила его о встрече. Она не хотела замечать, что Муссолини потерял всякий интерес к жизни, располнел, постарел, перестал ухаживать за собой. Однако неухоженный, небритый и обрюзгший диктатор был по-прежнему дорог молодой женщине.

Так прошло почти два года, а в конце апреля 1945 года бывший итальянский вождь в сопровождении немецких солдат направился к границе Австрии. Верная подруга последовала вместе с ним. За несколько дней до отъезда из Италии Муссолини отправил последнее письмо жене: «Итак, книга моей жизни достигла последней главы. Осталось перевернуть всего несколько страниц. Кто знает, увидимся ли мы снова. Поэтому я посылаю тебе это письмо. Прости меня за все зло, которое я невольно причинил тебе...» Больше с супругой он не увиделся. Теперь его судьбу разделяла преданная Клара Петаччи.

Перейти границу влюбленным не удалось: на них напали партизаны. Немцы силой одели немецкую форму на растерянного Муссолини, а любовницу его вытолкнули из машины. Но скрыть дуче не удалось. Партизаны узнали в старике вождя итальянских фашистов, а в богатой синьоре, выпавшей из машины, — его любовницу. Пленников под конвоем отвезли в маленькую деревушку Меццегра, где до утра в крохотной комнатке они оставались одни. За дверью стояла охрана, а влюбленные провели свою первую и последнюю ночь вместе.

Наутро, когда пленникам предстояло дальше продолжать свой путь под охраной партизан, несколько неизвестных напали на конвоиров и отбили их. Во главе напавших стоял известный коммунист, который расправлялся с фашистами жестоко и безжалостно. Он и его единомышленники сильно пострадали от режима Муссолини и считали, что фашистских главарей бессмысленно судить — их следует уничтожать на месте. Тем не менее убивать невинную женщину коммунист не желал. Он остановил машину недалеко от виллы Бельмонте и попросил Муссолини выйти на улицу. Увидев в руках партизана поднятый автомат, отчаянная Клара выскочила из автомобиля и закрыла собой любимого, попав под пули. Влюбленные были расстреляны 28 апреля 1945 года. Их тела отправили в Милан и подвесили вниз головой на центральной площади.

После войны были найдены дневники синьоры Петаччи, которые составили 15 томов, несколько сот писем и стихотворения, адресованные влюбленной женщиной итальянскому диктатору. Как оказалось, недалекая и поверхностная Клара могла преданно и глубоко любить.
 

Только в старости, когда жизнь прожита, по-настоящему начинаешь ценить радости, подаренные судьбой, равно как и горечи потерь.

Иван Бунин

Иван Алексеевич Бунин (1870 - 1953) родился на рассвете 10 (22) октября 1870 года в маленьком русском городе Ельце. Под утренний крик петухов и в лучах рассветного солнца. Это было необычное осеннее утро, словно предзнаменование, которое открыло поэту двери в жизнь, полную славы, любви, отчаяния и одиночества. Жизнь на грани: счастье и горечь, любовь и ненависть, верность и измены, признание при жизни и унизительная нищета в конце пути. Его музами были женщины, дарившие ему и восторг, и беды, и разочарования, и безмерную любовь. И именно от них ушел творец в мир, многими непонятый, странный и одинокий. Как-то Бунин заметил в своем дневнике после чтения Мопассана: «Он единственный, посмевший без конца говорить, что жизнь человеческая вся под властью жажды женщины».

Четыре женщины были в жизни великого русского писателя, они оставили в его душе огромный след, они терзали его сердце, вдохновляли, пробуждали талант и желание творить.

Первой была Варвара Пащенко. На ней Бунин хотел жениться в 1891 году, в двадцатилетнем возрасте. Варвара работала корректором в «Орловском вестнике», куда часто заходил молодой автор. В то время, испытав прелесть первого чувства, Бунин писал: «Если бы ты была со мною! Какими горячими и нежными ласками я доказал бы тебе это». Варвара была старше и опытней, но, побоявшись своего отца — известного в городе врача, — она отказалась обвенчаться с Буниным, хотя и пообещала, что «будет с ним по-прежнему жить нелегально как жена». Позже открылось, что, продолжая сожительствовать с Иваном Алексеевичем, неверная женщина тайно встречалась с богатым помещиком Арсением Бибиковым, за которого и вышла впоследствии замуж. Бунин так и не узнал, что отец Варвары дал разрешение на их законный брак — она оставила это в секрете. Любовь и обман, разочарование и муки: трагическая любовь к Варваре Пащенко подарила миру «Жизнь Арсеньева», а Бунину — первую любовь — «великое счастье, даже если эта любовь не разделена». После разрыва с Варварой в 1895 году Иван Алексеевич переехал из Полтавы в Москву.

Через год, в 1896 году, Бунин встретил Анну Цакни — красавицу греческого происхождения, богатую, артистичную, избалованную мужским вниманием и восхищением. «Мне самому трогательно вспомнить, — рассказывал он брату Юлию, — сколько раз я раскрывал ей душу, полную самой хорошей нежности, — она ничего не чувствует, — кол какой-то... Ни одного моего слова, ни одного моего мнения ни о чем...» Вскоре они поженились. Говорили тогда же, что некоторый странный интерес испытывала к зятю мать Анны, но это так и осталось слухами и домыслами.

Брак развалился через несколько лет из-за недопонимания супругов, разности взглядов и чуждости душевных переживаний. И опять Бунин делился с братом: «Описывать свои страдания отказываюсь, да и ни к чему... Давеча я лежал три часа в степи и рыдал, и кричал, ибо большей муки, большего отчаяния, оскорбления и внезапно потерянной любви, надежды... не переживал ни один человек... Как я люблю ее, тебе не представить... Дороже у меня никого нет». Бунину казалось, что жизнь остановилась и что дальше жить бессмысленно и нелепо.

Успокоение пришло, когда в 1906 году на жизненном пути писателя появилась Вера Николаевна Муромцева (1881 - 1961). Дворянка по происхождению, выросшая в московской профессорской семье, державшаяся всегда несколько холодно и спокойно, она стала заботливой и терпеливой женой Бунину и оставалась таковой до конца его дней.

Бунин и Муромцева познакомились в доме общего друга, выдающегося русского писателя Бориса Зайцева. Она влюбилась в уже признанного поэта и прозаика с первого взгляда, назвала его ласково Яном, окружила теплом и заботой. Была ли это страстная любовь со стороны Бунина? Многие считают, что нет, склоняются к той версии, что Вера Николаевна стала для Ивана Алексеевича лишь тихой гаванью после двух сильнейших разочарований и непрекращающейся боли разлук и неудач. Вспоминается ответ писателя на вопрос о том, любит ли он Веру Николаевну. Бунин сказал весьма странно: «Любить Веру? Это все равно, что любить свою руку или ногу».

Роман этот длился довольно долго. Влюбленные совершили совместную поездку в Египет, Сирию и Палестину (1907), Бунина избрали почетным академиком Российской Академии наук по разряду изящной словесности (1909), потом состоялись совместные поездки в Вену, на юг Франции, в Алжир и Тунис (1910), на Цейлон (1911), на Капри (1912), по Волге (1914). Революцию Бунин не принял, назвав ее «кровавым безумием» и «повальным сумасшествием». Иван Алексеевич и Муромцева уехали в Одессу, почти два года жили там, а в январе 1920 года эмигрировали на пароходе «Спарта» в Константинополь, откуда позже перебрались во Францию, с которой была связана вся дальнейшая жизнь писателя. Бульшую часть эмигрантских лет семья Буниных провела в Грасе, недалеко от Ниццы (Южная Франция).

Все эти годы Иван Алексеевич и Муромцева предпочитали не узаконивать свой брак. Обвенчались они только в 1922 году после шестнадцати лет совместной жизни. Бунин много писал, Вера Николаевна помогала печатать рукописи, сама публиковала очерки, газетные фельетоны и заметки. Но это было лишь затишье перед бурей — настоящей, всепоглощающей любовью, подарившей Бунину огромное счастье, разлуки, мучения и давшей миру множество его великих произведений, где любовь граничит со смертью, счастье перекликается с горечью, где хочется смеяться и плакать от боли, и знать, что в мире порока и зла есть чистота и глубина огромного, искреннего, настоящего чувства.

Эта история началась в Грасе летним днем 1926 года. Через много лет главная героиня ее — Галина Николаевна Кузнецова (1900 - 1976)— написала в своем известном всему миру «Грасском дневнике»: «Покинув Россию и поселившись окончательно во Франции, Бунин часть года жил в Париже, часть — на юге, в Провансе, который любил горячей любовью. В простом, медленно разрушавшемся доме на горе над Грасом, бедно обставленном, с трещинами в шероховатых желтых стенах, но с великолепным видом с узкой площадки, похожей на палубу океанского парохода, откуда видна была вся окрестность на много километров вокруг с цепью Эстереля и морем на горизонте, Бунины прожили многие годы. Мне выпало на долю жить с ними все это время...»

Они встретились на пляже, где их познакомил общий знакомый Модест Гофман. Она — юная и красивая, немного смущенная, чуть заикающаяся, с огромными темными глазами, в которых отражались беспечность молодости и мудрость зрелой женщины. Кузнецова была замужем, и, казалось, ее брак был вполне удачным. Бунин — невысокого роста, чуть седой, с утонченными манерами и глазами, полными грусти и глубины. Известный писатель, увенчанный множеством титулов и званий. Она не могла его не полюбить. А он, предавшись искушению возвращения уходящей молодости, взял ее за руку, чтобы не отпускать долгих пятнадцать лет. Он забыл о всех неудачах, о тех обманах и муках, которые причинили ему бывшие жены. Но он не вспомнил и о настоящей жене, которая преданно и самозабвенно шла с ним бок о бок по нелегкой жизни, о том, как помогала она ему преодолевать тяжелые годы эмиграции, бедность, граничившую с нищетой... Обезумевший от любви писатель забыл о многолетней верности, заботе и доброте не способной выжить без него женщины.

Бунин повел девицу за руку в маленький ресторанчик на берегу моря. Они знали, что утром весь провинциальный городок заговорит об этой вечеринке, где они танцевали и смеялись, пили вино и смотрели друг на друга так, как могут смотреть только двое, переполненные счастьем и забывшие обо всем на свете. На следующее утро Галина сообщила мужу, что их брак отныне расторгнут, а она остается жить в доме Бунина. Ей тогда было всего двадцать пять, ему — уже далеко за пятьдесят.

По городку стремительно расползались, слухи о безумном романе Ивана Бунина и молодой Галины Кузнецовой. Слухи дошли и до литературного Парижа, что явилось главной новостью того лета. Муромцева-Бунина долго не могла прийти в себя после случившегося. Она сходила с ума от измены мужа, но влюбленный писатель сумел убедить ее, что все слухи — лишь вздор и наговоры, а Галина — начинающая поэтесса и писательница, которая некоторое время должна пожить в их доме, чтобы взять уроки писательского мастерства. И Вера Николаевна поверила. Так, как может поверить только женщина, которая живет лишь жизнью мужа, которая боготворит его и преклоняется перед своим гением и кумиром. Она поверила, потому что просто хотела верить. Но уроки затянулись на долгие пятнадцать лет. Галина стала частью семьи Буниных — «семьи втроем».

Сначала отношения между женщинами были сильно напряжены. Вера Николаевна считала Галину избалованной юной девочкой, очень капризной и неприспособленной к быту. Галину, в свою очередь, раздражало то, что законная жена ее кумира никогда не перечила ему, во всем подчинялась и со всем соглашалась. По мнению Галины, постоянное «соглашательство » Веры Николаевны растило в Бунине депрессивные настроения и мрачные мысли. Он часто говорил о смерти, возвеличивал ее, а трагический конец его литературных героев становился главным завершающим аккордом всех бунинских произведений. «Раздражаюсь на В. Н., — писала в своих воспоминаниях Галина, — она пугает его беспрестанными советами лечь, не делать того или другого, говорит с ним преувеличенно, торжественно-нежным тоном. Он от этого начинает думать, что болен серьезно».

Вера Николаевна переживала терзания и муки. «Хочется, чтобы конец жизни шел под знаком Добра и Веры, — писала она в дневнике. — А мне душевно сейчас трудно, как никогда. По христианству, надо смириться, а это трудно, выше сил». Но все-таки Муромская-Бунина окончательно свыклась со своим двойственным, не поддающимся логике положением. Она приняла Галину как мать, очень полюбила ее, и Галина, долгое время настороженно относившаяся к жене писателя, вскоре ответила Вере Николаевне тем же. Время стерло раздражение и настороженность. Их примирила сама жизнь: двух счастливых женщин, деливших друг с другом одного любимого мужчину, и двух несчастных женщин, которые не могли обладать своим гением полностью.. Они подружились. «Я замечала несколько раз, — вспоминала Галина Кузнецова, — что хуже себя чувствую, когда В. Н. в дурном состоянии, и веселею, когда оно делается легче». В то же время Вера Николаевна записала в своих воспоминаниях о тех днях: «Идя на вокзал, я вдруг поняла, что не имею права мешать Яну любить, кого он хочет, раз любовь его имеет источник в Боге. Пусть любит Галину — только бы от этой любви было ему сладостно на душе».

Галина и Вера Николаевна часто гуляли вместе, нередко долго разговаривали ночами, помогали Бунину издавать рукописи, вместе мирились с нищетой, царившей тогда в их доме. Обе вспоминали потом, что в то время у них не было даже чернил, а если они и появлялись, их приходилось сильно экономить, чтобы Бунин мог продолжать писать.

Как отмечают многие исследователи личной жизни русского классика, отношения между Буниным и Кузнецовой были лишь платоническими, а все домыслы о бурной интимной жизни — не что иное, как отсвет накала душевных страстей. Вера Николаевна, однажды назвав грасский дом «Монастырем муз», видимо, имела в виду то, что все обитатели в нем так или иначе были связаны с литературой. Хотя и в другом смысле, возможно, она была недалека от истины, называя виллу Бельведер «монастырем».

Тем не менее через несколько лет и в этот странный союз пришли проблемы. Галине хотелось большей свободы, а Бунин ее сильно ограничивал. «Моя частичная эмансипация его (Бунина) раздражает, — замечала в личном дневнике Галина, — я не успеваю быть одна, гулять одна». Она находилась под постоянным присмотром писателя. Не могла писать и совершенствовать свое мастерство, потому что центром внимания являлся Бунин и все в доме крутилось вокруг его интересов. «Все как-то плоско, безнадежно, — жаловалась Галина, — у моего письменного стола какой-то запущенный, необитаемый вид».

Кризис в доме нарастал. Все чувствовали себя несчастными. Галине не хватало свободы. Вера Николаевна, обладая редкой добротой, хотела видеть всех счастливыми. И лишь иногда, вспоминая о себе, доверяла свою боль дневнику: «Проснулась с мыслью, что в жизни не бывает разделенной любви. И вся драма в том, что люди этого не понимают и особенно страдают».

Тяжелый характер Бунина являлся причиной ссор и непонимания. Многие друзья, так любившие ранее бывать в их доме, перестали навещать виллу в Грасе, на них давила нездоровая атмосфера в доме. Один из друзей как-то сказал: «Так и чувствуется, что все вы связаны какой-то ниткой, что все у вас уже переговорено, что вы страшно устали друг от друга». Тяжелая ситуация постоянно осложнялась нехваткой материальных средств. «Ян не может купить себе теплого белья, — жаловалась Вера Николаевна, — я большей частью хожу в Галиных вещах».

Осенью 1933 года в маленькую виллу Бельведер принесли телеграмму о решении Шведской академии присудить Ивану Алексеевичу Бунину Нобелевскую премию. 715 тысяч французских франков — такова была сумма премии. Разумеется, получать ее Бунин поехал с обеими женщинами. И первое, что он сделал в Стокгольме после вручения премии, купил пару новых туфель жене. С этого дня бедность, казалось, была забыта. Бунин тратил деньги, покупал шубы и драгоценности жене и Галине, помогал обнищавшим вдали от родины коллегам, вносил внушительные суммы в различные фонды. Пришла всемирная слава, рядом с писателем были две любимые женщины: одна — дарившая уют и благополучие, другая — страсть и музу. Казалось, в жизни воцарились настоящие счастье и покой.

Но вместо счастья эту странную семью постигла беда. Возвращаясь из Стокгольма, Галина заболела, и было решено, что она останется на некоторое время в Дрездене, у давнего друга семьи Федора Степуна, известного русского философа. Что точно происходило в доме Степуна, доподлинно неизвестно, этот эпизод практически не описывается ни в дневниках Галины Кузнецовой, ни в воспоминаниях Веры Николаевны. Но именно там Галина познакомилась с сестрой философа Марго Степун, очень странной, волевой и сильной женщиной.

По возвращении Кузнецовой из поездки жизнь в доме окончательно разладилась. Галина стала странной и задумчивой, но где-то в глубине ее миндалевидных глаз то и дело вспыхивали счастливые огоньки. Вместе с тем она отдалялась от Бунина, стала замкнутой и старалась проводить больше времени в одиночестве. Писала что-то, посылала письма в Германию и каждый день получала ответные послания из Дрездена. Бунин злился, нервничал, ссорился с Галиной, пытался вернуть прежние отношения, но у него ничего не получалось. Любимая женщина отдалялась от него все сильнее.

В конце мая 1934 года в Грае приехала Марго Степун. Было в этой женщине что-то порочное, нездоровое. Она была яркой, но некрасивой, а мужеподобный голос и резкие манеры делали ее до крайности грубой. Галина на ее фоне выглядела робким, беззащитным существом. Она, долгое время молчавшая, вдруг оживилась и расцвела. Все время проводила с Марго: подруги гуляли, ночевали в одной комнате, постоянно уединялись и, казалось, забывали обо всех. Бунин подшучивал над их неразлучной дружбой, пока однажды его не осенила ужасная догадка. И с каждым днем она подтверждалась все сильнее: отношения женщин были явно противоестественные.

В те дни Вера Николаевна записала в своем дневнике: «Они сливают свои жизни. И до чего они из разных миров, но это залог крепости: пребывание Гали в нашем доме было от лукавого».

Разрыв с Кузнецовой оказался для писателя настоящим ударом, причем с той стороны, откуда удара он совсем не ожидал. Бунин был взбешен и одновременно пришел в крайнее отчаяние. Он переживал сильно и глубоко. К тому же положение все более усугублялось тем, что Кузнецова и Степун продолжали жить на Грасской вилле!

Через два года от растраченной Нобелевской премии не осталось ни копейки, и дом опять погрузился в нищету. Восемь лет Кузнецова и Степун оставались на попечении у Бунина, и жизнь его превратилась в ад. Больной и стареющий, он закрывался в своей комнатке и писал, писал до рассвета, будучи при этом на грани сумасшествия, отчаяния, невыносимой горечи, обиды и нездоровой боли. Тогда были написаны тридцать восемь новелл, которые впоследствии вошли в сборник «Темные аллеи».

Бунин так и не понял и не простил Кузнецову: «Что вышло из Галины! Какая тупость, какое бездушие, какая бессмысленная жизнь!»

Кузнецова и Степун покинули Грасскую виллу только в 1942 году, а в 1949 году они переехали в США, работали в издательстве ООН, откуда в 1959 году были переведены в Женеву.

Последние годы жизни Ивана Бунина прошли в тяжелых болезнях и нищете. Он стал озлобленным, агрессивным, публиковал очень едкие и полные злобы «Воспоминания», где с желчью и ехидством отзывался о Блоке, Горьком, Есенине. Писатель возненавидел весь мир, и отчаяние превратило его в жалкого и нищего старика. И все-таки всю жизнь Иван Алексеевич возвеличивал любовь! Он описывал трагичность человеческой жизни и сам закончил ее трагедией, в которой переплелись любовь и ненависть, победы и поражения, взлеты и падения, и еще — любимые женщины, которым писатель посвятил и свои рассказы, и свою жизнь — жизнь гения.

В 1953 году Бунина не стало. Он умер тихо и спокойно, во сне. Его похоронили на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, под Парижем.

Через восемь лет, в 1961 году, умерла и Вера Николаевна Бунина-Муромцева. По ее завещанию похоронена она была в ногах любимого мужа.

Галина Кузнецова пережила Бунина на двадцать три года и умерла в Мюнхене. Она оставила известный миру дневник о любви и жизни с великим русским писателем. «Грасский дневник» Галины Кузнецовой вышел в 1967 году в Германии. Там рассказано об обитателях виллы Бельведер, раскрыты многие тайны, но и загаданы новые загадки, которые уже никогда не найдут своего решения и навсегда останутся в старом доме в маленьком провансальском городке Грае. «Воспоминания — нечто страшное, что дано человеку словно в наказание...» — однажды сказал Бунин.

Только смерть разлучила Галину Кузнецову с Марго, умершей на пять лет раньше подруги. Останки Галины Николаевны похоронили в общей могиле брата и сестры Степун. Некому было продлить срок аренды на могильную землю, и в 1990-х годах захоронение было уничтожено.
 

Фред Астер (1899 - 1987) (настоящее имя Фредерик Аустерлиц), один из самых известных танцовщиков ушедшего века, родился в Америке, в штате Небраска, 10 мая 1899 года. Его отец был выходцем из Австрии, уважал искусство танца и своих детей с ранних лет сдал в танцевальную школу. Когда они выросли, Фред и его сестра Адель решили соединиться в танцевальную пару и с тех пор везде выступали вместе. Их сразу же заметили и стали приглашать не только на знаменитые танцевальные площадки Америки, но и Европы, а с 1915 года брат и сестра принимали участие в музыкальных комедиях. Всего они участвовали в пятнадцати танцевальных шоу. В 1923 году им предстояло выступать на Бродвее, где публика встречала Астеров с восторгом. При этом на Фреда обращали большее внимание, чем на тонкую, изящную Адель. Темпераментный, элегантный, с особым чувством ритма молодой человек поражал своим талантом.

Успех танцевальной пары Астеров был огромен. Впереди их ждали гастроли по всему миру, участие в самых популярных шоу и колоссальные по тем временам гонорары. Неожиданно. Адель вышла замуж и, потеряв от любви голову, ушла со сцены. Фред остался один.

После расставания с сестрой он решил пойти на кинопробу, которая принесла ему только разочарование. Приговор был ужасающ: «Не умеет играть. Немного танцует». Худой, нескладный молодой человек показался директору киностудии нелепым, а его руки с тонкими, чересчур длинными пальцами —- и вовсе неестественными. Фред Астер вышел из киностудии в растерянности. Десять счастливых лет, которые пролетели в работе с любимой сестрой, прошли незаметно. Фреду исполнялось тридцать три года, а подходящей партнерши, которую танцор искал несколько месяцев, все не находилось.

Однако другие кинорежиссеры, узнав о том, что Астер остался без работы, пригласили его на киностудию «Метро Голдвин Майер» в Голливуд. Там Фред получил свою первую роль в картине «Танцующая леди», которая, к разочарованию режиссеров, не принесла ожидаемого успеха. Тем не менее через год ему дали другую роль в фильме «Полет в Рио», который принес Астеру широкую известность.

Вместе с успехом в 1934 году в жизни танцора появилась женщина, очаровательная блондинка Джинджер Роджерс (1911 - 1925), которой суждено было стать не только партнершей Астера по танцу, но и его возлюбленной, музой, другом. За несколько лет до этого они встретились на Бродвее, однако тогда Фред не обратил внимания на хрупкую девочку из варьете. А Джинджер, однажды увидев танец Астера, как завороженная наблюдала за его фантастической пластикой и удивительной техникой танцевального искусства, которыми в совершенстве владел американский танцор. Он умел превосходно исполнять разные типы танца — бальные, классические, джазовые. Особенно ему удавались чарльстон и степ.

Фред Астер заметил Верджинию лишь спустя несколько лет на съемочной площадке Голливуда. Ей было чуть больше двадцати. Веселая, обаятельная и жизнерадостная Роджерс (настоящие имя Вирджиния Кэтрин Мак Мэт) покорила танцора, и он, любуясь ее танцем, неожиданно понял: именно ее он искал всю свою жизнь.

Вирджиния была красива, изящна, энергична и к тому же преклонялась перед талантом гениального Фреда. Через несколько дней после их встречи он предложил ей работать вместе. Однако, несмотря на природную красоту, Роджерс выглядела довольно вульгарно и просто. Элегантный Фред научил новую партнершу умению подавать себя, быть изящной и грациозной.

Пять лет они были вместе и снялись в таких известных фильмах, как «Веселый развод», «Цилиндр», «Беззаботный», «Потанцуем». Девять мюзиклов, в которых участвовала новая танцевальная пара, облетели весь мир. Они стали известны, их приглашали на новые роли, а лучшей танцевальной пары в Америке в то время не существовало.

Вокруг Фреда и Джинджер распространялись всевозможные слухи. Многие считали, что партнеры ненавидели друг друга, а Роджерс и вовсе злилась на Астера, поскольку в танце он намного превосходил ее. Улыбчивая Джинджер, смеясь, отрицала это, однако никогда о личных отношениях с Астером не распространялась. Настойчивый и увлеченный Фред часто доводил партнершу до изнеможения. Рассказывали, что однажды он был недоволен ее танцем и несколько часов требовал от Роджерс повторять движения. В тот вечер туфли танцовщицы были полны кровью, однако она, кусая губы от боли, молча выполняла приказания партнера.

Некоторые полагают, что танцоры являлись любовниками. Ни Астер, ни Роджерс эти слухи не опровергали, но и ничего не рассказывали о своих взаимоотношениях. Когда они встретились в первый раз, Фред был женат, а у Джинджер в то время стремительно развивался роман с известным режиссером Мервином Ле Роем. Однако отношения партнеров были неоднозначными. Они то ссорились, бурно выясняя отношения, то расставались на время, то потом опять возвращались друг к другу и в очередной раз танцевали на глазах у тысячной публики, заставляя замирать зрителей от восторга. Танцовщица пять раз выходила замуж, и трое из ее супругов были известными голливудскими актерами.

Официально Фред и Джинджер расстались в 1939 году, а через год танцовщица получила свой первый и единственный «Оскар» за фильм «Китти Фойл».

Последний раз они соединились в 1949 году, когда снимались в цветной кинокартине «Семья Баркли с Бродвея». Это была их десятая совместная музыкальная комедия. В том же году Астер был награжден премией «Оскар». После этого у него были новые роли, он стал менять партнерш по кино, а Джинджер постепенно уходила в тень. Ее карьера подходила к концу, так как фильмы, где она снялась без Фреда, не имели столь ошеломляющего успеха. Последний раз Роджерс сыграла в фильме «Харлоу» в 1965 году, а потом полностью отдалась работе в театре и на телевидении.

«Волшебный», «таинственный инопланетянин», великий Фред Астер продолжал очаровывать зрителей своими невероятными танцами в фильмах. То он летал над землей, то танцевал на облаках, вызывая восторг у публики: легкость и неподражаемая пластика танцора в сочетании со спецэффектами делали свое дело. Зачарованные зрители с нетерпением ждали очередного фильма с участием прославленного Фреда Астера.

До конца жизни его интересовала только работа. Женщины оставались на втором месте. Фред не любил рассказывать о своей личной жизни. Он был дважды женат, но кто были его жены и как они жили с великим танцором — об этом известно мало.

В конце 1970-х годов постаревший Астер решил уйти из кино. Он еще исполнил несколько драматических ролей, а потом доживал старость на западе Америки. Он умер 22 июня 1987 года в Лос-Анджелесе.

Его великолепная партнерша Джинджер Роджес пережила Фреда Астера на восемь лет. Ее не стало 25 апреля 1995 года.
 

Анри Матисс, художник «света и счастья », смотревший на мир сквозь призму радости и красоты, когда-то писал: «Я стремлюсь к искусству, исполненному равновесия и чистоты... Я хочу, чтобы усталый, надорванный, изнуренный человек перед моей живописью вкусил покой и отдых». Он признавался, что находил радость во всем: в деревьях, в небе, в цветах. В этом был весь Матисс — известный французский художник, умевший находить необыкновенное в обыденном, искать свет во мраке и замечать любовь в равнодушном, черством мире. «У него солнце в крови», — как-то сказал о художнике Пабло Пикассо.

Анри Матисс родился 31 декабря 1869 года в небогатой семье. Его мать была швеей и работала дома, поэтому повсюду в комнатах были разбросаны разноцветные ленты, лоскутки ткани, банты и дамские шляпки. Эта пестрая обстановка, наполненная самыми разными цветами, во многом отразилась в его ярких, радостных картинах много лет спустя. Анри рос серьезным и целеустремленным мальчиком. Однако в двадцать лет, занимаясь юриспруденцией и мечтая стать адвокатом, он внезапно увлекся живописью. Переехав в Париж и поступив в Школу изящных искусств, Матисс начал обучение, полностью посвятив себя искусству.

Спустя шестнадцать лет в жизни художника произошла встреча с русским коллекционером Сергеем Щукиным, который увлекся живописью француза и стал покупать его полотна. В Москве Щукин признавался: «Матисс для меня лучше и ближе всех... у него праздник, ликование красок».

В 1911 году коллекционер пригласил Матисса в Россию. Андрей Белый, которому довелось тогда встретиться с художником, вспоминал: «Золотобородый, поджарый, румяный, высокий, в пенсне, Матисс выглядел «мэтром». Несмотря на теплый прием друзей и ценителей его творчества, в России нашлось немало критиков, которые считали художника очередным «французиком из Бордо». Он покинул Россию и продолжал работать на родине, где его картины получили успех и раскупались известными европейскими коллекционерами.

Любящий супруг и удивительно понимающий отец (художник был женат и имел троих детей), Матисс оставался тонким и чувственным мужчиной, ценителем женственности и красоты. В течение долгих двадцати двух лет его музой была русская женщина, натурщица Лидия Дилекторская.

Эта прекрасно понимавшая и тонко чувствовавшая художника женщина родилась в Сибири и эмигрировала во Францию. Ее современники полагали, что Матисс привязался к Лидии потому, что встретил женщину, олицетворявшую его идеал, который он так долго пытался найти в окружающих его дамах. Она была блондинкой с выразительными голубыми глазами. Лидия несла в себе такую естественную красоту, от которой художник приходил в восхищение.

Дилекторская пришла в дом Матиссов сиделкой для больной Амели, жены художника. Ей тогда было чуть больше двадцати. А за плечами уже прошла целая жизнь: голодная Сибирь, скитания по Манчжурии, неудачное замужество во Франции и, наконец, дом Матисса, в котором она оставалась долгих двадцать лет.

Намного позже Дилекторская признавалась, что вначале художник не проявлял к ней никакого интереса. «Я не была женщиной в его стиле, — вспоминала она много лет спустя, — модели, которые вдохновляли Анри, были южанками. А я была светлой и даже ярко-светлой. Он посмотрел на меня в первый раз задумчивым, тяжелым взглядом. Так и смотрел потом на меня всю жизнь...»

Лишь спустя какое-то время Матисс увидел в Лидии что-то неизведанное, экзотическое, страстное. В то время художник писал знаменитый «Танец». Тогда он и предложил девушке позировать для его новых картин. Она согласилась, что очень сблизило хозяина дома и сиделку его жены. Дилекторская рассказывала, что «отношения с художником постепенно становились очень сердечными », Амели и Анри по-настоящему любили русскую эмигрантку. Хотя в кругу друзей Матисса и ходили различные слухи о якобы их тайной связи, тем не менее Лидия Дилекторская утверждала, что ее отношения с художником «никогда не переходили границы дозволенного».

Великий француз, не скрывая привязанности к Лидии, признавался, что садился за писание ее портретов каждый раз, когда начинал скучать. Она стала для него не просто терпеливой натурщицей, но и искренним другом, который понимал художника с полуслова, умел выслушать и в любую минуту поддержать. Матисс называл Дилекторскую «казашкой» и «татаркой», хотя ее внешность была мало схожа с обликом людей этих народов.

«Я целиком завишу от своей модели, которую я изучаю», — говорил о натурщице художник. Возможно, он действительно зависел от нее. Она оберегала, создавала уют, вела хозяйство, считала расходы и неизменно приходила в его мастерскую, чтобы часами сидеть в застывшей позе, пока мастер изображал ее на своей картине. Он работал с самого утра. «Вся первая половина дня, — рассказывала Дилекторская, — была посвящена живописи. Затем, после часовой сиесты, которая была Матиссу необходима, поскольку он страдал бессонницей и ночью спал три, в лучшем случае пять часов, он рисовал». Картины висели повсюду: в мастерской, столовой, спальне. В благодарность два раза в год на протяжении двадцати лет он дарил Лидии ее портреты, чтобы, как замечал художник, она «смогла бы обеспечить свое будущее».

В 1941 году Матисс серьезно заболел. Перенеся тяжелейшую операцию, художник выжил. Казалось, мастер стал еще терпимее и мягче. Его сиделка вспоминала о тех днях: «Я никогда не знала человека более мягкосердечного, у него было сердце ребенка или женщины». Прошло несколько месяцев, и художник поднялся с кровати. Он снова работал и создавал полотна, которые продолжали пользоваться большим спросом не только во Франции, но и по всей Европе. Матисс прожил еще тринадцать лет и скончался на руках у дочери 3 ноября 1954 года. Ему было чуть меньше восьмидесяти пяти лет.

Даже в конце жизни Матисс не терял ощущение счастья и гармонии. Он продолжал видеть во всем прекрасное. На закате жизни художник сказал: «Цветы цветут повсюду для всех, кто только хочет их видеть».

После смерти великого француза интерес к его любимой натурщице Лидии Дилекторской возрос. Но во Франции ее уже ничто не держало. Она стремилась в Россию. Когда ей удалось приехать на родину, Дилекторская безвозмездно передала несколько картин Матисса русским музеям.

Однако история их любви так и осталась нераскрытой. Была ли тайная связь, которую влюбленные тщательно скрывали от глаз друзей, детей и жены художника? Или же, как утверждала Лидия Дилекторская, они никогда не перешагнули тех границ, которые всегда оставались для них запретными?
 

Любимая женщина Альберта Эйнштейна, о романе с которой знали немногие, была советской подданной. Долгое время их отношения скрывали как американская сторона, так и отечественные секретные органы. И лишь в конце XX столетия об истории любви Маргариты Коненковой и великого ученого стало известно широкой общественности не только по некоторым просочившимся сведениям бывших секретных агентов, но и по личному архиву Коненковых, который был обнародован и выставлен на аукцион «Сотби» в конце 1980-х годов.

Материалы о пребывании Коненковой в Америке до сих пор не рассекречены, и, возможно, многого мы так и не узнаем. Что на самом деле делали она и ее муж в Соединенных Штатах, в настоящее время остается неясным. Действительно ли Маргарита уехала туда для сопровождения мужа-скульптора или же выполняла секретное задание советской стороны — обязана была получить сведения по разработке американцами атомной бомбы.

Хотя к атомному проекту Эйнштейн никогда не был привлечен, тем не менее он мог знать о ходе создания американской бомбы. Возможно, Коненкова получила специальное задание завербовать ученого. Такую версию подтверждал и бывший советский разведчик Павел Судоплатов, который в 1995 году утверждал, что «Маргарита Коненкова числилась в кадрах советской разведки под агентурной кличкой Лукас и выполняла задачу по "оказанию влияния" на американских ученых, участвовавших в создании атомной бомбы».

Из Советского Союза чета Коненковых выехала в 1923 году, якобы для участия в выставке в Нью-Йорке. Но их пребывание в Америке затянулось на долгие двадцать лет.

Сергей Коненков был известен не только на родине, где ему давно присвоили имя «русского Родена», но и за границей, где пользовался огромным успехом. Русский скульптор, член Российской Императорской Академии Художеств и Академии художеств СССР, получал заказы от влиятельных людей Америки. Именно в своей мастерской он впервые и встретил будущего любовника собственной жены — Альберта Эйнштейна.

Это произошло в 1935 году, когда Коненков получил заказ на создание бронзового бюста ученого, и тот пришел, чтобы позировать художнику. Маргарита Коненкова часто вспоминала ее первую встречу с великим физиком и отмечала, что он был «удивительно скромным человеком, и часто в шутку говорил, что известен лишь своими пышными волосами ». После их встречи Коненков часто бывал в Принстонском университете, где работал над скульптурой, однако сорокалетняя супруга мастера стала посещать Принстон чуть ли не каждую неделю. Сначала ее визиты не казались странными. Но вскоре некоторые стали замечать весьма теплые отношения ученого с русской дамой.

Она была очаровательна. «Маргарита была так прекрасна, что показалась мне творением какого-то неведомого художника, — вспоминал русский скульптор о первой встрече с будущей женой. — И руки — необыкновенно красивые руки, с тонкими изящными пальцами... Таких рук я не видел никогда!».

Она не хотела иметь детей, поскольку боялась испортить свою идеальную фигуру. Детей ей заменяли крысы, к которым Маргарита была так привязана, что не расставалась с ними ни на день. Мужчин она боготворила и кружила им головы.

В молодости, уже будучи невестой Коненкова и живя с ним в гражданском браке, Маргарита заводила романы с известнейшими советскими представителями искусства, музыки, литературы. Сергей Рахманинов, Федор Шаляпин — совсем не полный список поклонников Маргариты. Несомненно, что супруга скульптора была искушена в любовных делах. Часто она даже не обращала внимания на мужа и иногда открыто флиртовала с очередным кавалером. По словам очевидцев, однажды во время приема Федор Шаляпин и Маргарита на глазах у гостей закрылись в отдельной комнате, чем настолько расстроили Коненкова, что тот, ругаясь и требуя от жены открыть дверь, даже заплакал. Когда она вышла, то была столь спокойна и невозмутима, что удивила даже людей свободных нравов.

Приехав в Америку и сбросив с себя серые московские платья, Коненкова облачалась в роскошные наряды, покупала самые изысканные украшения, носила прозрачные серебристые чулки и в макияже прибегала к самым смелым и дерзким цветам. Русская дама блистала в американской богеме.

Маргарита была решительной и смелой, легко заводила знакомства с влиятельными людьми Америки, тем самым обеспечивая большую часть заказов супругу. Нашла ли Эйнштейна она сама, или же тот сам изъявил желание создать собственный бюст — сказать трудно.

Спустя год, когда в 1936 году не стало законной супруги Альберта Эйнштейна, ученый уже не мог скрывать от Маргариты своих истинных чувств. Их отношения перестали быть сугубо дружескими.

Влюбленные придумали особый, понятный лишь им одним язык, к которому часто прибегали в своих письмах. Комнату, где они тайно встречались, любовники назвали «гнездышком», а общим вещам присвоили название «альмар», по первым буквам их имен: Альберт и Маргарита.

Три мучительные года, когда влюбленные могли проводить лишь по несколько часов, больше не устраивали великого ученого. Он решил написать длинное послание Сергею Коненкову, где очень четко и основательно описал серьезную болезнь Маргариты, приложил несколько медицинских справок, взятых у своих друзей-врачей с рекомендациями для русской дамы проводить большую часть времени в благоприятном климате Саранк-Лейка. Все знали, что это было излюбленное место отдыха Эйнштейна. Скульптор, не на шутку обеспокоенный здоровьем жены, настоятельно потребовал, чтобы она отправилась на отдых. Разумеется, в Саранк-Лейк за супругой Коненкова последовал и Эйнштейн.

Теперь любовники могли подолгу оставаться наедине. Неверная супруга слала мужу самые нежные письма, в которых ласково обращалась к Сергею: «Дорогуся моя!» «Роднуся!». Обманутый Коненков много лет не подозревал об истинных отношениях Маргариты и ученого.

Но когда он все-таки узнал об измене супруги, то даже бурный скандал, учиненный им собственной жене, не сумел остановить теплые отношения Коненковой с великим ученым.

В конце 1943 года Альберт Эйнштейн подарил возлюбленной сочиненный им сонет, перевести который было очень сложно, настолько он был необычен:

Тебе не вырваться из семейного круга,
Это наше общее несчастье.
Сквозь небо неотвратимо
И правдиво проглядывает наше будущее,
Голова гудит, как улей,
Обессилели сердце и руки.
Ты говоришь, что любишь меня,
Но это не так.
Я зову на помощь Амура,
Чтобы уговорил тебя быть ко мне милосердной.

А. Е.

Рождество. 1943 г.

Летом 1945 года Коненковых вызвали на родину. За несколько дней до отъезда Маргарита прощалась с любимым Альбертом. Тот подарил ей золотые часы, которые много лет спустя были выставлены на знаменитом аукционе «Сотби».

При весьма странных и непонятных обстоятельствах, срочно собрав вещи, чета отплыла из Америки на отдельном пароходе, который был заказан самим Сталиным. По приезде в Москву вождь Советского Союза лично принял Коненковых. По его приказу скульптору выделили отдельную мастерскую в районе Пушкинской площади. Так еще не принимали ни одного деятеля искусства.

После отъезда любимой женщины, в ноябре 1945 года, подавленный разлукой Эйнштейн писал: «По прошествии времени ты, возможно, будешь с горечью воспринимать свою прочную связь со страной, где родилась. Но в отличие от меня у тебя есть еще, возможно, несколько десятилетий для активной жизни и творчества. Я много думаю о тебе и от всего сердца желаю, чтобы ты с радостью и мужественно вступила в новую жизнь...»

Новая жизнь у нее действительно началась. В Москве Маргарита с головой ушла в домашнее хозяйство. Ни политика, ни работа ее больше не интересовали. Она долго и мучительно переживала разлуку с любимым человеком, зная, что никогда больше не вернется в далекую страну, где была по-настоящему счастлива. Лишь письма, которые получала Коненкова из Америки, могли скрасить ее безрадостное существование на родине.

«Любимейшая Маргарита! Я сижу на своем полукруглом диване, укрытый пледом, с подаренной тобой трубкой во рту, а по ночам пишу в постели твоим прекрасным карандашом, — писал Эйнштейн в одном из своих писем в начале 1946 года. — Другие существа женского пола вокруг меня не появляются, о чем я не очень жалею...» В другом письме он жаловался: «Я совершенно запустил волосы, они выпадают с непостижимой скоростью. Скоро ничего не останется. Гнездышко тоже выглядит заброшенно и обреченно».

Переписка бывших любовников продолжалась десять лет, вплоть до весны 1955 года, когда великого Альберта Эйнштейна не стало.

После смерти мужа в 1971 году Маргарита Коненкова осталась одна. Без детей, близких друзей и родственников, бывшая красавица и вовсе превратилась в затворницу. Она располнела, погрузилась в сильнейшую депрессию, неделями не поднималась с постели. Домработница Коненковой наслаждалась унизительным положением бывшей «барыни», открыто издевалась над ней, кормя селедкой с черным хлебом и остригая ей волосы, в присутствии хозяйки портила вещи (однажды она даже отрезала рукава от шикарной норковой шубы), а также воровала драгоценности и ценные вещи Коненковых. И лишь шкатулка с личными письмами и документами не представляла никакого интереса для прислуги. Перед самой смертью, позвав к себе племянника, Маргарита попросила его сжечь все письма, которые были написаны ей ее любимыми мужчинами. Племянник выполнил просьбу тетки. Однако несколько писем Эйнштейна в Москву все-таки сохранилось. Умерла Маргарита Коненкова в 1980 году от истощения организма.
 

Один из богатейших людей на земле, греческий мультимиллионер Аристотель Онассис родился 20 января 1900 года. Он рос независимым, уверенным в себе и смелым, к тому же с ранних лет у Ари, как называли его близкие, появился большой интерес к особам противоположного пола. Так, когда ему едва исполнилось тринадцать лет, он впервые познал женские ласки. Обучать мальчика любовным премудростям вызвалась его учительница, которая стала его первой любовницей и запомнилась Онассису на всю жизнь. Однако его самая большая любовь была еще впереди.

Пока же Аристотель был одержим единственной идеей — добиться успеха в бизнесе и сделать огромное состояние. После своего совершеннолетия в поисках лучшей жизни он эмигрировал в Аргентину и устроился на работу телефонным техником, однако в свободное время занимался бизнесом. Благодаря многочисленным сделкам к тридцати двум годам у Онасисса уже было несколько сот тысяч долларов. Он нажил состояние, торгуя нефтью, однако на достигнутом останавливаться не желал.

Вместе с деньгами у него появились и богатые любовницы. Их Аристотель любил, отдавал всего себя, но взамен требовал абсолютной верности. Тем не менее Онассис выбирал себе в подруги женщин пылких и страстных, которых вряд ли устраивал один любовник. Рано или поздно они изменяли ему, а вспыльчивый грек в негодовании нередко избивал их. «Кто хорошо бьет, тот хорошо и любит», — оправдывал свое поведение темпераментный Аристотель. Не обошла эта участь и его первую жену, юную гречанку из знатной семьи Тину Ливанос. «Он настоящий дикарь, который обзавелся подобающим видом», — вспоминала о муже девушка. Тем не менее Тина, без памяти влюбленная в страстного Онассиса, прощала ему все. Она родила супругу двоих детей — сына Александра и дочь Кристину.

А тем временем Онассис, насладившись очарованием молодой жены, спешил завести себе новых любовниц. Часто ими становились женщины из богатых и влиятельных кругов, знакомство с которыми расчетливому Аристотелю приносило не только удовольствие, но и выгоду. Влюбиться по-настоящему он смог лишь в 1959 году в очаровательную оперную певицу Марию Каллас (1923 - 1977).

Впервые они встретились двумя годами раньше, на пышном венском балу, однако не придали знакомству особого значения — то ли не успели разглядеть друг друга, то ли встреча носила слишком поверхностный характер. Так или иначе, ни Мария, ни Аристотель больше друг о друге не вспоминали.

Каллас (настоящее имя Сесилия София Анна Мария Калойеропулос) была счастлива в браке. Ее супруг, богатый итальянский промышленник Джованни Баттисто Менеджини, влюбился в певицу с первого взгляда и, невзирая на недовольство родственников, которые открыто недолюбливали невесту, женился на ней. При этом он в сердцах воскликнул родне: «Забирайте мои заводы! Без Марии мне всего этого не нужно!» Жених был старше девушки почти на 30 лет. Он был заботлив, терпелив и без памяти влюблен в молодую супругу. Его даже не смущало, что Каллас в то время весила более ста килограммов и фигурой была просто безобразна. Они поженились спустя год после знакомства, 21 апреля 1949 года, и долгие годы были довольны супружеством. До тех пор пока не состоялась роковая встреча его жены и греческого магната на борту роскошной яхты «Кристина», собственности Аристотеля Онассиса. Тот день перевернул судьбу и разрушил счастливый брак Марии.

На яхту супруги были приглашены после очередного концерта Каллас, на котором присутствовал сам греческий магнат. Миллиардер, пораженный великолепием певицы, был в восторге от нее и во что бы то ни стало задумал завоевать сердце черноволосой красавицы. Тогда Мария уже весила 55 килограммов, за десять лет супружества преобразилась до неузнаваемости и была действительно хороша собой. Особенно привлекали в ее лице глубокие, выразительные глаза.

Аристотель произвел на Калласс такое же сильное впечатление. «Когда я встретила Аристо, который был так полон жизни, — вспоминала оперная певица, — я стала другой женщиной». Он был богат, всесилен и щедр, к тому же знал толк в женщинах и умел очаровать любую. Спустя несколько месяцев после их встречи Онассис устроил в честь Марии прием в одном из дорогих лондонских отелей, пол которого усыпал ярко-алыми розами. Однако главные события разворачивались на прекрасной яхте «Кристина», плавающей по Средиземному морю и поражающей своим великолепием и роскошью.

Баттисто Менеджини еще долго проклинал себя за то, что принял приглашение коварного грека и отправился в круиз. Там, забыв о приличиях, хозяин яхты не сводил с жены итальянца восторженных глаз и восхищенный очарованием Марии не отходил от нее ни на шаг. Вечерами Онассис приглашал Каллас на танцы, и они кружились под звуки чарующей музыки до полуночи. Когда все отправлялись по каютам, Мария и Аристотель вдруг исчезали и не появлялись в своих спальнях до утра, прячась в дальних комнатах, которые были приготовлены расчетливым соблазнителем специально для подобных случаев. Растерянный Менеджини не находил себе места. Намного позже он вспоминал, что чувствовал себя абсолютным глупцом и все еще надеялся, что мимолетное увлечение супруги закончится, как только яхта пристанет к берегу.

Спустя несколько дней «Кристина» остановилась у берегов Греции. На судно вступил греческий патриарх, чтобы благословить знаменитых земляков. В тот день, на глазах у всех, Онассис и Каллас встали перед ним на колени, поцеловав руки церковнику. Вся эта сцена напоминала церемонию венчания, а растерянные Баттисто и Тина от стыда опускали глаза.

Когда путешествие все-таки закончилось, муж Марии еще надеялся наладить с ней отношения, однако та решительно сообщила, что покидает его и уходит к Аристотелю. Каллас собрала вещи и направилась в Париж, чтобы быть возле возлюбленного. Оскорбленная Тина, не желая выслушивать оправдания мужа, подала на развод. Онассис стал свободен.

С того дня влюбленные могли жить вместе. Однако совместная жизнь не ладилась. Аристотель с каждым днем превращался в нетерпеливого, грубого и раздражительного сожителя. Он оскорблял Марию, часто унижал ее при друзьях, ссорился с ней и нередко избивал. Чем больше Каллас терпела, тем чаще вспыльчивый грек позволял себе непозволительные выходки. А оперная дива, полностью посвятив свою жизнь возлюбленному, практически не давала концертов, и лишь однажды, когда Она выступала в 1961 году в «Ла Скала», у нее неожиданно пропал голос. После столь ужасного для известной певицы провала, которой много лет рукоплескали тысячи восторженных зрителей, Мария Каллас замкнулась в себе. Вместо слов поддержки от любимого она услышала: «Ты — пустое место».

Иногда отношения Онассиса и Каллас становились теплее. Он вновь восторгался талантам и красотой любовницы, а та все-таки мечтала, что придет день, и она станет женой «любимого Аристо». Мария надеялась, что брак с бывшим мужем, освященный католической церковью, наконец, будет расторгнут и она сможет стать законной супругой Онассиса.

В 1964 году влюбленная пара провела лето на острове Скорпио, который всесильный магнат обещал подарить своей любимой, как только они поженятся. А спустя два года Мария сообщила Аристотелю, что ждет ребенка. Вопреки ее ожиданиям, тот воспринял неожиданную новость весьма бурно. Онассис кричал, злился и, наконец, категорически запретил Каллас рожать. Та, испугавшись потерять Аристотеля, не посмела противиться его воле, о чем впоследствии сильно пожалела.

В октябре 1968 года греческий миллиардер Аристотель Онассис женился. Однако супругой его стала не Мария Каллас, а вдова застреленного президента Соединенных Штатов Жаклин Кеннеди. За несколько лет до свадьбы он предложил той провести несколько недель на его яхте, чтобы та смогла прийти в себя после ужасной трагедии и потери мужа. Джекки быстро оправилась от горя, став любовницей богатого греческого магната, однако об их связи еще долго оставалось ничего не известно. Не знала про измену Онасисса и Мария Каллас. О предательстве возлюбленного ей стало известно из газет, в которых сообщалось, что тот женился на вдове американского президента. Брак был заключен на острове Скорпио, том самом, который Аристотель когда-то обещал подарить Марии.

Новость потрясла певицу так, что она всерьез думала о самоубийстве. «Сначала я потеряла вес, потом я потеряла голос, а теперь я потеряла Онассиса», — с горечью признавалась она в одном из интервью. Однако, собрав последние силы, Каллас решила начать новую жизнь. Впрочем, без возлюбленного ей пришлось пробыть совсем недолго.

Спустя несколько недель, разочаровавшись в необдуманном поступке, Онассис прилетел в Париж и умолял бывшую любовницу простить его. Он даже уверял ее, что брак с миссис Кеннеди был всего лишь выгодной сделкой и что он якобы не имеет с ней никакой физической близости. Мария не поверила, хотя и простила неверного любовника. Он опять проводил с ней все время, появлялся с той в свете и не желал скрывать, что поддерживает самые теплые отношения с красавицей гречанкой.

Брак стареющего миллиардера в самом деле оказался для него крайне невыгодным, а энергичная и ненасытная Жаклин — настоящей обузой. Она летала из Европы в Америку по несколько раз в месяц, тратила огромные суммы на развлечения, походы по дорогим магазинам, в которых скупала меха, драгоценности и роскошные платья. Примечательно, что купленные наряды так и оставались висеть в шкафу, а смелая Джекки появлялась на публике то в обтянутых джинсах, то в короткой юбке, то в слишком открытой, прозрачной блузе. О пожилом муже она позволяла себе забывать на несколько месяцев.

Все это, а так же то, что на нелюбимую супругу Онассису пришлось потратить огромные суммы, не устраивало богатого грека. Он всерьез подумывал о разводе и, возможно, осуществил бы свою затею, если бы однажды в авиакатастрофе не погиб его любимый сын Александр. С этого дня все для Аристотеля перестало существовать и потеряло свой прежний смысл. Теперь он лишь доживал, а редкую радость находил в общении с любимой Марией. Она была единственной, кто мог его понять и простить за все.

Когда Онассис неожиданно заболел, врачи рекомендовали поместить его в больницу, где у знаменитого миллиардера была проведена операция на желудке. Жаклин прилетела из Америки лишь один раз и, убедившись, что состояние супруга не вызывает особых опасений, опять отправилась в Нью-Йорк. 15 марта 1975 года ей сообщили, что ее муж умер. Говорили, что в последние минуты он вспоминал только о Марии.

Ее сердце остановилось в 1977 году. Умерла ли она собственной смертью или же была убита, до сих пор окончательно не известно. Странным в ее смерти остался тот факт, что, заработав огромное состояние, она не оставила завещания. Когда знаменитую гречанку провожали в последний путь, траурная процессия была украшена самыми необычными цветами. Это желание выразил перед собственной смертью тот, кого великая оперная певица Мария Каллас любила до конца своих дней, несмотря на причиненную ей боль, обиды и так легко разрушенную жизнь.