Птицы привлекают любителей природы оперением, пением, полетом, биологией и поведением.

Характерное свойство почти всех птиц — способность летать. Они летают с помощью крыльев и оперения. Чудо искусства природы — перо. Рассмотрим, например, гусиное перо: оно почти невесомо и в то же время очень прочно. Много у птиц и других интересных особенностей. Мощные мышцы, своеобразное строение дыхательных путей, отсутствие мочевого пузыря, легкий и прочный скелет, постоянная и высокая температура тела, хорошо развитые мозг и органы чувств — это далеко не все приспособления к полету.

В результате развития приспособленности к жизни в различных местах обитания возникло большое разнообразие птиц по величине, окраске, повадкам.

Самая крупная птица мира — африканский страус ростом до 2,75 м, массой до 90 кг. Однако в недалеком прошлом не страусу принадлежал рекорд по величине тела. В Новой Зеландии обитала еще более крупная птица — моа высотой до 3,5 м. Эта птица была уничтожена в начале XIX в. А на острове Мадагаскар в XVII в. вымерли эпиорнисы высотой до 5 м. Гигантское яйцо эпиорниса было массой около 10 кг.

В нашей стране самой крупной птицей можно считать дрофу, обитающую в степях.!

Самые маленькие птицы в мире — колибри. В настоящее время зоологи насчитывают около 300 их видов. Но и среди этих мелких птиц есть свой карлик — массой менее 2 г. Это птицашмель, обитающая на острове Куба.

В нашей стране самыми маленькими пернатыми являются желтоголовый королек и крапивник — обитатели лесов.

 

 

 

 

 

 

 

 

О забытой традиции

 

В. Флинт

вице-президент Всесоюзного

орнитологического общества

 

Бывает, что одно-единственное событие определяет всю дальнейшую жизнь человека. Так было и со мной: мне было семь лет, когда совершенно неожиданно отец принес домой из зоомагазина клетку с чижом. Клетка была поставлена на окно и стала для меня средоточием вселенной. Каждое движение чижика, его голос приносили мне неведомую до тех пор радость. Прошло уже более полувека, а я с легкостью могу восстановить в памяти удивительный звук, который птица издает, спокойно перепрыгивая с одной жердочки на другую. Я снова чувствую не передаваемый словами запах тепла и чистоты, исходящий от птицы и сухого дерева клетки, испытываю нежную сладость разгрызенного конопляного семечка. Позже я держал в клетках сотни разных птиц, наслаждался чудесным пением жаворонков, дроздов, соловьев, но моя детская любовь к чижику сохранилась до сих пор.

Шли годы, и из птицелова-любителя я превратился в профессионального орнитолога, изучал жизнь птиц в тундрах Крайнего Севера и пустынях Средней Азии, в дальневосточной тайге и степях Забайкалья, написал несколько книг о птицах. И сейчас, оглядываясь на прошлое, я твердо знаю, что прожил интересную и счастливую жизнь. И всегда помню, что этой радостью ощущения правильного выбора жизненного пути всецело обязан маленькой скромной птичке — чижику.

 

 

Зеленая пеночка с птенцом

 

Я далек от мысли идеализировать профессию орнитолога, но вместе с тем для меня очевидно, что каждый, кто соприкоснулся с птицами, кто полюбил их с детства, не может быть жестоким или фальшивым человеком. Несомненно для меня и то, что такой человек будет счастливее тех, кто лишен радости общения с птицами.

История содержания птиц в клетках восходит к древнейшим временам. Все, что с этим связано, составляет одну из интереснейших форм культуры разных народов. Изобретение различных хитроумных ловушек, изготовление клеток, то простых и практичных, то вычурных, украшенных инкрустациями из редких пород дерева и перламутра, но всегда отвечающих оптимальным условиям содержания птицы, — все это не только отражает поразительное мастерство, знание и чувство прекрасного, но и национальный характер народов, географическую среду их обитания. С ловлей птиц, их содержанием дома, знанием и пониманием пения тесно связаны многочисленные традиции, передающиеся из поколения в поколение.

К сожалению, все это сейчас уступает место прагматизму и бездуховности; понемногу забывается, еще более обедняя и без того низкий духовный уровень человека конца двадцатого столетия. Эстафета знаний передается лишь небольшой группой истинных подвижников «птичьей охоты». Вот почему рождение альманаха «Декоративные и певчие птицы», способного поддержать угасающие традиции, вдохнуть новую жизнь в исчезающую сферу человеческой культуры, воскресить старинные обычаи любителей «вольной птицы», можно расценивать как событие большого культурного значения, как важный шаг в укреплении духовности современного общества.

 

 

Зяблик

 

Однако, как мне кажется, задачи нового издания могут ставиться значительно шире. Содержание птиц в клетках может быть оправдано только в том случае, если оно не оборачивается трагедией для самой птицы, поэтому одна из важнейших задач альманаха — обучение начинающего любителя технике содержания птиц дома. Здесь и выбор подходящих видов пернатых, и оптимальная конструкция клетки, и правильный выбор корма и режима кормления, словом, все правила ухода за птицей. К сожалению, литература такого плана для любителей практически недоступна, и коллективный опыт, который может быть обобщен в альманахе, будет просто бесценным. Ведь в нашей стране сейчас есть клубы любителей пернатых, объединяющие настоящих специалистов, и их слово будет необычайно полезно для начинающих. Огромную пользу принесет также общение с зарубежными коллегами, освещение их достижений, особенно в области разведения и лечения птиц. А достижения эти сейчас очень значительны. Все это позволит избежать бесцельной гибели птиц, связанной прежде всего с элементарным незнанием азов правильного содержания их дома.

 

 

Как я уже отметил, литература по содержанию птиц, книги, в которых описаны образ жизни и повадки птиц, для современного читателя практически недоступны. Но это не значит, что их нет. Они существуют, еще пылятся на полках библиотек, ожидая своего часа! Если говорить о дореволюционных изданиях, то прежде всего следует назвать книгу Д. Кайгородова «Из царства пернатых», впервые изданную в 1896 г. и многократно затем переиздававшуюся. Другая неумирающая книга, относящаяся к тому же периоду, — «Наши певчие птицы» И. К. Шамова, впервые опубликованная в 1876 г. А статья И. С. Тургенева «О соловьях», увидевшая свет в 1855 г.? А крайне редкая книга неизвестного автора «Записки московского охотника о комнатных певчих птицах», датированная 1860 г.?

Эти книги, самобытные и неповторимые по стилю и языку, исполненные любви к родной природе и птицам, основанные на глубочайшем знании их жизни и повадок, я перечитывал в былые годы несчетное число раз и находил в них ответы на все вопросы. Думаю, что именно они научили меня любить природу, раскрыли глаза на прекрасный мир живого, существующий вокруг нас, и который большинство горожан даже не замечают. Увы, сейчас эти книги - исторические памятники, библиографические раритеты, и на их переиздание надежд практически нет. Новый альманах может и должен хотя бы в отрывках познакомить современного читателя с жемчужинами классической русской природоведческой литературы.

 

 

Щур

 

Если уж говорить о традициях московских любителей птиц, то нельзя умолчать о Птичьем рынке, воспетом еще А. П. Чеховым в рассказе «В Москве на Трубной площади». Я помню времена, когда на Птичий рынок на Калитниковской улице в Москве еженедельно съезжались птицеловы из Тулы, Ростова, Харькова. Какие удивительные люди собирались там по воскресеньям! Как много новостей молено было услышать о ходе весеннего пролета, о появлении редких в Подмосковье птиц — щуров, белой лазоревки (ее называли не иначе как «князек»), дубровника. Птичий рынок был нечто гораздо большим, нежели место, где можно купить или продать птицу, клетку или корм. Сейчас, как известно, торговля ловленными отечественными птицами там практически не ведется и это не может не вызывать сожаления. Исчез сам дух старого Птичьего рынка, сейчас это лишь место, где наживаются торговцы экзотическими вьюрками и попугаями, разведенными в вольерах, и только специалисты по канарейкам в какой-то степени еще поддерживают традиции старых птичников. Чижи и снегири продаются нелегально, из-под полы и по баснословным ценам. А «экзоты», хотя и удивительно красивые, никогда не смогут создать такого душевного настроя, как наши скромные, но милые обитатели лесов и полей.

Деградация Птичьего рынка тесно связана с ограничениями на ловлю птиц. Само по себе это занятие увлекательнейшее, по эмоциональности равное охоте или рыбной ловле. При соблюдении определенных условий оно не наносит существенного ущерба популяциям наиболее часто содержащихся в клетках птиц — чижей, щеглов, чечеток, снегирей, синиц. Но, будучи бесконтрольной, эта охота в современных условиях входит в противоречие с принципами охраны природы и соответствующим законодательством.

Этим в определенном смысле ущемляются права граждан, порождаются конфликтные ситуации, что, в частности, проявляется в нелегальной торговле дикими птицами на Птичьем рынке. А это одинаково плохо и для птиц, и для их потенциальных покупателей. На мой взгляд, новый альманах может помочь любителям не только консультациями по юридическим вопросам, связанным с ловлей птиц, но и активно влиять на совершенствование законов, которые сейчас далеко не всегда достаточно обоснованы с научной точки зрения. В этом ключ к восстановлению прежних традиций и порядков на Птичьем рынке. Кстати, необходимо познакомить любителей и с особо охраняемыми видами птиц, занесенными в Красную книгу России, а также с законодательством в этой области и, в частности, с правилами вывоза птиц за рубеж. Без таких знаний легко стать браконьером или контрабандистом.

Заглядывая в будущее, я вижу и еще одну область, где новый альманах может сыграть важную роль. Как известно, по мере развития человеческого общества все меньше остается мест, пригодных для обитаниях животных. Один за другим навсегда исчезают многие из них — около ста видов в сутки. Обескураживающая цифра! Конечно, для птиц она значительно меньше, но тем не менее по подсчетам специалистов ежесуточно мы теряем примерно по одному виду. В связи с этим наряду с созданием заповедных территорий и законодательной охраной сейчас набирает силу разведение животных, в том числе и птиц, в вольерах и клетках, чтобы потом выпускать их на волю.

Разработка технологий вольерного содержания птиц становится чрезвычайно актуальной задачей. В свою очередь, разведение мелких певчих птиц дома — увлекательнейшее занятие, требующее глубоких знаний, терпения, наблюдательности и, конечно, большой любви к птицам. Кстати, за рубежом, особенно в некоторых странах Западной Европы, содержание птиц, пойманных на воле, вообще запрещено.

Альманах «Декоративные и певчие птицы» вполне в состоянии взять на себя научное и практическое руководство разведением в неволе певчих отечественных птиц, сделать достижения отдельных любителей достоянием общества, направить эту работу в нужное русло. Это будет серьезным вкладом в дело сохранения редких и находящихся под угрозой исчезновения видов птиц.

Птицы не только наиболее красивые из живых существ (это отметил еще Дарвин!), но и самые заметные и доступные для наблюдения живые объекты в природе. Огромное разнообразие птиц, неповторимость их окраски, повадок, голоса привели к тому, что за рубежом в последние десятилетия зародился и получил широкое распространение совершенно особый вид увлечения — определение птиц в природе. Это массовое хобби охватило миллионы любителей, в основном в Европе и Америке, слилось с возрастающей в последнее время тягой к туризму. Любители (или как их называют за рубежом — бёрдвотчеры) активно состязаются друг с другом: кто больше увидит и определит птиц в природе. Появились и чемпионы, у которых на счету уже тысячи видов.

 

 

Снегирь

 

Естественно, что все это породило даже особую индустрию: создание специальных баз в местах, где птичье разнообразие особенно велико, организацию туристических поездок в экзотические страны под руководством опытных гидов, издание большого числа полевых определителей и другой орнитологической литературы, продажу биноклей, телескопов, подзорных труб, фотоаппаратов с мощными телеобъективами. Для пожилых бёрдвотчеров созданы даже специальные слуховые аппараты!

Увлечение определением птиц наполнило содержанием досуг миллионов людей и, что, вероятно, еще важнее, способствовало повышению экологической культуры, резкому усилению охраны птиц, созданию соответствующих обществ и клубов, организации заповедников. Но главное — оно пробудило всеобщую любовь к птицам.

Все это совершенно незнакомо советским людям. И не потому, что они не интересуются птицами и не знают их. И не потому, что жизнь у нас в материальном плане заметно отличается от жизни англичан, американцев или шведов. А потому, что никто даже не знает, как увлекательны наблюдения за птицами, сколько радости и удовлетворения приносит человеку способность правильно определить название птицы по ее внешнему виду и голосу. Тогда каждая прогулка, даже в московском парке, становится захватывающим приключением, тогда природа оживает, наполняется новым, неизвестным ранее смыслом, а безликое птичье «щебетание» в весеннем лесу превращается в концерт, где знакомы каждый исполнитель и каждая музыкальная партия. Мне кажется, новый альманах мог бы стать пропагандистом этого «спорта», познакомить читателя с основами наблюдений за птицами в природе и тем самым внести существенный вклад и в охрану птиц, и в экологическое просвещение.

 

 

 

 

---

 

Осенние певцы

 

Л. Семаго,

Кандидат биологических наук

 

Зачастили настоящие осенние дожди. Одинаково сиротливо стало в белорусских сырых ельниках и позолоченных дубравах российского черноземья, мещерских лесах и левадах степных речушек. Но стоило еще неостывшему ветру согнать с неба остатки тяжелых туч и выпустить вместо них на синий простор легкие облака — вестники хорошей погоды, как вновь природа одарила нас прелестью закатов, пестротой осенних цветов, последними птичьими песнями.

Но певцов в эту пору немного — одни уже где-то в пути на зимовку, другие еще не покинули родину, но словно бы дали обет молчания до будущей весны, А те, кому никуда не улетать, воспринимают приход бабьего лета без видимого восторга, как нечто обычное. Они не считают возврат тепла поворотом времени вспять, не путают сентябрь с апрелем, потому что дни становятся все короче. Однако и среди домоседов, и среди тех, кто вот-вот оставит родные места, непременно находятся птицы, которые не могут оставаться безучастными зрителями на роскошном карнавале золотой осени. Правда, нет в их пении ни весенней громкости, ни того певческого азарта, который может довести самых заядлых «исполнителей» буквально до изнеможения. Поют они вполголоса, и даже слабый шелест кленового листопада может заглушить нежную трель. Но это самые настоящие песни, а не свист, которым скликают своих.

Тише всех поет осенью варакушка. Эта милая пересмешница, близкая родственница соловья, с прилета и до середины лета посвящает пению

почти круглые сутки. Да чтобы погромче, да чтобы у всех на виду! А сейчас, прощаясь с родиной, она «мурлыкает» поутру простые мотивчики, не раскрывая клюва и спрятавшись от постороннего взгляда. Если весной, заходясь в песенном азарте, она поднимает хвостик и открывает чисто-белый испод «звезды», видный даже безлунной ночью, то осенью лишь чуть трепещут перышки на голубом, слегка подернутом легкой сединой горлышке, да едва вздрагивает двухцветный хвостик. Издалека только по этому трепетанию и можно догадаться, что птица поет. Но настолько велика у нее, тяга к пересмешничеству, что и в это еле слышное щебетание вплетает она чудные звуки и голоса: неторопливый счет пеночки-кузнечика, щеглиный разговор, перезвон синиц.

И другим солистам поется только по утрам. Как таинственно, например, звучали летними ночами песни юл — лесных жаворонков над безмолвными борами! Их музыкальные переливы обладали прямо-таки колдовской силой. А сейчас юлы, собравшись вместе, лишь только проглянет солнышко в утреннем тумане, как на распевке, выводят мягкие и ласково-грустноватые коленца. Звуки эти трогают в душе уже иные струны, вызывая в ней спокойное умиротворение. А днем в родную стаю вернется юла, которой не было на утреннем концерте. Ну а если бы была — доставила слушателю больше удовольствия и радости, нежели весь хор ее соплеменниц. Это особый талант. Такие всегда поют в одиночестве, словно не желая делиться своим мастерством и настроением даже с близкими. И песня у них полная, апрельская. И манера исполнения — весенняя. Летает птица кругами, не набирая большой высоты, и то близко, то в отдалении звучит ее мягкий напев. Когда певунья далеко, кажется, что каждое колено ее песни отделено от следующего короткой паузой, но подлетит поближе, и слышно — пауз нет, а за громким, чисто юлиным коленцем вроде синица тихонько посвистывает или щебечет какая-то другая из здешних птиц. Послушаешь певунью, прикрыв глаза, и в памяти воскреснут картины пробуждения природы: половодье, первые цветы, зеленая дымка лесов.

Есть среди лесных певцов и такие, чьи осенние песни не отличаются на слух от весенних, но по своему звучанию и ладу больше гармонируют с покоем готовящихся к зиме дубрав, нежели с майским буйством жизни. Короткая трель пеночки-веснички в посветлевшем березняке встречает грибника утром, как простенькая песенка ребенка, уверенного, что его никто не слышит. Этот несложный мотивчик терялся в лесном многоголосье в те дни, когда березы одевались свежей зеленью. А когда кроны их запестрели багрянцем и золотом, готовясь к листопаду, песенка зазвучала без помех. Правда, пробежит по вершинам деревьев ветер, сбивая листья, и смолкнет испуганно птичий голос — потускнеет обаяние приветливого утра. После этого жди не жди, и не пискнет робкая певунья. Если уж очень захочется услышать ее вновь, приходи сюда завтра.