Инесса Арманд была дочерью французских актеров Натали Вильд и Теодора Стефана. В 15 лет вместе с сестрой она приехала в Россию к своей тете, которая давала уроки музыки и французского языка в богатой семье Арманд. Глава семьи Евгений Евгеньевич Арманд был владельцем лесов, поместий, доходных домов в Москве, фабрик в Пушкине. Выходцы из Франции, они тепло встретили Инессу и Рене Стефан, появившихся в их семье с тетушкой-гувернанткой.

Этих девочек из Парижа, хорошеньких, умненьких, изящных, прекрасных музыкантш, словно ждали три брата Арманды, юноши, готовые любить со всей страстью романтических сердец. Инесса вышла замуж за Александра Арманда.

Счастливая и благополучная жена Александра Арманда прониклась идеями брата ее мужа, Владимира, который в своих революционных воззрениях пошел дальше старшего брата. Он оказался ближе Инессе не только по взглядам, но и по чувствам. Они страстно полюбили друг друга. Благородный Александр отпустил любимую жену с четырьмя детьми, и она поселилась с новым мужем на Остоженке в Москве. Вскоре у них появился еще один ребенок — сын Владимир.

Вскоре Владимир-старший оказался в тюрьме, затем ссылке и в конце концов в эмиграции. Инесса бежала из мезенской ссылки через Финляндию за границу, где встретилась с уже переправившимся туда мужем. Через две недели после ее приезда Владимир Арманд умер.

Инесса говорила, что физическое влечение часто не связано с сердечной любовью. Она сказала, это было в 1920 году, что в ее жизни только раз эти два чувства совпали — по отношению к Владимиру Арманду...

Стоически пережив удар, Инесса переехала в Париж, где хотела «поближе познакомиться с Французской социалистической партией». В 1910 году она встретила Ленина. Н. К. Крупская не стала устраивать мещанские сцены ревности и смогла установить с красивой француженкой дружеские отношения. Та отвечала Крупской тем же.

Арманд писала Ленину из Парижа в Краков: «...Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, и только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль <...>. Я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал... Крепко тебя целую. Твоя Арманд».

Письма (а их немало) более чем красноречиво свидетельствуют о подлинном характере отношений Инессы Арманд и Владимира Ульянова.

Когда Арманд не было вблизи, Ленин писал ей письма. Пожалуй, мало кому он написал так много писем, как Инессе. Иногда это были многостраничные послания.

После приезда в Россию, «в революцию» (Инесса, конечно, была с семьей Ульяновых в знаменитом «пломбированном вагоне», в одном купе), Ленин, охваченный вихрем событий, встречался с Арманд уже реже, чем за рубежом.

Революция быстро надорвала силы не только Ленина, но и его любимой. Инесса горячо бралась за любое дело, которое ей поручали партийные руководители. В своем дневнике совсем незадолго до кончины она записала: «Теперь я ко всему равнодушна. А главное — почти со всеми скучаю. Горячее чувство осталось только к детям и к В. И. Во всех других отношениях сердце как будто вымерло. Как будто бы, отдав все свои силы, свою страсть В. И. и делу работы, в нем истощились источники любви, сочувствия к людям, которыми оно раньше было так богато. У меня больше нет, за исключением В. И. и детей моих, каких-либо личных отношений с людьми, а только деловые... Я живой труп, и это ужасно».

Ленин все реже встречался с «русской француженкой». Он уже не принадлежал себе, он принадлежал великому делу революции. Правда, Владимир Ильич писал довольно часто записки Арманд: справлялся о ее здоровье и ее детей, посылал продукты, покупал ей калоши, отправлял на Арбат своего личного врача для лечения заболевшей Инессы...

Она хотела поехать в родную Францию, хоть ненадолго вырваться из объятий революции и восстановить растраченные силы. Позвонила Ленину, но тот был занят и ответил запиской, в которой опасался, что в Париже ее арестуют, и советовал отправиться на юг, «к Серго на Кавказ». Арманд последовала его совету.

Через месяц пришла телеграмма: «Вне всякой очереди. Москва. ЦЕКа РКП. Совнарком. Ленину. Заболевшую холерой товарища Инессу

Арманд спасти не удалось точка Кончилась 24 сентября точка Тело перепроводим в Москву. Назаров».

Вероятно, Ленин пережил мучительные часы после получения рокового известия. Серго Орджоникидзе еще пару дней назад сообщал, что у Инессы все в порядке. Потрясение Ленина было огромным. Александра Коллонтай рассказывала, что, когда 12 октября 1920 года «мы шли за ее гробом, Ленина невозможно было узнать. Он шел с закрытыми глазами, и казалось — вот-вот упадет». Она считала, что смерть Инессы Арманд ускорила смерть Ленина: он, любя Инессу, не смог пережить ее уход.