О самых знаменитых куртизанках Людовика XIV Французского довольно метко сказано, что Лавальер любила его, как любовница, Ментенон — как гувернантка, а Монтеспан — как госпожа.

Происходила она из старинного рода (ее отцом был Габриэль де Рошешуар, герцог де Мортемар), как и другие знатные дамы того времени, воспитывалась в монастыре. Ее мать, Диана де Грансень, старалась привить дочери благочестие.

Когда в 19 лет Франсуаза Атенаис стала придворной дамой королевы и прибыла в Версаль, она ходила к причастию каждый день, чем внушила набожной королеве-испанке очень высокое мнение о своей добродетели. Однако она сочетала набожность со светским непостоянством и полной снисходительностью к своей особе.

В возрасте 22 лет она вышла замуж за дворянина из своей провинции, маркиза де Монтеспана. Он был моложе ее на год. Это был блестящий брак, который соединил родовитость, положение и могущество. Но маркиза де Монтеспан решила рискнуть и подняться еще выше, когда увидела, какой роскошью окружена любовница короля Луиза де Лавальер. Считая, что во всем превосходит соперницу, маркиза сделала ее мишенью своих острот и откровенно явила свою зависть во многих злобных проделках.

В скором времени старания прекрасной интриганки увенчались успехом — она была замечена Людовиком и сделала все для того, чтобы вытравить образ спокойной и нежной Лавальер из сердца короля. И это тоже удалось ей.

Маркиз де Монтеспан оказался весьма неуступчивым мужем. Как рассказывает мадам де Монпансье, этот человек при всех непочтительно высказывался в адрес короля. Правда, и Людовик вел себя крайне несдержанно, ссылаясь при этом на Библию, а именно на пример царя Давида. Он без обиняков заявил маркизу, что тот должен отдать ему жену, иначе Бог покарает его. Маркиз вовремя скрылся, так как король уже искал любой предлог, чтобы подвергнуть его судебному преследованию.

Она тотчас добилась возвышения своей родни. Ее отец стал губернатором Парижа, брат — маршалом Франции. В ее салоне собирались сливки аристократии и мира искусств. Франсуаза покровительствовала Расину и Буало, добилась пенсии для старого Корнеля, помогала Люлли. Она знала, в чем нуждались художники и поэты. Сен-Симон со всей возможной скрупулезностью и объективностью описывал события при дворе: «Она всегда была превосходной великосветской дамой, спесь ее была равна грации и благодаря этому не так бросалась в глаза...»

В Версале маркиза занимала на первом этаже 20 комнат, а королева на втором — 11. Старшая статс-дама де Ноай несла шлейф маркизы, а шлейф королевы — простой паж. При выездах ее сопровождали лейб- гвардейцы. Если она отправлялась куда-либо по стране, ее должны были приветствовать лично губернаторы и интенданты, а города посылали ей подношения. За ее запряженной шестеркой каретой следовала такая же с придворными дамами.

Ее резиденцией стал замок в Кланьи, второй Версаль (кстати, расположенный совсем не далеко от первого).

Ее дети по указу парламента были признаны его законными детьми; старшего сына он произвел в герцоги Мэна и дал ему поместья и привилегии, старшую дочь он выдал замуж за герцога Бурбонского, а другую — за своего племянника, герцога Шартрского, будущего регента.

Любовь и страсть Людовика к маркизе длились годы. Но уже в 1672 году гордая маркиза страдала от ревности. Через три года, когда все тревоги как будто улеглись и Людовик к ней вернулся, все повторилось — и значительно серьезнее. Людовик вдруг впал в глубокую набожность, наблюдательные люди сделали вывод: он пресытился маркизой...

Она всегда была страстным игроком в карты, а в 1678 году ее азарт стоил ей более 100 тысяч экю ежедневно. В Рождество она потеряла уже 700 тысяч талеров, однако поставила на три карты 150 тысяч пистолей и отыгралась.

Ей исполнилось 38 лет, и ее могла вытеснить соперница, годящаяся ей в дочери. В марте 1679 года она просила аббата Гоблена помолиться за короля, стоявшего на краю глубокой пропасти. Этой глубокой пропастью была 18-летняя мадемуазель де Фонтанж, с волосами цвета спелой ржи, огромными светло-серыми бездонными глазами, молочной кожей, розовыми щечками. Ценой ужасных преступлений и интриг маркиза отчасти вернула расположение короля. Она не была отлучена от двора, только сменила свои огромные апартаменты на первом этаже Версаля на другие, подальше от основной резиденции короля. Теперь король посещал ее и беседовал с ней в присутствии других дам...

В 1691 году она поселилась в ею самой основанном монастыре Святого Иосифа и здесь, как рассказывает Сен-Симон, ежедневно каялась и пыталась искупить свои грехи.

В мае 1707 года пришел день, которого она боялась долгие годы. Она исповедалась в присутствии слуг, попросила прощения за все свои злодеяния, получила отпущение грехов и умерла.